Брендон Сандерсон - Герой Веков

– Я думаю, это еще не все, – начал один старейшина. – Мы можем…

Сэйзед поднял руки, привлекая их внимание:

– Если Охранитель не вернулся, то, быть может, кто-то другой забрал его силу, чтобы использовать ее в бою? Разве ваше учение не об этом говорит? Что разделенное должно вновь стать целым.

Тишина.

– Может быть, – первым нарушил ее Хаддек.

«Вин, – подумал Сэйзед, ощущая растущее возбуждение. – Вот что значит быть Героем Веков! Я был прав, когда поверил. Она нас спасет!»

Он взял лист металлической бумаги и начал записывать свои мысли. Внезапно двери в Сокровенное место распахнулись.

Сэйзед обернулся, хмурясь. Вошли несколько Пятых с каменными костями – за ними следовали изящные Вторые. В коридоре, видневшемся снаружи, было пусто.

– Взять их, – вскинув руку, негромко приказал Кан-Паар.

– Что происходит?! – воскликнул Хаддек.

Сэйзед так и замер с пером в руке. Он видел в движениях Второго поколения знакомую напряженность. Одни казались испуганными, другие – решительными. Пятое поколение быстро двинулось вперед, демонстрируя подаренную Благословением силу.

– Кан-Паар! – выкрикнул Хаддек. – В чем дело?

Сэйзед медленно поднялся. Четверо Пятых окружили его, в руках у них были молоты.

– Это переворот, – сообщил Сэйзед.

– Вы больше не можете править, – обратился к Первому поколению Кан-Паар. – Вы уничтожите все, чего мы добились, пустите в наши пещеры грязных чужаков, позволите революционной болтовне омрачить мудрость кандра.

– Сейчас не время, Кан-Паар, – покачал головой Хаддек.

Раздались крики: членов Первого поколения хватали одного за другим.

– Не время? – возмущенно переспросил Кан-Паар. – Вы заговорили про Обещание! Да вы хоть понимаете, какую панику это вызвало? Вы уничтожите все, что у нас есть!

Сэйзед спокойно повернулся к Кан-Паару. Несмотря на сердитый тон, кандра чуть заметно улыбался полупрозрачными губами.

«Ему нужно было нанести удар сейчас, – подумал Сэйзед, – до того, как Первое поколение поговорит с остальными и превратит власть Вторых в ничто. Кан-Паар закроет их где-нибудь, а в ниши посадит кукол».

Хранитель потянулся к пьютерной метапамяти. Один из Пятых перехватил ее быстрым движением руки, а двое других взяли Сэйзеда за плечи. Он сопротивлялся, но кандра были нечеловечески сильны.

– Кан-Паар! – закричал Хаддек. Голос Первого оказался на удивление сильным. – Ты из Второго поколения – ты обязан мне подчиняться. Мы тебя создали!

Кан-Паар не обратил на него внимания и приказал связать членов Первого поколения. Остальные Вторые держались позади него плотной толпой, и было заметно, что ужасающий смысл происходящего только начинает до них доходить.

– Время для Обещания и впрямь может скоро наступить! – громко произнес Хаддек. – Мы должны…

И тут один из Пятых заткнул ему рот.

– Вот поэтому я и должен все взять в свои руки, – покачал головой Кан-Паар. – На тебя уже нельзя положиться, старик. Я не позволю, чтобы будущее нашего народа зависело от существа, которое может из собственной прихоти приказать всем покончить с собой.

– Ты боишься перемен, – глядя в глаза кандре, сказал Сэйзед.

– Я боюсь непостоянства, – возразил Кан-Паар. – Я сделаю все возможное, чтобы у народа кандра был твердый и непреклонный правитель.

– Ты заявляешь то же самое, что и многие революционеры до тебя, – с горечью произнес Сэйзед. – И я понимаю, что тебя тревожит. Однако ты совершаешь ошибку. Ваши пророчества исполняются. Я теперь все понимаю! Вы можете невольно вызвать конец всего, если не исполните то, что должны исполнить. Позвольте мне продолжить исследования: заприте нас в этой комнате, если так нужно, но только не…

– Заткните его, – приказал Кан-Паар.

Сэйзед сопротивлялся, но безуспешно. Ему заткнули рот и насильно увели из Сокровенного места. Атиум – тело бога – остался в руках предателей.

Меня всегда удивляла странная способность алломантов видеть сквозь туман. Когда горит олово, он будто исчезает. Обычному человеку это может показаться логичным – ведь олово, в конце концов, обостряет чувства.

Но тот, кто привык мыслить логически, обнаружит в этой способности противоречие. Каким же образом олово позволяет видеть сквозь туман? Он представляет собой преграду и никак не связан с остротой человеческого зрения. И близорукий ученый, и зоркий разведчик будут испытывать одинаковые трудности, если попробуют смотреть через стену.

Вот это и должно было стать нашей первой подсказкой. Алломанты могли видеть сквозь туман, потому что туман, разумеется, был создан той же силой, которая создала алломантию. Воспламеняя олово, алломант превращался в своего рода часть тумана, поэтому туман и становился для него почти прозрачным.

Вин… парила. Она была растеряна и не понимала, где находится. По-прежнему посреди двора разрушенной Кредикской Рощи? Спит в своей кабине на борту баржи, рядом с Элендом? Во дворце, в осажденной Лютадели? В мастерской Колченога, обеспокоенная и смущенная добротой этой странной новой шайки?

Может, она скорчилась в переулке и плачет от боли после очередных побоев Рина?

Она ощупала себя, пытаясь понять, что происходит. Руки и ноги слушались плохо. Вообще-то, Вин едва их ощущала. Но чем дольше она парила, тем четче становилось зрение. Она находилась… в Лютадели. Там же, где убила инквизиторов.

Тогда почему она ничего не чувствовала? Вин попыталась встать на колени, но земля почему-то показалась далекой. И не увидела своих рук. Просто продолжала парить.

«Я умерла», – подумала Вин.

От этой мысли сознание немного прояснилось. Она могла видеть, хотя все было мутным и искаженным, словно смотришь через кривое стекло. Внутри ощущалась… сила. Не та сила, что заставляет тело двигаться, но нечто более замысловатое.

Вин сумела повернуться и увидела город. А еще увидела нечто темное.

Трудно было определить расстояние, отделявшее ее от этого. Оно казалось одновременно близким и далеким. Вин видела очень четко – гораздо четче, чем могла бы видеть в реальном мире, – но не могла к нему прикоснуться. Интуитивно она знала, что это такое.

Разрушитель больше не казался похожим на Рина. Он теперь представлялся большим облаком клубящегося черного дыма. Существом без тела, но с разумом, превосходящим человеческий.

«Я… стала такой же», – с внезапной ясностью поняла Вин.

– Вин, – заговорил Разрушитель. Его гортанный голос больше не был голосом Рина, он походил на дрожь, которая сотрясла ее, на алломантическую пульсацию.

– Добро пожаловать в мир богов.