Лэгэн Алумдор - Пробуждение Чёрного Дракона

Пард откинул алебарду, сбил атаку мелкого с мечом и ощутил, как по его предплечью скользнуло холодное лезвие кинжала. Сэмтис оттолкнул низкорослого, ударив ногой в грудь.

Ярость. Ублюдки вторглись в его дом, осквернили святыню, убили кандидатов. Это было не нападение – это была бойня.

– Сэмтис… – сплюнул мелкий бандит. Он поднялся и смотрел без тени испуга, скорее – с ненавистью.

– Вы кто такие? – справляясь с накатившим гневом, спросил Пард.

Бандит оскалился. Показалось, что они с ним встречались прежде. Безумный блеск в холодных серых глазах и кривая улыбка с вызовом показались смутно знакомыми.

Здоровяк подскочил к Айе. Лезвие алебарды сверкнуло на замахе. Ещё миг, и голова покатилась бы по полу.

Пард заметил сундук. Не раздумывая, использовал ларь как опору для прыжка и сбил здоровяка ударом двух ног.

Айя, которая снова избежала смерти, смотрела на Парда потерянным взглядом. Эти синие, как тёмное море, глаза, так похожие на глаза погибшей дочери. Сэмтис утратил хладнокровие, ярость взяла верх. Как тогда в Артэ. Когда он без разбора резал вируанцев за убийство жены и дочери.

Удар. Алебарда зазвенела по полу, вошла лезвием в бедро мёртвой Калэйи. А мечи вспороли здоровяку живот. Алые разводы украсили безупречно гладкую сталь.

Из коридора показался Панэх – младший из омпатов.

Второй бандит подхватил с нар ворох соломы, бросил в лицо Панэху и ударил мечом в грудь. Тот успел отскочить и подсёк ногой нападавшего. Бандит подпрыгнул, ударил сверху. Панэх в кувырке откатился, но кинжал глубоко вспорол ему руку от плеча до локтя. Пард выступил перед врагом, давая Панэху возможность прийти в себя.

Мелкий семенил, он атаковал резко, как молния. А когда перед тобой молния, нужно поймать её в ловушку.

Пард рассёк воздух перед носом противника, нарочно широким движением, так чтобы открыть бок под удар. Бандит предсказуемо атаковал, Сэмтис перехватил его руку, надавил болевым приёмом на локоть, заставив упасть на колени.

Резкое движение, раздался хруст костей – Сэмтис сломал мелкому руку. Тот со сдавленным криком рухнул на пол.

– Кто вы? Зачем проникли в клан? – выпалил Пард, направляя меч на поверженного противника.

Тот засмеялся. Засмеялся сквозь стон боли и резко воткнул кинжал себе в грудь. Он продолжал хохотать, давясь кровью, испустил последний выдох.

– Сварт! – выругался Пард. Правды от трупа добиться было нельзя.

Сэмтис оглянулся: на здоровяка со вспоротым животом, на залитый кровью пол, на трупы юных девушек, на Панэха, зажимавшего рану, на Сарэтис, которую ему удалось спасти. Взгляд нашёл Реликвию.

– Они проникли в Алтарную. – Пард был ошарашен, едва верил своим словам, но наконечник копья Тхаймоны Дайядор лежал перед ним.

Он убрал свои мечи в ножны, поднял Реликвию. Золотого символа в виде дракона на ней не было. Показалось? Пард непонимающе повертел ланец в руках.

Мысли путались, отказываясь принимать произошедшее. Враги проникли в Риар Дайядор. Проникли в Алтарную. Попытались украсть Реликвию. Мало кто знал о её существовании. К тому же Пард считал, что это просто старый ланец, который едва ли представлял ценность. Только символическую, для клана Риар Дайядор. Зачем кому-то понадобилось красть его?

– О, Великая Тхаймона… – пробормотал Панэх, сквозь рукав его робы сочилась кровь. – Это я их привёл из Томарана, они были отобраны дайяриннскими тэпатами 16 16 Орбэнарт – инквизитор, ярый служитель бога Энга'арта, следит за соблюдением закона о запрете магии в Империи Этват . Все были в списке. Я даже заподозрить не мог…

– Как ты мог не понять, что они не кандидаты? – повысил голос Пард. – Это были обученные головорезы.

– Многие, кто хотят стать вступить в наш клан, являются обученными воинами.

Пард хотел добавить, что эти воины точно не хотели вступить в клан, но промолчал. Как же угнетало, что кто-то осмелился напасть на его дом. Снова.

Перед внутренним взором возникла бойня при Артэ. Там не было ничего кроме крови, застилающей глаза. До сих пор, спустя десять лет, Пард так же явственно чувствовал ту испепеляющую жажду мести.

Сэмтис пристально посмотрел на ошалевшую Айю, на её раненую кисть.

Раздался мерзкий хлюпающий звук, Пард резко обернулся. Омпат Хаск Хэнадор наступил в лужу крови берестяным лаптем.

– Сварт! – выкрикнул старик. – Сколько же здесь смерти.

– Три кандидатки и двое убийц, – мрачно отчеканил Пард. – Нужно прочесать Риар Дайядор, ещё могут быть сообщники. Допросить всех, кто пришёл с Панэхом. Проверить остальных кандидатов.

– Займёшься поисками? – спросил Хаск у Парда, затем перевёл взгляд на раненого Панэха. Глубоко посаженные бледно-голубые глаза старика смотрели настороженно, как из щели бойницы. – А я позабочусь о пострадавших.

– Да, – ответил Сэмтис.

– Омпат Хаск, они были в списке, их привели лично! – вторил Панэх, на этот раз оправдываясь перед Хаском.

– Мы во всём разберёмся. – Хаск прошелестел одеждами, направляясь к Айе.

Выходя из комнаты, Пард неотрывно глядел на Айю, и тут пришло озарение. Почти никто извне не знал о Реликвии. Но знала эта девчонка. Её нужно допросить.

Пард поднял на поиски врагов старших и средних учеников, усилил дозоры. Прочесал всю территорию клана и округу за стенами. Ничего. Никаких следов. Лишь ещё двое мёртвых старших учеников, найденных у входа в Алтарную, на центральном постаменте в которой хранилась Реликвия Риар Дайядора.

Но это не значило, что врагов нет. Сердце бешено колотилось, отдавая болью в рёбра.

«Вдруг они нападут снова? – пронеслось в голове. – Я должен предотвратить».

«Они нападут».

Мысли мешали сосредоточится, они словно обвал в горах, разрушали здравый смысл.

«Должен предотвратить», – это было как накинутый на шею камень, который тянул на дно.

Когда Пард проходил мимо развалин древнего храма Энга'арта, Бэлот шепнул, указывая на трухлявый пень:

– Кажется, там кто-то есть…

Дурман предчувствия охватил Парда. Найди он живого сообщника бандитов, это бы помогло раскрыть тех, кто стоял за нападением. А затем уничтожить. Риар Дайядор был бы в безопасности. В безопасности!

Но этим кем-то оказалась белка.

У Парда в горле застрял нервный смешок.

– Бэлот… – сказал он, зло глядя на среднего ученика.

Пард помнил, как рядом с окровавленным телом его жены, на снегу сидела ласка. Маленький зверёк, которого он спугнул, когда пришёл на пепелище своего дома. Ласка, убегая, оставила алые следы на снегу.

Пард ощутил, как на глотке затягивается верёвка неуместной паники. Мысли, что донимали его прежде, вернулись с утроенной силой. В душу закрадывалось болезненное разочарование.