Инна Живетьева - Вейн

Пахло свежевымытыми полами, на темных от воды досках лежали домотканые половики. Двери в свечную лавку распахнули настежь, приглашая паломников. Конечно, утренний приставала еще не уехал. Приценивался небрежно к ладанке. А вот и второй, светловолосый. Он посмотрел на мальчишек и снова отвернулся к прилавку.

– Ты чего? – удивился Юрка, когда Егор задержался на лестнице и осторожно покосился вниз. – В шпионов играешь?

– Ничего, пошли.

У кабинета, не сговариваясь, остановились. Юрка торопливо пригладил вихры. Егор одернул под курткой футболку. Прислушался, надеясь различить голос Грина.

– Нет там никого, – сердито сказал Юрка и постучал: – Можно?

– Да, мальчики.

Михаил Андреевич был один.

– Садитесь.

Егор опустился на диванчик и ковырнул медную шляпку обойного гвоздика. Боль под ногтем приглушила разочарование.

– Ко мне приходил староста. За день до шторма в деревне появился паломник, которого больше интересует не монастырь, а живущие при нем дети. Да и на паломника он не очень-то похож.

Егор поднял голову:

– Такой, в кожаном жилете?

– Ты разговаривал с ним?

– Ну. На берегу ко мне привязался. Про приют спрашивал и откуда я.

Священник нахмурился.

– Этот человек ищет мальчика пятнадцати лет. Темноволосого. Из верхнего мира. Который не так давно появился в монастыре. У мальчика на лице отметина.

Егор машинально ковырнул вмятинку на подбородке – и уловил похожее движение: Юрка почесал ожог под глазом.

– Мальчик носит амулет.

Хвататься за бирку Егор не стал, а Юрка тронул камушек сквозь футболку.

– То есть кого-то из нас? Тогда его, – Егор кивнул на соседа. – У меня в вашем мире врагов нет.

– Почему ты сразу подумал о врагах?

Егор пожал плечами:

– Не знаю. Как-то… не похоже, чтобы он с добром.

– Юра? – повернулся Михаил Андреевич.

– А чего? Это у Дана какие-то темные делишки, а я чист, как стеклышко!

– Ты уверен?

– Конечно! Я на Середине всего ничего. Кому я сдался?

– Ты слышал, видел или мог узнать то, что не должен. Юра, я не настаивал, но сейчас прошу – расскажи, где, как познакомился с Даном. Поверь, этот приезжий очень сильно меня беспокоит.

– Да ничего такого не было!

– Юра, пожалуйста.

– Ну… я просто хотел в Бреславль, и все. Пока межсезонье не закончилось. Часы предложил, а Дан говорит: нет, только слугой. Я не то что слугой, грузовым ослом пошел бы.

Егор слушал и не знал, верить или нет. Как в книжке! Цитадель, степняки, летающие платформы… И лишь когда Юрка коснулся ожога на лице, спохватился – все произошло на самом деле.

– Спихнул меня Грину. Обещал, что вернется. Ага, два раза, – буркнул Юрка и замолчал. Мельком посмотрел на Егора.

Михаил Андреевич – это было заметно – огорчился.

– Да, – сказал он, – не думал я, что Дан способен на такое. Могу только извиниться перед тобой, Юрий.

Тот растерялся:

– Вы-то тут при чем?

– Я – его воспитатель и своей вины не снимаю. Впрочем, не ко времени разговор, вернемся к нашим делам. Полагаю, пришли все-таки за Юрием. Но, Егор, уехать придется вам обоим.

– Никуда я не поеду! Я Грина жду!

– Алекс найдет тебя. Я отправлю вас в дальний скит, с дорогами к нему плохо, но узел есть.

– Да с какой стати?

– Описание подходит и к тебе.

– Ну и что? По нему хоть из каждого приюта по трое греби!

– Ты не прав. Но главное не это, а то, что я не могу вас защитить. Здесь малыши…

– Вот именно! А меня этот «паломник» уже видел. Решит, что где-нибудь спрятали, и?

– Скажу, что сбежали и выходка Юрия, с узлом, была пробой сил. В крайнем случае позволю обыскать монастырь.

– Но, Михаил Андреевич!..

– Послушай меня. Староста, мужик тертый, углядел: пришлый носит наручень. И вот тут, – настоятель коснулся тыльной стороны запястья, – выдавлен рисунок. Староста специально… к-хм, девицу подослал, чтобы рассмотрела. Кулак. Знак наемников и палачей из рода ареров. Вам лучше переждать где-нибудь подальше. Недельки через две вернетесь. Это всего лишь небольшая отсрочка.

Полмесяца?!

– Егор, так надо. Нам всем спокойнее будет. Я прошу тебя.

Черт возьми!

– Ладно. Поеду. Но только на две недели.

– Вот и хорошо. Значит, договоримся так: я вызвал вас, чтобы отчитать. Был вынужден отлучиться, вы воспользовались случаем, нашли ключ и ушли через узел, – настоятель кивнул на запертую дверь.

Юрка шмыгнул носом, принюхиваясь.

– Михаил Андреевич! – возмутился Егор. – Я бы ни за что не стал шарить у вас в кабинете!

– Но они об этом не знают. Вещи придется оставить – странно, если б вы явились ко мне готовыми к путешествию.

Егор пожал плечами. Куртка при нем, часы на руке, а больше ничего и нет. Только рисунки жалко.

– У меня в сумке деньги, – подал голос Юрка. – Их-то можно тишком вынуть? Мало ли что.

– Конечно, принесут.

Отец Михаил перевел взгляд с одного на другого.

– Ну, помоги вам Всевышний.

Йорина велела подготовить Гранитный зал. Ни одно другое убранство не подчеркнет блеск золота и драгоценных камней так, как глухие серые стены, на которых развешаны простенькие светильники. Вроде бы в беспорядке, но на самом деле место для каждого выбирали зодчий и ювелир. Пол – каменные плиты, не украшенные мозаикой. Мебель темного дерева, никакой яркой обивки. Все очень просто.

Коридоры, ведущие к Гранитному залу, охраняли лучшие воины дворцовой стражи. Их лица оставались бесстрастными, когда жрица проходила мимо, прижимая к груди шкатулку.

Оун и Тирий уже сидели на своих местах. Увидев Йорину, главы Воинского и Совета Старейшин одинаково нахмурились.

– Ты все-таки принесла ее, – сказал Тирий.

Йорина открыла тайник, устроенный в столешнице, и опустила туда шкатулку. Руки, освобожденные от тяжести, упали на колени.

– Это просто камни.

Она просидела больше часа, перебирая накопленное ее матерью, бабкой, прабабкой… всеми жрицами, жившими до нее. Вспыхивали огни, отражаясь в гранях. Йорина клала на ладонь огромный рубин – «Империю» – и всматривалась в его глубину, пытаясь представить женщину, заплатившую им за жизнь любимого. Рассматривала сапфир, такой огромный, что он больше походил на кусок льда, и имя ему было – «Северная королева». Подносила к лампе знаменитое «Сердце дикарки» – изумруд на редкость чистого цвета, он переходил в одной семье из поколения в поколение четырежды, пока не оказался в Йкаме. С волнением прикасалась к «Черному владыке», бриллианту удивительного стального оттенка. Он был преподнесен ее матери, но не как жрице, в благодарность, а как женщине – в знак восхищения. Йлела же спрятала бриллиант в шкатулку. Йорина могла вынуть любой камень – и он непременно оказался бы со своим именем и историей. Прочие сюда не допускались, и все жрицы ревностно соблюдали это правило. Узнай, что собирается сделать Йорина, прокляли бы они ее? Или поняли?