Стивен Эриксон - Память льда. Том 1

Печаль жила внутри Парана, колыхалась слабым, немолчным шёпотком, будто море, не знавшее приливов и отливов, но всё равно способное утопить его в своих волнах.

И когда Белолицые найдут нас… все до единого здесь могут закончить жизнь с перерезанной глоткой. И помоги мне Королева – я начинаю думать, не будет ли это своего рода милостью… помоги мне Королева…

Командир Чёрных морантов сел в литое седло, быстрый взмах крыльев – и кворл взмыл в небо.

Паран смотрел на полёт ещё несколько мгновений, его замутило, и Ганос развернулся к остальным воинам.

– Подъём, «мостожоги». Выступаем.

Тёмный, затхлый воздух был заполнен блёклым туманом. Быстрый Бен чувствовал, как движется сквозь него, боролся, словно пловец против бурного течения. Через несколько мгновений он прекратил прощупывать дорогу, скользнув на другой Путь.

Здесь идти было чуть легче. Какая-то инфекция просочилась сюда из физического мира, отравила всякий магический Путь, который он пробовал. Преодолевая тошноту, маг принуждал себя идти вперёд.

Чувствуется вонь Увечного бога… но враг, на чьи земли мы идём – Паннионский Провидец. Оно, конечно, очевидный способ защиты, легко объясняет такое совпадение. Только вот, с каких это пор я вдруг поверил в совпадения? Нет, это сочетание запахов скрывает глубоко зарытую правду. Влияние этого ублюдка должно было быть сковано, его тело разрушено, но я всё равно чувствую его руку – даже здесь, – дёргающую за невидимые нити.

Слабая улыбка коснулась губ мага. Достойный вызов.

Он сменил Пути снова и оказался на дороге… кого-то. Впереди мертвенной, ледяной волной ощущалось чьё-то присутствие. Ну, тут никаких сюрпризов – я ведь иду по краю Владений Худа. И всё-таки… Тревога барабанила внутри, словно мелкий град. Маг подавил нервозность. Путь Худа сопротивлялся неведомой проказе лучше многих из тех, по которым пытался пройти Быстрый Бен.

Глинистая земля под ногами была сырой и промозглой, холод просачивался в мокасины чародея. Тусклый бесцветный свет падал с низкого, будто потолок, неба. Разлившийся по воздуху туман был маслянистым, таким густым по сторонам, что Путь казался туннелем.

Быстрый Бен замедлил шаг. Скользкая земля уже не была гладкой. Глубокие разрезы рассекали её – символы, выписанные столбцами, абзацами. Чародей подозревал, что это какое-то примитивное письмо, но… Он присел, потрогал борозды.

– Свежие… Или вечные. – Слабое покалывание, маг отдёрнул руку. – Защитные чары, наверное. Или сковывающие.

Осторожно перешагивая через вязь символов, Быстрый Бен мягко пошёл дальше.

Он обогнул широкую воронку, заполненную раскрашенными камушками – подношениями Худу от какого-то святого храма, наверное, – благодарения и молитвы на тысячах языков, от неисчислимых просителей. И вот они лежат здесь. Незамеченные, заброшенные или забытые. Даже священники умирают, Худ, – почему бы не поставить их прибраться тут? Из всех наших черт, помогающих пережить переход в Смерть, одержимость следует считать наивысшей.

Борозды теперь располагались гуще, так что чародею пришлось ещё больше замедлить шаг. Стало трудно найти неповреждённое место, куда он мог бы поставить ногу. Связывающие чары – шепчущие клубки проявленной силы, здесь, на земле Владений Худа.

В дюжине шагов впереди в кругу знаков виднелось что-то маленькое и грязное. Чем ближе Быстрый Бен подходил, тем сильнее хмурился. Словно остатки очага… ветки и пожухлая трава на круглом плоском камне.

А затем камень задрожал.

Ага, эти связывающие чары касаются тебя, малыш. Твоя душа поймана. То, что я когда-то сделал с этим магом, Локоном, кто-то сделал с тобой. Очень любопытно. Он подошёл так близко, как мог, а затем медленно опустился на корточки.

– Выглядишь паршиво, друг, – произнёс маг.

Крохотная головка-жёлудь медленно склонилась набок, затем отпрянула назад.

– Смертный! – зашипело существо на языке баргастов. – Нужно сказать кланам! Я не могу идти дальше – смотри, оградительные чары действуют, они замкнули паутину – я в ловушке!

– Вижу. Ты был Белолицым, шаман?

– И остаюсь им!

– Но из кургана своего сбежал – и избегал связывающих чар своих родичей, по крайней мере какое-то время. Ты правда думаешь, что они обрадуются твоему возвращению, Старший?

– Меня вытащили из моего кургана, дурак! Ты держишь путь в кланы – я это ясно читаю в твоих глазах. Я расскажу тебе свою историю, смертный, и чтобы они узрели правду в твоих словах, я открою тебе своё истинное имя…

– Смелое предложение, Старший. А что мне помешает просто подчинить тебя своей воле?

Существо вздрогнуло, и в его голосе послышалось рычание.

– А ты, похоже, ничем не лучше моих прежних хозяев. Я – Таламандас, рождённый у Первого Очага в Клане Узла. Первый ребёнок на этой земле – ты понимаешь, что это значит, смертный?

– Боюсь, не очень, Таламандас.

– Мои прежние хозяева – проклятые некроманты – прорвались, смертный, почти вырвали тайну моего истинного имени – прорвались, как я уже сказал, грубыми когтями, безразличными к боли. Знай они моё имя – смогли бы выведать тайны, которые даже мой народ давно забыл. Ты знаешь предназначение деревьев на наших курганах? Нет. Воистину, они удерживают душу, не дают её уйти, но почему ? Мы пришли на эти земли с моря, рассекая безбрежные воды на резных челнах – мир был молод тогда, а наша кровь – густа от скрытых истин нашего прошлого. Взгляни на лица баргастов, смертный, – нет, взгляни на черепа баргастов, лишённые кожи и мышц…

– Я видел… баргастские черепа, – медленно ответил Быстрый Бен.

– Ага! А ты видел их подобия… оживлённые ?

Маг нахмурился.

– Нет, но видел похожие, грубее, черты чуть более выраженные…

– Чуть более, да. Грубее? Неудивительно, мы ведь никогда не голодали, море щедро кормило нас. И более того, тартено тоблакаи были среди нас…

– Вы были т’лан имассами! Худов дух! Выходит… ты и твои родичи отвергли Обряд…

– Отвергли? Нет. Мы не успели прибыть вовремя – охота на яггутов вынудила нас пуститься в моря, жить среди льдов на безлесых островах. И вдали от родичей, среди старшего народа – тартено – мы изменились… а наши дальние родичи – нет. Смертный, как только земля оказала нам щедрость и дала рождение, мы закопали свои ладьи – навсегда. Отсюда и пошёл обычай ставить деревья на курганах – чего уже не помнит никто из наших потомков. Это было так давно…

– Расскажи мне, Таламандас. Но сперва ответь на такой вопрос. Что ты будешь делать… если я освобожу тебя от этих оков?

– Ты не сможешь.

– Это не ответ.

– Ладно, хоть это и бессмысленно. Я попробую освободить Первые Семьи – да, мы духи, и ныне нам поклоняются живые кланы. Но древние оковы делали нас – во многом – детьми. Их создавали с добрыми намереньями, но всё равно сотворили проклятье. Мы должны стать свободными. И обрести истинную мощь…