Гай Орловский - Мир Трех Лун

Я проблеял виновато:

– Ох, простите…

Она милостиво улыбнулась:

– Ладно-ладно, не извиняйся. Это я слишком задумалась, даже не заметила тебя, хотя такого статного трудно не заметить… Ты же статный, верно?

Я пробормотал:

– Зачем мне быть статным? Я простой и даже очень простой. Это господа статные.

– Статный, – заверила она. – И что-то в тебе есть особенное. Недаром даже Карелла расспрашивала.

– Это кто?

– Моя госпожа, – объяснила она. – Забыл мою хозяйку?

– А что спрашивала?

Она сказала уличающе:

– Ага, заинтересовался!.. Но на нее тебе нельзя заглядываться. Она фрейлина самой королевы, понял? Для тебя, дурачок, даже я слишком знатная госпожа, потому что благородного происхождения, понял?..

Я пробормотал:

– Понял… Ну, я пошел.

– Стой, – приказала она. – Ты же Улучшатель, да? Настоящий, как говорят?.. Мне всегда казалось, что Улучшателями могут быть только старики, что прожили сто лет и прочли десяток книг, ужас как много. А ты просто какой-то не такой… Пойдем сюда, ты меня заинтересовал. Я тебя порасспрашиваю.

Я послушно поднялся за нею на второй этаж, а там после недолгого путешествия по извилистому коридору она впихнула меня в небольшую, но приятно обставленную женскую комнату, судя по аромату духов, мазей и притираний.

В камине дрова прогорели, но пурпурные угли в кулак размером дают приятный сухой жар. В комнате не холодно, даже не прохладно, но такой жар чем-то приятен.

Я покосился на свечи, почти все с застывшими наплывами воска по бокам, в чашечках так вообще настоящие валики, однако уже знаю: дрова вот так будут гореть с месяц, а свечи смогут давать яркий свет тоже недели, почти не уменьшаясь.

Даже уровень воды вон в том широком тазу не снизится.

– Садись, – велела она, – нет, вот сюда, чтобы я лучше тебя видела.

Я послушно сел, она подошла ближе, рассматривая меня внимательно. Этот взгляд мне знаком, я протянул руку и посадил ее себе на колени.

Она не противилась, только на губах появилась удовлетворенная улыбка.

– Ну вот ты и попался.

– В чем? – спросил я.

– Никто из деревенских не посмеет, – сказала она, – вот так уверенно коснуться благородной дамы. Кто ты?

Я вздохнул:

– Я простой человек, благородная глердесса. Но вы хотели, чтобы я усадил вас на колени, я лишь выполнил ваше пожелание. Возможно, вам бывает скучно выполнять чьи-то прихоти, и появилось желание, чтобы кто-то выполнил ваши.

Она слегка опешила, даже сделала движение встать, но помолчала минутку и делано рассмеялась.

– Ты забавный… Конечно, у меня не было таких странных мыслей, но сейчас, когда ты такое сказал, в самом деле почти возникают кое-какие предположения.

Я сбросил рубашку через голову, она оглядела оценивающе мою мускулатуру.

– Ты дивно сложен. Тебя не хватятся?

– Кому я нужен, – ответил я искренне.

Она продолжала рассматривать меня деловито, словно покупает на базаре, а я похвалил себя, что не стал отнекиваться и ссылаться на некие принципы. Потому что если не сработало бы это «Ой, как вы меня напугали!», а я оказался бы достаточно туп или нерешителен, то в следующий раз она попадется как-то иначе, к примеру, споткнется и влетит мне в объятия, не падать же!.. Там тоже методы успокаивания разные, но поглаживание с похлопыванием уже реальнее. Плюс прижимание, дабы успокоить.

Если и этот вариант не прошел бы, то женщина может исхитриться попасться навстречу вообще голой, что в таких местах весьма невероятно, но можно идти, закутавшись в одеяло или в платье такого же типа, что разом соскользнет на пол, а она будет испуганно хвататься то за сиськи, то еще где, а я буду стоять столбом, пока не брошусь помогать…

В этом случае уже и самый последний дурак не устоит: с голой женщиной как-то вообще приходится только признавать поражение.

Она осталась на спине, раскинув руки и часто дыша, я молча лежал рядом, наконец проговорила медленно, словно засыпая:

– Ты очень… необычен…

Я не стал спрашивать, в чем именно необычен, догадываюсь, я вообще о себе могу такого надогадываться, промолчал, пусть говорит, а ее голос стал еще задумчивее:

– Возможно… потому что… Улучшатель?

Ее долгое молчание подсказало, что пора что-то ответить, я промямлил:

– Я Улучшатель… э-э… стихийный. Ничего не соображаю, а потом р-р-р-р-раз!.. и что-то озарилось. Озарение, значит… Как заря.

– Утренняя или вечерняя? – спросила она.

– Не знаю, – ответил я, – главное, чтоб зарево. И поярче, поярче. Живая легенда, как-никак. Должен соответствовать высокому предназначению.

– Какой-то ты непонятный, – сказала она расслабленным голосом. – Карнар хочет выдвинуться из старших слуг в помощника управителя, Фрийд мечтает заработать денег и жениться, Полипу только бы хорошо выпить за чужой счет… а что хочешь ты?

– Только тебя, – сказал я.

Она покачала головой:

– Ты даже и не прикидываешься, что врешь.

– Я же легенда, – напомнил я, – а легенды всегда врут. Тут главное, чтобы врать красиво и артистично! Тогда это не вранье, а высокое искусство. Весь мир, дескать, иллюзия, только искусство реально. То есть брехня, если проще.

Она покачала головой:

– Так что жаждет живая легенда?

– Ладно, скажу правду, – ответил я. – Моя главная мечта – поступить в ученики к магу Рундельштотту. Это же так здорово – помогать такому, а заодно и самому учиться!

Она хихикнула:

– Чему учиться, женщин зачаровывать? Глупый, тебе стоит улыбнуться вот так, как ты уже умеешь, и любая и так твоя. Мужчины все почему-то грубые, а ты вовсе нет, хотя вообще-то грубый, но совсем не так.

– Да ладно, – сказал я с недоверием, – вон герцог Хоткиндгард такой элегантный, вежливый, учтивый… Не говоря уже, что красавец…

– Герцог Хоткиндгард?

– Говорят, – сказал я осторожно, – власть постепенно переходит к нему?

Она даже отшатнулась в изумлении.

– Что за глупость! Чтоб королева да с кем-то ею поделилась?.. Да она убьет любого, кто только протянет руку к короне!

– Но герцог с нею спит, – сказал я. – А значит, постепенно…

Она возразила, не дав договорить:

– Глупости. Королева скорее допустит в свою постель конюха, чем герцога.

– Почему? Он так величав…

– Именно потому. Конюх просто конюх, а герцог спит и видит себя королем. Потому королева не допустит до постели уже потому, что это усилит герцога. При дворе и… вообще. Не понимаешь?

– Понимаю, – ответил я с уважением. – Все во имя короны!.. Бр-р-р! Страшная женщина.

Она покосилась по сторонам, словно мы окружены толпой народа, и прошептала с большими глазами:

– Даже не представляешь!..

– Мне просто магия нравится, – объяснил я. – Это же так интересно! Открывать великие тайны…