Вадим Панов - Перстень Парацельса

До сих пор Антон Арнольдович, как это часто бывает у мужчин, не задумывался о последствиях, увлечённый решением важнейшей на тот момент задачи: он проверял послушание конкретного объекта. Ему нужно было успокоиться, ему нужно было понять, всё ли идёт по плану. Задачу он решил, у него всё получилось, и теперь начали всплывать факты и детали, о которых он раньше не подумал или не обратил на них внимания.

«Виктор… Станет ли он проблемой?»

С одной стороны, не должен, потому что тоже раб. Потому что, если Виктор возмутится, то он попросту прикажет ему успокоиться, и тот успокоится. Потому что так должно быть – проверено. Но… Но Бранделиус успел заметить, что Громов ведёт себя не так, как все остальные. Более нервно. Более самостоятельно.

«Жаль, что я не уделил тебе особого внимания…»

Парацельс писал, что осечек его метод не даёт, что артефакт обязательно раскроет талант человека, и нужно лишь подождать, но теперь время стало для Антона Арнольдовича роскошью: ему сели на хвост.

«Что с тобой делать, Витя? Убрать самому или бросить кость рабам?»

У обоих вариантов были свои плюсы и минусы. Если Громов исчезнет, рабы могут насторожиться и предложить организовать поиски – всё-таки свой. Вон как вступились они за Карину! А вот если доказать им, что Виктор – не свой… Если подкинуть мысль, что он не обрёл дар или же скрывает его, вот тогда можно решить проблему руками рабов и даже не заставлять их идти на убийство – стая не любит отщепенцев.

«Да, наверное так и надо сделать…»

Но на второй вариант требуется время. Которого практически нет.

«Проклятие!»

Антон плеснул себе виски и прошёл вдоль французского окна. Дурное настроение, от которого он только что избавился, стало возвращаться.

Он потратил год, чтобы как следует замести следы, и был крепко раздосадован тем, что его обнаружили едва ли не сразу. И Бранделиус догадывался, кто устроил ему эту подлость.

«Проклятый шаман!»

И его подручный «итальянец» Мустафа. Бранделиус не сомневался, что его сдали контрабандисты, но почему?

«От злости? Может, не следовало посылать к ним муху?»

Попытка нагнать страху действует на людей по-разному. Одни ломаются, сдаются и не рискуют выступать против, действительно принимая условия капитуляции и послушания. Другие переполняются злобой и делают всё, чтобы отомстить, логично полагая, что лучший способ избавиться от страха – ликвидировать его причину. Судя по всему, хитрый белорус относится ко второму сорту людей и не побоялся вступить в драку, а он не разобрался…

«И что делать теперь? Мстить?»

Очень хотелось порвать кругленького шамана на лоскуты, но сейчас на повестке дня другой вопрос – бегство. Эрлиец не отступит, единственный способ от него избавиться – сбежать.

«Или убить? Принять вызов и затеять схватку? В конце концов, чем я хуже белоруса?»

И только сейчас, чуть ли не через сутки после информации о появлении Петриуса, Бранделиус задумался над тем, о чём имело смысл поразмыслить с самого начала: если эрлиец всё знает, почему до сих пор сюда не заявились молчаливые ребята из Тёмного Двора? Не заявились за ним, владельцем редчайшего артефакта – Перстня Парацельса?

«Потому что, дружище, ты понял, что эксперимент начался, и хочешь дождаться результатов. Дождаться для себя, а не для Великого Дома Навь. Дождаться, обработать, возможно, что-то изменить в артефакте и войти в историю как замечательный учёный, сумевший разгадать одну из знаменитых тайн… Поэтому ты ждёшь».

Вывод приободрил.

«У меня есть время.

Немного, но есть. Можно успеть как следует подготовить рабов, провести разведку, определив, скольких убийц приволок с собой врач, и уж тогда вступать в бой…»

– Я тебя размажу, – пообещал Бранделиус. – Ты…

Поток шипящих обещаний был оборван телефонным звонком с неопределившегося номера.

«Неужели?»

Бранделиус нажал кнопку ответа:

– Да?

– Здравствуй, Сиби, – мягко произнёс эрлиец.

– Здравствуй, Петриус.

– Странно всё получилось, да?

– Рано или поздно мы должны были встретиться, – со всем доступным ему спокойствием ответил чел. – Ты искал меня с невероятным упорством.

– Вижу, ты философски подходишь к происходящему, Сиби. Это хорошо.

– Позволь мне самому судить.

– Раньше ты не был таким дерзким, – заметил эрлиец.

– Времена изменились.

– И тебе больше нет нужды лицемерить и прикидываться моим другом.

– Я действительно был твоим другом, Петриус.

– Ты меня предал.

– Мы оба знаем, что артефакт не должен попасть в руки Великих Домов.

– Тогда почему ты не оставил его у Хранителя, Сиби? Почему похитил и активизировал? Ведь это риск: ты можешь попасться в руки Великих Домов.

– Я должен был его изучить, – чуть помолчав, ответил Бранделиус. – Это мой долг, долг учёного.

– Если ты кому-то и должен, то мне, – холодно произнёс эрлиец.

Разговор перешёл в практическую плоскость, и маг осведомился:

– Чего ты хочешь?

– Чего я хочу за что? – поинтересовался в ответ врач.

– За то, чтобы ты прекратил меня преследовать.

– Артефакт и результаты текущего эксперимента, – быстро ответил брат Петриус. И с издёвкой продолжил: – Тебе, как подлинному учёному, должно быть достаточно того, что ты его провёл. Дальше я сам.

– Хочешь продать тайну Парацельса навам?

– Не твоё дело.

– Я хочу долю. Сорок процентов.

– Забудь.

– Подумай и перезвони, – твёрдо предложил Бранделиус. Он знал, что эрлиец обязательно подумает, и это позволит выиграть дополнительные часы.

– Ты меня предал.

– Не предал. Я просто тебя опередил…

Пытливый ум. Глубокие знания истории, интерес к ней, познания в медицине, психологии, анатомии, магическом врачевании, алхимии, в сложных заклинаниях воздействия… Две совместные научные работы по теории трансформации духа.

Нужны ли ещё доказательства того, что их союз был выстроен на серьёзном фундаменте?

Оба умны, талантливы и амбициозны. Пока ещё амбициозны, поскольку возраст, увы, и у того, и у другого приближался к среднему, и времени на то, чтобы покорить наконец вершину, оставалось всё меньше и меньше. А прославиться хотели оба. И сейчас они уже не помнили, кто из них раскопал старую историю о Парацельсе. Да и не важно, кто, важно, что идея завладеть таинственным артефактом поработила и чела, и эрлийца. И отняла у них три года жизни: исследования, копания в библиотеках, путешествия, снова исследования… Жизнь средневекового мага они изучили едва ли не поминутно, прочитали и проработали все его записи, все записи о нём. Причём не только те, что хранятся в человских библиотеках и архивах, но – что гораздо важнее – все записи из хранилищ Тайного Города.