Алексей Калугин - Голем

Чужак, стоявший перед здоровяком-вурером, которого, кстати, звали Пнен, и пытавшийся с ним общаться, демонстрировал жетон Драгора и ключ Штокхаузена, с которым этот самый Драгор зачем-то сбежал и на поиски которого как раз и была отправлена команда во главе с Пненом. Ингуль, первый истан в клане Драгора, лучше других умевший обращаться со стрекоталами, наловил большую коробку стрекотал, приманив их клейкими пастилками. Только Ингуль и был на такое способен. Других стрекоталы не слушались. А убежать они могли даже из плотно закрытой коробки.

Ингуль вручил коробку Ур-Урдон-Уону – тому самому, что сейчас умолял другого чужака освободить его, – велел спуститься поглубже в один из туннелей, там выпустить стрекотал и следовать за ними. Истан был уверен, что ежели ключ Штокхаузена все еще где-то внизу, то стрекоталы непременно учуют его и выведут к нему вуреров. Кстати, коробку Ингуль дал не Пнену, а Ур-Урдон-Уону, потому что Пнен был лучшим бойцом, а следовательно, и возглавить команду должен был он. Вот так! А предводителю даже маленькой команды, состоящей всего из трех человек, не считая самого предводителя, все равно не подобает выполнять роль носильщика. Вот так! Предводитель может держать в руках только оружие.

У чужака был медальон Драгора и ключ Штокхаузена. Выходит, это он убил Драгора, чтобы занять его место предводителя клана. И благодаря этому ключ Штокхаузена с изображением злой рыбы, который старательно ищут люди Фархара И, останется в клане Драгора. Фархар И и без того уже завладел четырьмя из тринадцати ключей. Это неправильно. Но спорить с Фархаром И никто не решается – у него самый большой клан. И четыре ключа Штокхаузена в придачу. Чтобы бросить вызов Фархару И и его клану, все остальные двенадцать кланов должны объединиться. Но это проще сказать, чем сделать. У каждого предводителя свой гонор и свои амбиции, с которыми вот так запросто не совладаешь.

Однако чужаков было четверо. И все они были при оружии. Кто знает, возможно, остальные тоже захотят стать предводителями? И тогда кто-нибудь из них может застрелить Фархара И. Вот только до очередного броска оставалось совсем мало времени. А после броска все чужаки станут вурерами. И тогда им уже нельзя будет убивать предводителей.

Ур-Урдон-Уон – пройдоха клятый – тоже, конечно же, все это сообразил. Но у этого паскудника свои расчеты. Он попытался убежать, чтобы предупредить Фархара И. Чтобы тот первым убил чужаков и сделал его, Ур-Урдон-Уона, предводителем клана Драгора. То, что ключ Штокхаузена со злой рыбой достанется после этого Фархару И, Ур-Урдон-Уона не заботило.

А между тем Ингуль говорит, что прежде никогда такого не было, чтобы один предводитель, пусть даже самого большого и сильного клана, владел несколькими ключами Штокхаузена. Ингуль говорит, что именно на том и построено сообщество вуреров, что у каждого из тринадцати кланов имеется свой ключ. А значит, без общего согласия невозможно совершить очередной бросок. То есть Фархар И подрывает самые основы общественного устройства вуреров.

В общем, нужно было торопиться.

До броска оставалось совсем немного времени.

Вот только как объяснить это чужакам, не понимающим квайдарского?

Не зная, как лучше поступить, Пнен схватил Осипова за руку и потащил его за собой к выходу. А по дороге как следует саданул кулаком, в котором была зажата дубина, Ур-Урдон-Уону между лопаток. Так что тот ткнулся носом в стену и жалобно заскулил.

Осипов на ходу поднял руку, приказывая Брейгелю не вмешиваться.

Стрелок бросил вопросительный взгляд на Камохина.

Секунду поколебавшись, тот молча кивнул.

Брейгель пожал плечами и опустил нацеленный в спину Пнена станер.

А тот, двигаясь к выходу, тащил Осипова за собой. Он уже понял, что останавливать его не станут, и все ускорял шаг. Говорить, что сейчас каждая минута была на счету, не имело смысла. Ингуль постоянно твердил, что говорить о времени вообще не имеет смысла. А говорить о времени, когда Голем уже почти готов, бессмысленно втройне. И все же, если не торопиться, можно опоздать, даже если время стоит на месте, а пространство свернуто в точку.

– А ну-ка, все на выход! – махнув стволом автомата, скомандовал остальным бомжам Камохин.

Те великолепно его поняли и затрусили на свет.

У выхода их ждал старик с узким морщинистым лицом и длинными седыми волосами, похожий на индейского вождя или шамана. Только завернутый в цветастый узбекский халат и с ярко-розовыми пляжными тапочками на ногах. Старик сидел на корточках, опираясь на длинную палку, которую он держал обеими руками вертикально перед собой.

При появлении вуреров со связанными руками и чужаков старик медленно поднялся на ноги.

– Чужаки убили Драгора! – пролаял Пнен. – У них его жетон и ключ Штокхаузена со злой рыбой!

– Я же говорил, что вы найдете ключ, – едва заметно улыбнулся старик. – Нужно дать знать Фархару И, что ключ у нас.

– Чужаков четверо, у них есть огнестрельное оружие. Они могут убить Фархара И до броска.

Ингуль – а это был именно он, первый истан клана, – оценивающе посмотрел на чужаков.

– Не думаю, что они станут это делать.

– Но они убили Драгора!

– Скорее всего, это была случайность.

Старик сделал плавный жест рукой, приглашая странников следовать за собой, и не спеша зашагал между кучами мусора, выглядевшими так, будто над ними потрудился Гауди, но, как обычно, не довел работу до конца.

– Эй! Пускай они развяжут нам руки! – пролаял, непонятно к кому обращаясь, Ур-Урдон-Уон.

Ингуль даже не обернулся, будто и не услышал его.

А Пнен коротко гавкнул:

– Заткнись!

Ур-Урдон-Уон скорчил презрительную физиономию, но ввязываться в перепалку не стал.

– Странно, как все здесь выглядит, – сказал, глядя по сторонам, Брейгель. – Совсем не так, как в прошлый раз.

– Прошлый раз? – усмехнулся Орсон. – Это могло быть тысячу лет назад.

– Вряд ли, – с сомнением покачал головой Брейгель. – Этот здоровяк узнал жетон и поддельный пакаль.

– Быть может, за прошедшие столетия эти вещи превратились для местных жителей в святыни. Что-то вроде Святого Грааля, поиски которого они вели непрестанно.

– Нет, – немного подумав, снова отрицательно мотнул головой стрелок. – В прошлый раз бомжи были одеты примерно так же, как и сейчас.

– То бишь кто во что горазд, – уточнил Орсон. – Возможно, они консерваторы в том, что касается моды.

– И среди них нет женщин!

– А вот это уже весомый аргумент. Но, быть может, они прячут своих женщин?

– У тебя, Док, на все готов ответ, – хмыкнул Брейгель.

– Я всего лишь стараюсь критически мыслить, – скромно улыбнулся Орсон. – Хотя насчет тысячи лет – это я пошутил. Время тут действительно выкидывает коленца, но, полагаю, не настолько радикальные. Скорее всего, мир остался тем же, что и прежде, но наше восприятие его сделалось другим, потому что изменились какие-то физические параметры. Видишь горизонт?