Лэгэн Алумдор - Пробуждение Чёрного Дракона

– Они далеко и не смогут нас сейчас подслушать.

– Пард, – вступил Мон. – Это очень серьёзно. Две луны назад Орден Порядка обвинил клан Лезвия Оситши в использовании маги..и.

Мон осёкся, посмотрел на Сэура и продолжил: – Их Главу казнили. Клан объявлен вне закона.

– Нужно спрятать Реликвию. Орбэнартам о ней знать не нужно, – сказал Са'Омэпад. – Мон позаботься о Реликвии, а мы с Пардом начнём допросы.

Пролом в подгнившей дощатой крыше Южного омакпайского склада был широким. Имард Шамрис закрепил конопляную верёвку за высившиеся по соседству дерево, скинул конец. Перебирая руками колючее волокно, спустился, бесшумно шагнул в сторону. Его племянница Рэда Шамрис поравнялась с верхними полками огромных складских стеллажей, отпустила верёвку и с грохотом приземлилась.

– Так быстрее, – сообщила она.

Лучи солнца, пробивающиеся сквозь щель меж брёвен южной стены, золотом блеснули в её светлых волосах, убранных мелкими косичками на левую сторону, и скользнули по ножу, прикреплённому к наручу из твёрдой кожи. Рэда откинула за спину грязно-бурую суконную накидку, поправила бирюзовую рубаху, торчащую из-под стянутой шнуровкой жилетки.

Поднятое её приземлением облако пыли зависло в воздухе, разбавляя пряный аромат южных вируанских приправ.

Неосторожность племянницы порой выводила Имарда из себя. Незачем играть с огнём, когда ступаешь по горящему лесу. Имард был на голову выше Рэды и на дюжину лет старше. Желание щёлкнуть племянницу по макушке, чтобы заставить мелкую проказницу слушаться, временами становилось навязчивым. Ей минуло двадцать пять, а вела она себя как шкодливый котёнок.

Проверив, не расстегнулись ли застёжки на бордовом камзоле, Имард направился вглубь торгового склада по широкому проходу между стеллажами.

Сотни полок. Тысячи товаров. Искомый отмечала хэтаранская печать – суслик с квадратной монетой в лапах.

Впереди на нижних полках находились несколько десятков невзрачных свёртков. К ним устремилась племянница, первой заметив печать с сусликом.

К глубокому разочарованию, свёртки содержали лишь сомнительного качества шкуры горных козлов, ничего общего с искомым товаром не имели. Шамрисы сложили всё обратно и тенями заскользили вдоль узких рядов к центру склада.

Дневной свет бил сквозь небольшие оконца, расположенные под потолком склада. Пряный аромат сменился запахом прошлогоднего овса. Солома разной степени свежести тихо похрустывала под ногами. В ней то и дело мелькали серые спинки полёвок. Едва различимые звуки шагов Шамрисов смешивались с их деловитым шуршанием.

– Груз точно доставили сюда? – прошептал Имард, проходя мимо неровных рядов мешков с зерном. На всех стояла этватанская торговая печать – тощая лисица, кусающая свой хвост.

– Пока ты развлекался в тавернах, я полночи следила за переправой, – громким шёпотом ответила Рэда, нарочито расчёсывая плечо. – Свартовы комары чуть меня не сожрали! Можешь у них спросить.

– И как мы его здесь найдём?! Ты не могла войти на склад за ними? Подглядеть в окно? Выяснить хотя бы ряд? Или в какую часть склада они всё сгрузили?

Полки тянулись бесконечными кривыми рядами, просматривать каждую не было ни сил, ни времени. Имард выбрал самый тёмный проход, свернул в него.

– Видимо, не могла. Тут вообще-то охрана есть, – промямлила Рэда, легко касаясь спины Имарда.

– И отличный пролом в крыше, через который многое можно увидеть.

– Для начала его надо было найти. Лично я не знала, что он здесь есть… Что-то ты запылился, – сменила она тему, смахивая невидимую грязь с его камзола.

– Давно хотела сказать… – Рэда провела пальцами по узкому лезвию многозвенной цепи, прикреплённой к поясу Имарда. – Симпатичная цепь. У Фарадиса подсмотрел идею с чернёной сталью? Кстати, ты мне так и не рассказал: как умудрился предыдущую потерять…

– Весь рынок обошёл, прежде чем нашёл достойную замену.

Имард поглубже убрал лезвие в закреплённые на ремне ножны.

Цепь, сложенная трижды, была удобно зафиксирована вокруг пояса. Пришлось отдать четверть задатка от нынешнего заказа, но оружие того стоило. Длиной в пять локтей. Из чернёной стали. Неприметная в ношении и незаменимая в схватках с несколькими противниками.

– Не потеряй, – улыбнулась Рэда и бодро зашагала вперёд.

Мешки с зерном сменились полками с глиняными горшками и тюками с тканями.

– Разделимся? – предложила племянница, дойдя до перекрёстка между рядами.

– Нет. Опять кого-нибудь зарежешь, а мне – судью подкупай, – припомнил случай двухлетней давности Имард.

Тогда они пробрались на мельницу, где по слухам прятались бандиты, грабившие караваны. Застигнутый врасплох мельник слишком рьяно защищал свои владения. И, к несчастью, никакого отношения к бандитам не имел. Рэда на глазах у крестьян играючи вспорола мельнику брюхо. За это ей грозила каторга или казнь. Закон был на стороне погибшего, а продажный судья, к удаче Шамрисов – на собственной.

Это был не единственный случай смерти невиновных. При их образе жизни подобных ошибок избежать сложно. Как и горького сожаления о них. Но почему-то он запомнился ярче всего. Возможно, потому что жена мельника повесилась, узнав, что никто не ответит за смерть мужа.

– Не собираюсь я никого убивать, – возмутилась племянница.

Внезапный громкий шорох заставил Имарда вжаться в тюки и затаить дыхание. Он не стал вооружаться. Был уверен, что с охраной можно будет договориться мирно. Рэда ощетинилась парными боевыми серпами.

Имард раздражённо коснулся её руки, беззвучно требуя убрать оружие. Племянница нехотя спрятала изогнутые лезвия в кожаные чехлы, закрепила серпы на спине и подняла вверх свободные от оружия ладони, показывая: насколько она беззащитна. Нож, прикреплённый к её левому наручу, тускло блеснул. Кончик метательной звёздочки выглядывал из скрытого кармана жилетки.

С быстротой молнии племянница могла выхватить ещё несколько орудий убийства или воспользоваться любыми подручными предметами, которых находилось в достатке на торговом складе. Но теперь Имард мог надеяться, что обойдётся хотя бы без выпущенных кишок.

Тени, раскрасившие склад причудливыми узорами, оставались неподвижны. Пыль ровно висела в воздухе. Встревоживший Шамрисов шорох не повторился. Сгустившаяся тишина начала заполняться прежними звуками. Притихшие мыши осторожно зашуршали в соломе.