Питер Бретт - Меченый

При виде еды у Арлена потекли слюнки, и он невольно вспомнил нищих на городских улицах. Впрочем, голод скоро одержал верх над чувством вины, и мальчик перепробовал все кушанья, подкладывая добавки снова и снова.

– Куда в тебя только лезет? – Элисса весело захлопала в ладоши, глядя, как Арлен расправляется с очередной тарелкой. – У тебя дыра в животе?

– Арлен, не обращай на нее внимания, – посоветовал Раген. – Женщины целыми днями хлопочут на кухне, но едят как птички, чтобы не показаться вульгарными. Зато мужчины умеют отдать должное еде!

– И правда. – Элисса закатила глаза. – Разве женщины способны оценить изысканные удовольствия?

Раген дернулся и пролил эль, и Арлен понял, что жена пнула его под столом. Мальчик решил, что Элисса ему нравится.

После ужина явился паж в сером табарде с герцогским гербом. Юноша напомнил Рагену о встрече с герцогом. Вестник вздохнул, но заверил, что незамедлительно явится.

– Арлен одет как нищий! – всполошилась Элисса. – К герцогу нельзя в таком виде!

– Ничего не поделаешь, милая, – ответил Раген. – До заката всего несколько часов. Портной не успеет.

Элисса не пожелала признать, что он прав. Она окинула мальчика долгим взглядом, щелкнула пальцами и вылетела из комнаты. Вскоре она вернулась с голубым дублетом и надраенными кожаными сапогами.

– Один из наших пажей твой ровесник.

Она помогла Арлену переодеться. Рукава были коротки, обувь жала, но госпожа Элисса выглядела довольной. Она провела гребешком по волосам мальчика и отступила.

– Неплохо, – улыбнулась она. – Арлен, веди себя прилично при герцоге.

Арлену было не по себе в одежде с чужого плеча, но он улыбнулся и кивнул.

Цитадель герцога оказалась меченой крепостью внутри меченой крепости Милна. Наружная стена из плотно пригнанного камня, густо покрытая метками, возвышалась на двадцать футов. Ее охраняли стражники, вооруженные копьями. Раген и Арлен въехали через ворота в просторный внутренний двор. Особняк Рагена казался жалкой лачугой по сравнению с дворцом посреди двора: четыре этажа, башни – вдвое выше. Каждый камень покрывали четкие безупречные метки. В окнах сверкало стекло.

Вооруженные стражники обходили двор дозором, пажи в цветах герцога сновали взад и вперед. Во дворе трудились не меньше ста человек: плотники, каменщики, кузнецы, мясники. Арлен приметил зернохранилища, и скот, и даже просторные сады, намного превосходившие сады Рагена. Наверное, если затворить ворота, герцог продержится в своей крепости целую вечность.

Шум и запахи двора исчезли, как только закрылись тяжелые двери дворца. В вестибюле лежала широкая ковровая дорожка, на холодных каменных стенах висели шпалеры. Не считая нескольких стражников, мужчин нигде не было видно. Десятки женщин мели полы широкими юбками. Одни вели подсчеты на грифельных досках, другие записывали результаты в толстых книгах. Несколько, одетые богаче других, разгуливали с надменным видом и надзирали за работой товарок.

– Герцог в зале для приемов, – сообщила одна. – Он давно вас ждет.

У зала для приемов вилась длинная очередь – в основном из женщин с писчими перьями и связками бумаг. В ней также стояло несколько хорошо одетых мужчин.

– Младшие просители, – пояснил Раген. – Надеются привлечь внимание герцога до вечернего звона, когда их выведут вон.

Младшие просители, по-видимому, остро сознавали, что солнце клонится к закату, и бесстыдно спорили, кто следующий. При виде Рагена разговоры затихли. Когда вестник прошел мимо очереди, просители на мгновение застыли и бросились вдогонку, словно оголодавшая свора. Они преследовали его до самых дверей, где были остановлены суровыми взглядами стражников. Раген и Арлен вошли в зал. Просители остались подслушивать у дверей.

Зал для приемов герцога Милна Юкора показался таким огромным, а Арлен – таким крохотным! Купол потолка раскинулся в вышине, величественные колонны вокруг трона Юкора были увенчаны фонарями. На мраморе колонн виднелись резные метки.

– Старшие просители, – тихо произнес Раген, указывая на мужчин и женщин в зале. – Любят сбиваться в стаи.

Он кивнул на большую группу мужчин возле двери.

– Крупные торговцы. Сыплют золотом, чтобы слоняться по дворцу и вынюхивать новости. Предел мечтаний – выдать дочь за аристократа.

Раген кивнул на группу пожилых женщин перед купцами.

– Совет матерей. Ждут, когда Юкор выслушает их ежедневные отчеты.

Ближе к трону со спокойным достоинством стояли мужчины в простых коричневых балахонах и сандалиях. Некоторые перешептывались, другие записывали каждое их слово.

– Без праведников при дворе не обойтись, – заметил Раген.

Наконец он указал на роскошно одетых придворных, вившихся вокруг герцога. Бесчисленные слуги подавали им на подносах еду и питье.

– Вельможи, – пояснил Раген. – Племянники и кузены герцога, седьмая вода на киселе. Каждый гнет свою линию и мечтает, чтобы Юкор умер, не оставив наследника. Герцог их ненавидит.

– Почему же он их не прогонит? – спросил Арлен.

– Потому что они вельможи, – ответил Раген, как будто это все объясняло.

Высокая женщина шагнула им навстречу на полпути к трону герцога. Ее волосы были убраны под платок. Вечно недовольное лицо избороздили такие глубокие морщины, что казалось, будто у нее на щеках вырезаны метки. Двигалась она величаво, выгнув спину, но складка кожи под подбородком гуляла сама по себе и портила впечатление. Женщина чем-то напоминала Селию; она явно привыкла приказывать и требовала неукоснительного повиновения. Она посмотрела на Арлена сверху вниз, повела носом, как будто учуяла запах навоза, и резко взглянула на Рагена.

– Джоун, ключница Юкора, – пробормотал Раген, пока женщина находилась еще далеко. – Мать, вельможа и подземниково отродье. Делай как я, не то придется ждать на конюшне, пока я разговариваю с герцогом.

– Вестник, оставь пажа в зале, – велела Джоун, преградив им дорогу.

– Он не паж. – Раген даже не сбавил ходу. Арлен поспешил за ним, и ключнице пришлось не слишком грациозно убраться с пути.

– Раген, у его светлости нет времени на уличных босяков! – прошипела она, торопливо шагая за вестником. – Кто это?

Раген остановился, и Арлен тоже замер. Вестник обернулся, подался вперед и сверкнул глазами. Мать Джоун была высокой, но Раген был еще выше и втрое тяжелее. Его фигура источала угрозу, и ключница невольно отпрянула.

– Тот, кого я счел нужным привести, – процедил он сквозь зубы и сунул женщине сумку с письмами. Ключница машинально взяла ее. В тот же миг ее окружили купцы, Совет матерей и служки.

Вельможи обратили внимание на толчею. Внезапно половина их свиты сорвалась с места, повинуясь словам или жестам, и Арлен понял, что это всего лишь богато одетые слуги. Вельможи делали вид, будто ничего не происходит, но их слуги толкались локтями и рвались к сумке не хуже других.