Марк Ньютон - Город холодных руин

Путники зажгли лампы. Внутри дома сохранились кое-какие украшения, остатки картин, мебели, охотничьего снаряжения, однако все предметы носили следы намеренной порчи, и Рандур все ломал голову, зачем кому-то понадобилось повреждать их.

– Так что, по-твоему, здесь произошло? – Рандур поднял оловянную тарелку и стал разглядывать ее на свет. – Глянь, на металле даже следы от зубов остались.

– Кто-то, наверное, сильно проголодался, – предположила Эйр. – А с нашими лошадьми ничего не случится там, на холоде, в такую погоду?

– С ними все будет в порядке, – успокоил ее Рандур. – Укрыться от ветра они могут за домом, а еды я им дал достаточно. Ну, как там наши успехи, Мунио?

– Хорошо, – с непроницаемым лицом сказал старик. – Идем строго по расписанию.

– Ты уверен, что это самая короткая тропа?

Мунио повернулся и уставился на него:

– Мы не должны уходить с нее ни на шаг, если хотим куда-нибудь добраться, да и вообще остаться в живых. Или ты все еще не доверяешь моим старческим мозгам?

– Доверяю.

– Вот и хорошо. А вина у нас не осталось?

– Вчера вечером ты допил последнее.

Мунио фыркнул и опять уставился в карту. В последнее время он очень заботился о том, чтобы они шли строго по составленному им расписанию, но с чего это старого пьяницу охватила вдруг такая пунктуальность, Рандур не мог и предположить. Может, с того, что все вино кончилось, а без него это было его нормальное состояние – трезвый, собранный, злой.

Эйр внесла готовое мясо и наклонилась над столом – золотое украшение на ее шее блеснуло в свете свечей. Еда оказалась подгорелой снаружи и сыроватой внутри.

– Еще пару минут на огне, и все будет в порядке, – сказал Рандур, отчасти чтобы утешить девушку, отчасти чтобы избавить себя от необходимости всю ночь бегать на улицу блевать в такую пургу.

Рика, закончив медитацию, принялась уточнять вместе с Мунио маршрут. Она провела пальцем по жирной линии на карте и спросила:

– Это дорога, которой пользуются военные? Я предпочла бы держаться подальше от тех мест, где мы можем их встретить.

Мунио качнул головой, глядя в карту:

– Нам надо пересечь ее, выбора у нас нет, но и солдат в этой части острова тоже нет. Сейчас по этой дороге в основном возят руду.

С робкой, но заметной гордостью Эйр во второй раз принесла еду.

– Ранд, кажется, ветер немного стих. Ты бы не мог посмотреть, кончилась ли пурга и где наши лошади? Пожалуйста!

Рандур вздохнул. «Не мог бы ты…» – этот вопрос он то и дело слышал в последнее время и раньше наверняка ответил бы в таком духе: «Нет, я бы не мог. Я и так уже полчаса стараюсь не думать об этой дурацкой буре. И предпочитаю сидеть в сухости и тепле, большое спасибо». Но теперь, когда отношения между ними стали куда теснее, чем раньше, все изменилось.

– Да, дорогая, – покорно ответил он, встал и прошел в соседнюю комнату, где была входная дверь.

Пинком он вышиб из-под двери два полена, которые удерживали ее закрытой, и отбросил крючок. На поляне в смутном свете лун стояли какие-то люди и озирались. У Рандура екнуло сердце. Он прикрыл дверь осторожно, чтобы она не скрипнула. Приложив глаз к щели, он снова разглядел людей с… белоснежной кожей? Что они все, альбиносы, что ли?

Еще один взгляд: так и есть, мужчины и женщины, голые и очень стройные. Их белесые тела четко выделялись на фоне темного леса, но, когда позади них оказывались сугробы, они пропадали из виду, как будто одетые в камуфляж. Их движения были резкими, точно рваными. Позади них шумно раскачивались на ветру деревья.

Он поманил к себе Мунио и жестом велел ему посмотреть. Пригнувшись, чтобы лучше видеть, Мунио приложил к щели глаз и тут же заметно вздрогнул.

– Призраки? – выдохнул он.

Их стало больше, человек десять в общей сложности, и теперь они энергично обменивались знаками, словно аборигены на тропе войны или на охоте, готовые убивать. Для путников это была плохая новость.

– Ага, призраки, как же, – фыркнул Рандур. – Призраки так не разговаривают.

– А когда, мой дорогой мальчик, тебе в последний раз доводилось видеть, как призраки делают хоть что-нибудь?

– Очко, – согласился молодой человек. Откуда-то сбоку донесся шум, причина его была неясна, пока один из белокожих не вывел вперед лошадь – их лошадь. Пришельцы сгрудились вокруг нее с примитивными орудиями – копьями, луками, каменными топорами в руках, – и вдруг животное дернулось, споткнулось и упало, кровь из артерии на шее брызнула струей. Пришельцы яростно принялись отрубать голову лошади, кровавые брызги скоро окрасили их кожу.

Небо быстро темнело.

– Вот блин, что нам теперь делать? – напуганно зашипел Рандур. Конечно, он предпочел бы остаться в убежище и оборонять его от чужих, но готов был выйти наружу и драться. Понятно, что без лошадей они просто погибнут в этой глуши.

Мунио смерил его жестким взглядом, прежде чем ответить:

– Их больше, чем нас. А мы и вчетвером могли бы усесться на трех лошадях.

– Значит, твое решение, о великий мечник, сидеть здесь и ждать, когда чужаки съедят наш транспорт. А затем, может быть, закусят и нами.

– А ты хочешь, чтобы нас перебили сразу, Капп…

– Не называй меня так! Я Рандур. И я не собираюсь просто сидеть и смотреть.

И Рандур вернулся в комнату – рассказать сестрам о том, что случилось. Эйр поспешно зашнуровала сапоги и взялась за меч. Рика сохраняла обычное невозмутимое выражение лица.

– Не хочешь нам помочь? – поинтересовался Рандур.

Она покачала головой:

– Прости меня, Рандур. Но это не в моих правилах.

Улыбнувшись своим мыслям, он только кивнул ей в ответ. Скоро он и двое других уже стояли у выхода, готовясь к бою. Рандур распахнул дверь, и все белокожие как один мгновенно повернулись к нему. У некоторых вокруг рта виднелись багровые пятна – они пировали сырой кониной. Тут их головы склонились набок и как-то странно задергались.

– Что теперь? – прошептала Эйр. – Их трудно разглядеть при таком свете.

– Юная леди права, – сказал Мунио. – Об этом ты не подумал, так? Рвешься в бой, как всегда…

– Заткнись. – «Он хуже Денлина».

Белесые силуэты подошли ближе, потом рассыпались, держа оружие наготове, и образовали широкий полукруг перед дверью охотничьего домика. Когда они приблизились, Рандур смог лучше разглядеть их. Кожа призраков была абсолютно лишена какой-либо пигментации, так что сквозь ее бледную поверхность ясно виднелась синеватая сетка сосудов. Их глаза обладали пугающим свойством: они светились синим светом. Они походили на людей – повадками, способностью к взаимодействию, и эта похожесть тревожила и даже пугала. Фигура в центре с длинными бесцветными волосами обращалась к остальным на непонятном гортанном языке. Слова звучали как заклятие.