Георгий Полевой - Доктор Кровь

– Вот уж и представить себе не мог, что ты… хм… афроамериканец. Тебя не обижает слово «негр»?

– Нет, – искривил в ухмылке тонкие губы Верховный вампир. – Негры ведь тоже люди – или нелюди… – жестом он отослал остатки своей свиты. Мы с ним остались один на один.

– Это не тебя случайно привез на потеху Петр Великий? – продолжил я светскую беседу.

– Нет, но я знал прапрадедушку Александра Сергеевича Пушкина. И мне даже довелось служить под его началом.

– Сколько же тебе лет, если ты знал великого карфагенского военачальника, именем которого римляне пугали своих детей?! Hannibal ad portas! [39]

– О да! Я видел многое: и Юстинианову чуму в VI веке нашей эры. И в середине XIV века в Европе царила «черная смерть». Даже в эпоху пара и электричества – веке девятнадцатом – чума собирала обильную жатву человеческих жизней. О, это были замечательные времена! Столько крови и смертей – больше, чем в древности на арене Колизея! Поэтому-то я и обосновался здесь, в бывшей закрытой лаборатории, где люди выращивали чумные бациллы – и умирали от них, – в нечеловеческих глазах Черного Носферату все больше разгорался огонь безумия. Прошедшие века крови и убийств просто не могли пощадить его разум. – Я видел Вечность и сам стал ею. И мне действительно жаль убивать тебя. Ты – единственный, кто восстал против нас и против меня лично.

– У меня на то веская причина.

– Любовь к той девчонке, которую укусили по ошибке?.. А как насчет бессмертия? Ты жаждешь бессмертия, че-ло-век ?

Я пожал плечами:

– Ничто не длится вечно, и это хорошо. Даже бессмертие вампиров – это отнюдь не неуязвимость перед временем.

– Интересно-интересно… – темнокожий Носферату помедлил. – Как это? Ведь все жаждут бессмертия. Смерть пугает любое живое существо!..

Я был несказанно польщен: еще бы – удивить демона крови не всякому смертному под силу. Но внешне оставался бесстрастным.

– Все имеет свое начало и свой конец. Как бы сильны ни были переживания, эмоции, какими бы чудовищными или прекрасными ни были поступки – они не длятся бесконечно долго. Я воевал, был полевым хирургом. И в минуты отчаяния повторял слова царя Соломона: «Все проходит – и это пройдет!» И будет что-то новое, не обязательно лучезарное, но – всегда другое. Так и было. А смерть, точнее, конечность жизни я воспринимал как некую плату за то, что все проходит .

– Не могу понять… Бред какой-то!..

– Бред? Э нет! Конечность жизни придает нашим поступкам смысл. Да и, кроме того, ты не хотел бы прожить жизнь обычного че-ло-века ? Без жажды крови?

Вот тут-то он и сорвался. Аплодисменты самому себе – идиоту: умудрился разозлить Высшего вампира!!! Демона крови!!! Похоже, что я всех уже задолбал своей занудной логикой.

Сейчас это порождение первобытного кровавого ужаса меня прикончит.

Как ни странно, но я был само спокойствие. Серебристый свет луны, сумрак словно бы вливался в мои вены, тек хладностью и безмятежностью вместе с кровью. И в то же время картинка резко, скачком замедлилась, приобрела четкость, но вот только цвета потускнели. А сознание будто бы раздвоилось: действуя, я как бы все видел одновременно и со стороны, от третьего лица.

Со мной бывало такое раньше – на войне. Ничего сверхъестественного: просто включался гиперкомпенсаторный механизм человеческого организма. Мозг начинал работать с очень высокой скоростью, все гигантские нейронные массивы использовались для решения одной сверхзадачи.

А сверхзадача была сейчас одна – выжить!

Очередь крупнокалиберных экспансивных пуль ударила навстречу сверхчудовищу. Но он будто бы расплылся, силуэт атакующего Верховного вампира потерял четкие очертания. В это было трудно поверить, но он, действительно, превратился в невидимку!

Хотя даже это сверхъестественное явление имело под собой вполне объективное физическое объяснение. Как известно, поверхностный слой кожи, эпидермис, состоит из мертвых клеток. Они в принципе прозрачны. При наличии под ним особого слоя клеток с мелкими ядрами и вакуолями – клеточными полостями, заполненными особым наноколлоидным составом, способным изменять коэффициент преломления падающего света, вампир сознательно может становиться почти что невидимым.

Фотоколлоидная смесь под воздействием сложных биохимических соединений может подстраиваться под уровень освещенности местности. Поскольку эти мерзкие твари действуют либо в сумерках (или не так – в «Сумерках»), либо при ограниченных условиях освещенности, то в таком случае они становятся невидимыми. Соответственно – эта способность может привязываться к боевым свойствам вампиров. Как только вампир атакует, запускается каскад «вампирских» видоспецифичных ферментов, инициирующих, в свою очередь, феномен невидимости.

Целиться стало гораздо труднее. Рефлекторно я успел уйти в сторону с линии атаки. Длинная очередь «Гепарда» ударила в грудь Верховного вампира. На секунду я даже обрадовался – попал! Да, вот я и попал…

Этой кровососущей твари, похоже, было абсолютно все равно – свинец, серебро или летний дождик!

«Гепард» рассерженно шипел глушителем, скаля серебряные клыки, да вот только без толку. Страшные раны от экспансивных пуль с серебряной амальгамой затягивались на глазах! А смертоносные куски благородного металла выходили сами, выпадая из раневых каналов, еще больше раздирая плоть. Мясо по краям обугливалось, из рваных ран сочилась, дымясь, черная кровь. Но мегаупырь все же оставался на ногах и, рыча, приближался ко мне.

Сухо щелкнул боек – закончились патроны в пистолете-пулемете. «Гепард» озадаченно замолчал – признавая, что есть и более страшные хищники, которые и ему не по зубам…

Я выхватил «Дезерт Игл», но Черный Носферату легко выбил массивный пистолет из моей руки. Проклятое порождение ночи играло со мной, как кот с мышью… С-сука! Но страха во мне не осталось – только лишь холодная ярость, которая сейчас клокотала в венах!

Черный Носферату зарычал, обнажив белоснежные клыки.

– Ну, давай, иди сюда! – я стоял перед ним в стойке Вин-Чун. Вес тела перенесен на полусогнутую заднюю ногу, передняя выставлена вперед. Руки перекрывают центральную линию.

– Че-ло-век … – осклабился Черный Носферату. – На что ты рассчитываешь? Победить меня? Лучше не дергайся, а то мясо будет невкусным из-за молочной кислоты от работы мышц…

Посоветовал, блин! Гурман херов!!!

– Ничего, я у тебя в глотке застряну, тварь!

Высший вампир ринулся на меня. Что оставалось? Только принять свой последний бой.

Высший вампир махнул своей гипертрофированной лапой с острыми, как бритва, когтями, намереваясь одним ударом снести мне голову. За долю секунды до удара я отклонился и отвел удар «мягким» блоком-шлепком. По-китайски он называется «пак-сао». У самого лица клацнули клыки чудовища.