Гай Орловский - Мир Трех Лун

На меня уставились с вялым любопытством. Мужик сказал тем же гулким голосом:

– Принимайте. Его прислал сам глерд Форнсайн, так что не откажешься… Пока покажите ему, куда носить воду из колодца и где складывать дрова. Остальное пусть делает с кем-то из вас, пока не научится сам.

Один из мужиков подхватился с лавки, сказал с угодливым поклоном:

– Все сделаем, господин Агалыш, не сомневайтесь!

Остальные промолчали. Агалыш посмотрел хмуро и вышел, а я спустился по ступенькам в помещение, огляделся с любопытством и тревогой.

Один из молодых парней, возле которого я остановился, шепнул тихонько:

– Ну что там слышно в армии?

– Какой? – спросил я с непониманием.

– Не прикидывайся, – сказал он еще тише. – Конечно, армии принца. Скоро увидим со стен его войска?

Я буркнул:

– Откуда я знаю?

Он посмотрел на меня с неудовольствием.

– Ты же из каменоломни?

– Из каменоломни, – отрезал я, – а не из армии!

Он поморщился, отвернулся, по виду очень разочарованный. То ли сторонник мятежников, то ли просто жаждет новостей: жизнь для местных всегда такая скучная, только понаехавшие видят экзотику.

Я осмотрелся осторожно, спросил одного шепотом:

– А сам колдун… он где?

– Где? – переспросил слуга, отстранился чуть, посмотрел на меня как бы издали. – Ты что, мага Строуда никогда не видел?

– Видел, – признался я. – Но только издали.

Он отмахнулся.

– Подожди, скоро придет забирать нашу работу.

Он сказал таким угрожающим тоном, что я спросил шепотом:

– Сразу прибьет?

Он подумал, ответил нерешительно:

– Может быть, и не сразу. Но если ему понадобится черный петух, то почему бы тебе не побыть черным петухом?

– А это круто? – спросил я. – Нет, петухом не хочу. А орлом можно?

– Петух для жертвы, – объяснил он. – А орлов… у вас что, на алтарь кладут орлов?

– Нет, – ответил я, – у нас тоже кладут петухов.

Это комната, как я понял, для самых тупых учеников мага, им доверяют только толочь в ступках корешки да размалывать мелкие камешки. Пучки корней висят на стенах в три ряда, на единственном столе вдоль всей комнаты тоже пучки трав, корешков, засушенные лапки мелких животных, горки рыбьей чешуи и чего-то вообще непонятного.

На пороге возник низкорослый старик в длинном халате до пола. Я вздрогнул, так и не уловив момента его появления, а он с насмешливым презрением оглядел меня с головы до ног.

– И почему тебя, такого дурака, направили ко мне?

Я с виноватым видом развел руками:

– Умных к умным, а меня вот к вам…

Он нахмурился, пошевелил угрожающе длинными бровями с такими толстыми волосищами, что торчат, как плотно уложенные иглы.

– Ты кто?

– Дикий варвар из леса, – ответил я. – Или с гор, уже и не помню. Еще говорят, что я Улучшатель. Всего лишь из-за пустяка, что я в самом деле кое-что улучшил.

– Врешь, – ответил он с убеждением. – Не похож ты на Улучшателя. А что скажешь о новой работе здесь?

– Впечатляет, – ответил я осторожно.

Он поморщился:

– Только и всего? Ладно, если я тебя оставлю, а не отправлю обратно… тебя откуда, из каменоломни?.. не отправлю в каменоломню, то что бы ты тут делал?

Я ответил с готовностью:

– Что прикажете!

Он покачал головой:

– Тогда вот тебе вопрос… Если не ответишь или ответишь неверно, сразу же марш обратно ломать камень. И никакой Форнсайн меня не заставит. Хотя, думаю, Форнсайн не сам решил тебя привести сюда… Итак, как ты сам полагаешь, что ты должен делать здесь?

Сердце мое заколотилось, как нечаянно залетевшая в дом птичка, что бьется в окно и не понимает, почему воздух стал твердым и не выпускает ее из этого ужасного места.

– Я человек простой, – промямлил я, – мне разве что посуду мыть да вытирать…

Он прервал:

– А зачем ее мыть да вытирать? Из нее никто не ест!

– А чтоб примеси не остались, – сказал я жалко. – Если прилипнет хоть крошка, другое снадобье может и не получиться в той же посудине…

Он посмотрел исподлобья.

– Ого! Ты у кого-то из магов проходил обучение?

Я помотал головой:

– Я? Да никогда в жизни.

– Тогда откуда такое знаешь?

Я ответил в удивлении:

– Так это же понятно… Все растворы должны быть чистыми. Иначе это будут уже другие растворы.

Он повторил медленно, словно пробовал слова на вкус:

– Это будут уже другие растворы… Гм, правильно. Ишь какие в лесах смышленые дикари рождаются!

Я смотрел на него во все глаза, стараясь держать лицо глупым и умоляющим. Он крякнул, махнул рукой:

– Да, остаешься. Ответил верно. Будешь подметать, мыть посуду до блеска, вытирать столы, кормить петухов.

Я поинтересовался:

– А почему петухов? Проще на мышках.

Он вскинул брови:

– На мышках? Что?

– Ставить опыты, – ответил он.

Он фыркнул:

– Какие опыты? Это для жертвоприношения. Для него нужны только петухи, обязательно черные. Правда, если обряд проводить ночью, то обязательно на летучих мышах.

Я прикусил язык, но он уже смотрел внимательно, потребовал:

– Что знаешь, говори!

– Просто слышал, – промямлил я жалким голосом, – слышал, что на мышах. Их много, их не жалко, а они больше похожи на человека, чем петухи, даже черные…

Он сказал с негодованием:

– Крохотная жалкая мышь больше похожа на человека, чем красивый и гордый петух?

Я ощутил, что попался, так просто не выпутаешься, пробормотал:

– Петух вроде как бы птица, хоть и гордая, как глерд Виллис, зато мышь такой же зверь, как и человек, только маленький… У нее и зубы такие же… А у петуха даже зубов нет…

Он побагровел, явно готовится обругать и самого меня превратить в мышь, но вдруг осекся, задумался, лицо застыло, после паузы опустился на свободную лавку и задумался.

– И четыре лапы, – добавил я торопливо, – если вас поставить на четвереньки, это ж вылитая мышь, только вроде бы малость покрупнее и в шляпе. А петух он петух и есть… У него перья, а у вас и мыши – волосы… вроде бы есть еще под шляпой, мне как-то не видно.

Он буркнул:

– У вас там все такие сумасшедшие?

– Не знаю, – ответил я и для убедительности развел руками в широком простонародном жесте. – Это я случайно услышал, мимо шел…

Он фыркнул:

– Невежда. Надо было остановиться и послушать. Глупая мысль, но интересная. Ладно, сейчас быстро принеси листья клена, три желудя и полено без сучьев. Все сложено там в первой комнате. Только быстро!

Я метнулся со всей быстротой, надо себя показать усердным, заскочил в большую комнату, где трудятся те, что поумнее, ага, вон горки дров, вон ящики с желудями, орехами, некоторые даже в больших мисках, нахватал побыстрее и гордо принес, уверенный, что справился быстрее всех.

Он посмотрел на то, что я вывалил на стол, на меня, потом снова на стол и поинтересовался с еще большим раздражением, но теперь в голосе мага прозвучало и безмерное удивление: