Гай Орловский - Королевство Гаргалот

Я ждал, когда все рассеется, но Рундельштотт неожиданно вскрикнул:

– Отступаем… Отступаем!

Когда слышишь в голосе такое, не переспрашивают, я ухватил коня под уздцы и бегом повел за Рундельштоттом и Понсоменером, только Фицрой мужественно прикрывал меня сзади.

За спиной глухо и мощно треснуло, словно молния ударила в землю совсем близко. Рундельштотт остановил коня, повернулся. Лицо стало бедным, глаза расширились.

Тяжелый грохот странно растянулся, вместо быстрого оглушительного треска пошли протяжные бухающие звуки, в каменной стене ущелья возникла и побежала вниз трещина, странно медленно, будто в нерешительности выбирая дорогу.

Под ногами земля не затряслась, а тоже медленно приподнялась, опустилась, снова пошла вверх, а там в стене быстро и страшно возникли еще две трещины.

Вся стена начала наклоняться в сторону ущелья. Рундельштотт крикнул:

– Все назад!.. Еще дальше!

Фицрой сказал с вытаращенными глазами:

– Ну и камешек… Он что, всю гору поддерживал?

– Похоже, – пробормотал я. – Вот бы так научиться замечать слабые места…

– У людей? – спросил он.

Каменная стена рухнула в ущелье, но там дальше осталась другая, свежая, блестящая молодыми сколами, а эта, рассыпаясь на лету, падала и падала на дно ущелья огромными гранитными глыбами.

Рундельштотт пробормотал:

– Сколько там было гуцаров?..

– Много, – ответил Понсоменер. – Но это был их выбор.

– Да, – сказал Рундельштотт, – однако они защищали свою землю.

– А мы свои жизни, – напомнил я. – Все, хватит!.. Как говорит наш мудрый философ Фицрой, есть наши люди, а есть не наши. Дальше, думаю, объяснять не надо. Пока мы на этой земле, то и живем по ее законам… Думаю, сможем пробраться под противоположной стеной. Туда камни не докатились… вроде бы.

Понсоменер обронил:

– Там наверху тоже были с камнями в руках.

– А теперь? – спросил я.

– Убежали.

Фицрой сказал быстро:

– Но арбалет не убирай.

– Зачем? – спросил я.

– Нравишься ты с ним, – пояснил он. – Такой смешной.

На последнем этапе я часто пропускал отряд вперед, а сам оставался и отстреливался иногда с вершин холмов, иногда прямо на скаку из двух пистолетов.

Наконец вершины гор остались за спиной, воздух становился теплее, голые камни уступили место сочной зелени. Кустарники все пышнее, а жесткая трава постепенно перешла в сочную, которую кони на ходу срывают и меланхолично жуют.

Пару раз Понсоменер предупреждал о патрулях гуцаров, но те двигаются только по дорогам, а мы все чаще срезаем углы, высмотрев сверху, как ехать прямее.

Одно время рядом с нами несся бурный поток, заглушая стук копыт, но и не позволяя слышать, что вокруг, и я вздохнул с облегчением, когда он свернул в сторону, явно обидевшись, что с ним не общаются.

Плоскогорье Темные Камни перешло в долину с тем же названием, настолько широкую, что на ней можно разместить все королевство, и половина останется незанятой, но при всей ее роскоши с зеленой травой и покрытыми лесом холмами она остается незаселенной, только стада оленей и кабанов, да еще изредка попадаются лоси.

Понсоменер сказал с заметным облечением:

– Все! Земля гуцаров за спиной.

Рундельштотт пробормотал:

– А вон там на вершине горы не они?

– Они, – ответил Понсоменер, не оборачиваясь. – Им оттуда видно все вокруг на многие мили. Ради нас спускаться не станут. Если не ошибаюсь, вон там за рекой начинаются… да, там какие-то укрепления.

Я выдохнул с облегчением:

– Защитная линия!.. Армия Антриаса пойдет по этой дороге, а здесь его и встретят.

– Уверен? – спросил Фицрой с сомнением. – Кто же лезет вот так прямо на копья?

– Тот, – ответил я, – кто доселе еще не терпел поражений и потому потерял голову от самоуверенности. Армия уламров, это верно, самая сильная в этом регионе. Я имею в виду, среди этих королевств. Так что да, король Антриас убежден, что сломит всех на своем пути. Но, надеюсь, сперва сломит себе шею.

Еще через несколько минут Понсоменер указал на вершину пологого холма, там на гарцующих конях показались с полдюжины всадников под флагом Дронтарии.

Хорошее место, решил я, для кругового обзора. Все верно, завидев нас, навстречу ринулись двое в легкой кожаной броне и на поджарых тонконогих конях.

Один крикнул еще издали:

– Стоять!.. Дорога закрыта!

Я жестом велел своим остановиться, поинтересовался вежливо:

– Что-то случилось?

– Ремонт, – рыкнул он. – Большой ремонт. Сворачивайте, там через десяток миль будет еще одна дорога.

– Будет, – уточнил я, – или уже есть?

Всадник сказал зло:

– Там через несколько миль другая дорога. Так устраивает?

– Да, – ответил я. – Люблю грамотную речь без лишних слов-сорняков. Как я понял, Эверхартер велел? Разумно. Ладно, мы поедем прямо, потому что в курсе, как здесь и зачем.

Фицрой начал сопеть, нагнетая злость, а всадник моментально выхватил меч, вскинул над головой.

Всадники, наблюдавшие за нами с холма, пришпорили коней, те охотно с грохотом копыт ринулись в нашу сторону.

– Всем тихо, – велел я своим. – Фицрой, убери меч. Разберемся.

Нас окружил отряд в два десятка человек, полевые разведчики, легкие и быстрые, кони все без подков, что дает бонус в скорости, всадники с хищными лицами, привыкшие к стремительным схваткам и мгновенному отступлению.

Старший сказал резко:

– Вы под арестом!

– Это ты будешь под арестом, – отрезал я. – Слушай, что тебе говорят, остолоп. Я, глерд Юджин, друг короля Астрингера и приятель командующего армией Стивера Эверхартера. Полагаю, он лично следит за строительством укреплений, не так? Так что либо даете нам свободный проход, либо со всеми знаками внимания и великим почтением провожаете прямым путем к Эверхартеру!

Старший, судя по виду, заколебался, больно я уверен, хотя одет под простолюдина, как и остальные трое, переглянулся еще с двумя младшими командирами.

– Хорошо, – буркнул он. – Вас четверых проводят к командующему. Но если не признает вас, сам повешу на ближайшем дереве!

– А если признает, – отрезал я, посмотрел на него, перевел дыхание и закончил уже мирно: – То… скажу пока за него, что он должен бы сказать лично, но ввиду занятости вряд ли скажет. Вообще-то хорошо охраняете государственную границу, командир. И государственную военную тайну. Никто из посторонних не должен знать, какие укрепления здесь готовы, какие еще будут и какие отряды занимают позиции.

Я повернул коня, Фицрой, Рундельштотт и Понсоменер двинулись следом тесной кучкой. Так ехали с четверть часа, пока за поворотам леса не замаячили с полдюжины шатров, умело упрятанных за стеной высоких деревьев с пирамидальными вершинками.