Василий Горъ - Щит

Травма оказалась слишком серьезной, и, несмотря на старания лекарей и костоправов, пышущий здоровьем мужчина довольно быстро превратился в обтянутый кожей скелет. И мог передвигаться либо сидя в кресле на колесах, либо на костылях и с помощью пары дюжих слуг.

Что интересно, потеря подвижности барона не подкосила — вместо того, чтобы погрузиться в пучину отчаяния, он со всем пылом взялся за преумножение богатств своего рода. И неплохо в этом преуспел — доход, получаемый им со сравнительно небольшого лена, был выше, чем доход таких графств, как Эркун, Ирригард и Энейр.

Видимо, поэтому, завершив доклад рассказом о нескольких встречах короля и баронессы Этерии, брат Рон угрюмо вдохнул:

— Кейвази богаты. Даже слишком. Поэтому купить их мы, скорее всего, не сможем. И переманить на свою сторону — тоже: барон Дамир славится своим упрямством на весь Вейнар. В общем, я отправил письмо Гласу Вседержителя из его лена с требованием прислать всю имеющуюся информацию о супруге барона, его отпрысках, ближайших родственниках, имуществе в Кейвази и Авероне, о количестве воинов и слуг, отправившихся с ними в столицу и…

— Можешь не продолжать, — перебил его Ансельм. Потом задумчиво посмотрел на сидящего тише воды и ниже травы брата-надзирателя и усмехнулся: — Кстати, Годрим, мне кажется, что тебе не мешает развеяться!

Монах вздрогнул, прищурился и расцвел:

— А что, вполне реально! Я…

— Иди, собирайся, — жестом заткнув фонтан его красноречия, приказал Ансельм. — А мы с Роном обсудим остальные проблемы.

Как только обрадованный монах вылетел за дверь, иерарх вытер вспотевшее лицо рукавом сутаны:

— Ваше преподобие, он пригодится и тут!

— Пригодится… — согласился Ансельм. — Я это понимаю не хуже тебя. Но с заговором мы справимся и без него. А его помощь в устранении Неддара может оказаться нелишней…

— Да… пожалуй… Впрочем, мои люди уже достали Грасса.

Глава Ордена сдвинул брови к переносице и гневно зашипел:

— Ты считаеш-ш-шь, что дос-с-стали? Они его только ранили! Теперь он предупреш-ш-шден и будет в нес-с-сколько раз ос-с-сторош-ш-шнее!!!

— Просто в его особняке оказалось четыре десятка воинов.

— А теперь будет сотня!!!

— Ничего — мы выждем какое-то время, дадим ему расслабиться и ударим еще раз.

— А за это время он ударит пять или десять раз! Так же эффективно, как с принцем Бальдром! И тем самым уничтожит все то, что мы готовили последние годы!!!

Иерарх помрачнел, изобразил отвращающий знак и вздохнул:

— Да, этот — может. Но планы можно переиграть. А если мы не найдем того, кто стоит во главе заговора, то…

— Найдем! — усмехнулся Ансельм. — Это не так сложно: у тебя есть братья, сопровождавшие сестру Одалию, есть имена братьев-надзирающих и сестра Эльга! Возьми их всех и вытяни из них жилы.

— Сопровождающих… вернее, того, кто следил за ее поведением, уже нет… — опустив взгляд, признался Рон. — Заговорщики оказались весьма предусмотрительны: за минуту до того, как к брату Цасту пришли мои люди, у него остановилось сердце!

— М-да… Как ты думаешь, он успел отослать сообщение?

— Не знаю, ваше преподобие: перед тем, как начать действовать, я приказал выпустить ловчих соколов. Но было уже темно, поэтому толку от них, скорее всего, было немного.

— Что ж, будем считать, что заговорщики предупреждены и попытаются скрыться, — задумчиво пробормотал Ансельм. — Тогда не тяни: отправь письма в Книд, Парам, Ивер и Архайл — пусть немедленно задержат всех подозреваемых и в сопровождении надежной охраны отправят к нам…

— С Эльгой, Валтором и Моруссом — понятно… А вот с мастером Эштом — нет: если мы его сломаем, то с воспитанием новых надзирающих могут возникнуть проблемы!

— Поэтому за него ты возьмешься последним. И только в том случае, если убедишься, что двое первых не имеют к заговору никакого отношения…

— Логично… А что делать с принцем Бальдром?

Ансельм угрюмо пожал плечами и вздохнул:

— Пока не знаю…

Не успел Болт отстучать условленную последовательность ударов, как в непроглядном мраке ниши, скрывающей черный вход в особняк Фарратов [63] Фаррат — баронство на востоке Вейнара. , протаяло светлое пятно:

— Хто такие? Че надо-ть?

Стражник, выглянувший из-за двери, грозно хмурил брови и сверкал глазами, однако в его голосе чувствовалось опасение: несмотря на то, что мятежников в столице давно переловили и перевешали, группа вооруженных незнакомцев, стучащихся в калитку после заката, могла стать источником серьезных проблем.

Мысленно усмехнувшись такой реакции на свое появление, Грасс выпростал десницу из-под плаща и продемонстрировал воину родовой перстень.

Невесть как разглядев в темноте золотого вепря [64] На гербе рода Рендаллов изображен золотой вепрь на червленом фоне. , вассал барона Тимора слегка побледнел и сложился в поясном поклоне. Мгновенно забыв про все, чему его когда-либо учили:

— Ваша светлость…

Приложив палец к губам, граф снова запахнул плащ и качнулся вперед, демонстрируя намерение войти.

Стражник торопливо выпрямился, распахнул калитку настежь и, сделав приглашающий жест, первым вошел внутрь. При этом умудрившись повернуться спиной к Грассу и сопровождающим его воинам!

Дальше стало еще веселее: вместо того, чтобы дождаться, пока во двор зайдет последний «гость», закрыть калитку и вызвать начальника караула, вояка прислонил алебарду к стене и унесся в темноту. Видимо, докладывать сюзерену о прибытии Первого министра его величества.

Рендалл почесал затылок, а десятник Болт, по своему обыкновению прикрывающий спину Грасса, вдруг забыв о своих обязанностях, подошел к алебарде и, потрогав ее древко, удивленно хмыкнул:

— Надо же, настоящая!

Кто-то из его подчиненных, кажется, Пятка, не удержался и ответил:

— Да ты лезвие пощупай — наверняка деревянное!

— Тс-с-с!!! — прошипел Первый министр и, оглядевшись по сторонам, неторопливо пошел к голубятне.

Услышав скрип плохо смазанных петель, голубятник барона Тимора — долговязый, нечесаный парень лиственей эдак девятнадцати — грохнул на стол ковш с проросшим зерном, повернулся к двери и подслеповато прищурился:

— Ваша милость, вы?

— Нет, не он… — усмехнулся Грасс и, дождавшись, пока в помещение втолкнут скованного Шершня, добавил: — Граф Рендалл и… хорошо известный тебе брат Растан!

Голубятник застыл, спал с лица и рухнул на колени:

— Пощадите, ваша светлость! Я…

— Рот закрой, — рявкнул Болт. — И не вздумай пошевелиться.

Кем-кем, а дураком парень не был: не успел десятник договорить, как он превратился в безмолвную статую, не двигающую даже зрачками.