Питер Бретт - Меченый

Он тщательно распределил свои скудные припасы. До края пустыни, где можно что-то раздобыть, идти было не меньше пяти дней или, может быть, трех, если шагать днем и ночью. Времени мало, а сделать надо много.

Следующую неделю Арлен исследовал катакомбы, тщательно копировал все новые метки. Он нашел еще несколько саркофагов, но ни в одном не было такого оружия, как в первом. Зато сами саркофаги и колонны были сплошь изрезаны метками, и еще метки были на картинах. Арлен не мог прочитать пиктограммы, но многое понял по позам и выражениям лиц на сериях изображений. Картины были выписаны настолько тщательно, что можно было разобрать даже метки на оружии воинов.

Еще на картинах были новые породы подземников. Одна из серий изображала лютующих демонов, неотличимых от людей, если бы не когти и клыки. В центре был нарисован чахлый подземник с длинными тощими лапами, костлявой грудью и огромной для столь крохотного тела головой. За спиной подземника стояла армия демонов, перед ним – человек в балахоне во главе воинства людей. Человек и подземник кривились, как будто схлестнулись в волевом поединке, хотя стояли довольно далеко друг от друга. Их окружал ореол света. Армии неподвижно наблюдали.

Пожалуй, самым удивительным казалось то, что у человека не было оружия. Свечение исходило, похоже, от метки, нарисованной или вытатуированной на лбу. Арлен перевел взгляд на следующее изображение и увидел, что демон и его армия бегут, а люди триумфально потрясают копьями.

Юноша старательно скопировал метку со лба мужчины в свою тетрадь.

Шли дни, еда таяла. Остаться в Анох-Сане означало обречь себя на голодную смерть. Арлен решил выступить на рассвете в Форт Райзон. В городе можно будет снять деньги со счета, купить лошадь, припасы и вернуться.

Но как же мучительно покидать Анох-Сан, не разгадав и малой доли его тайн! Многие тоннели обрушились, и нужно время, чтобы разобрать завалы; во многих зданиях могли быть подземные ходы. В руинах сокрыты ключи к уничтожению демонов, и отыскать их Арлену снова мешает желудок.

Подземники поднялись, пока он размышлял. Они стекались к Анох-Сану тысячами, хотя добычи здесь не водилось. Возможно, они считали, что люди однажды вернутся, а может быть, им нравилось господствовать в городе, который некогда бросал вызов их племени.

Арлен встал и подошел к краю меток, глядя на пляску демонов в лунном свете. В животе забурчало, и он не впервые задумался о природе подземников. Это волшебные создания, бессмертные и чуждые человеку. Они разрушают, но не созидают. Даже их трупы сгорают, а не гниют, питая растения. Но он видел, как они едят, мочатся и испражняются. Так ли противоестественна их природа?

Песчаный демон зашипел на него.

– Кто ты? – спросил Арлен, но тварь лишь тщетно бросилась на метки, досадливо зарычала и поплелась прочь.

Арлен смотрел вслед чудовищу, и мысли его были мрачны.

– К Недрам, – пробормотал он и выскочил из защитного круга.

Подземник развернулся и напоролся на меченые костяшки пальцев Арлена. Удары кулаков пронзали захваченную врасплох тварь, словно молнии. Демон умер, не успев понять, что происходит.

Другие подземники потянулись на шум, но осторожно, и Арлен успел вернуться в здание, прикрыть метки, втащить жертву и восстановить круг.

– Посмотрим, есть ли от тебя хоть какой-то прок, – сказал Арлен мертвому чудовищу.

Он вскрыл песчаного демона острым осколком обсидиана с нарисованными режущими метками и с удивлением обнаружил, что под прочным панцирем скрывается такая же беззащитная плоть, как у него самого. Мышцы и жилы были жесткими, но не больше, чем у обычного дикого зверя.

Тварь омерзительно пахла. Вонь черного ихора, служившего демону кровью, разъедала глаза и драла горло. Задержав дыхание, Арлен вырезал кусок мяса и энергично встряхнул, чтобы избавиться от лишней жидкости. Затем он подвесил мясо над костерком. Ихор задымился, постепенно сгорел, и запах стал терпимым.

Когда оно прожарилось, Арлен взял темный вонючий кусок и словно вернулся в далекое прошлое. Однажды он поймал рыбу со скользкой коричневой чешуей, и Колин Тригг заставила ее выбросить. «Не ешь то, что выглядит нездоровым, – сказала травница. – Мы то, что мы едим».

«Значит, я стану демоном?» – подумал он, посмотрел на мясо, собрался с духом и откусил.

Дождь полил сплошной стеной, и Рожер прибавил ходу, проклиная свое невезение. Он и сам собирался покинуть Пастуший Дол, но не в такой спешке и не при таких обстоятельствах.

Конечно, пастух был в своем праве. Ну да, мужлан больше заботился о своей отаре, чем о супруге, и она сама заманила Рожера в постель, но разве приятно вернуться домой пораньше из-за дождя и обнаружить, что твоя жена кувыркается с пришлым парнем?

Вообще-то, даже хорошо, что льет дождь, не то обманутый муж поднял бы половину пастухов в погоню. Местные мужчины очень ревнивы – небось потому, что часто оставляют своих женщин в одиночестве, отправляясь пасти драгоценные стада. У пастухов плохое чувство юмора. Им не нравится, когда шутят с их женами или отарами…

Пастух гонялся за Рожером по комнате, пока жена не запрыгнула ему на спину, что позволило жонглеру схватить сумки и выскочить за дверь. Сумки у Рожера всегда были наготове. Этому его научил Аррик.

– Ночь, – пробормотал Рожер, ступив в большую грязную лужу. Холодная вода просочилась сквозь мягкий кожаный сапог, но юноша не осмелился остановиться и развести костер.

Он поплотнее завернулся в лоскутный плащ. И почему ему все время приходится убегать? За последние два года он успел не меньше трех раз пожить в Запечном Углу, Опушке и Пастушьем Доле, но все равно ощущал себя чужаком. Местные рождались и умирали, ни разу не покинув родной деревни, и всячески уговаривали Рожера остепениться.

«Женись на мне». «Женись на моей дочери». «Поселись у меня в трактире, и мы напишем твое имя над дверью, чтобы привлечь посетителей». «Согрей меня, пока мой муж в поле». «Помоги нам собрать урожай и перезимуй с нами».

Все их предложения означали одно: «Хватить скитаться, пора пустить корни».

И каждый раз Рожер немедленно отправлялся в путь. Приятно чувствовать себя нужным, но в качестве кого? Мужа? Отца? Работника? Рожер был жонглером и никем иным быть не желал. Стоит только сорвать колосок или помочь поймать отбившуюся от стада овцу, как тебя мгновенно превратят в кого-то другого.