Таня Нордсвей - Трон Снов и Кошмаров

– Тихого Кошмара, – ответил Саргон, усаживаясь в кресле поудобнее.

Ноа просто кивнул. Ему до сих пор было непривычно использовать это приветствие вместо «доброго Сна». Хотя сам смысл фразы был полностью нелепым – в Меласе никому сны уже не снились – но она была более… родной, что ли. С Саргоном и Бронтом он вообще старался не здороваться словами, лишь жестами, так как всегда (по устоявшейся привычке) из его уст вырывалось не то приветствие. А тихий Кошмар этим двоим был гораздо приятнее, нежели добрый Сон. Да и вообще, разве он должен здороваться? Хотя с Бронтом, да. Они же друзья. Или, по крайней мере, были ими, пока Саргон не втянул их в эту игру.

И опять Ноа затянуло бы в паутину собственных мыслей, если бы не голос Саргона:

– Присаживайся.

Вздрогнув, Ноа захлопал ресницами. Немного придя в чувство, он медленно опустился в удобное кресло, ожидая, что Саргон поинтересуется совершённой работой. Но тот уже разговаривал с Бронтом, будто не замечая ни Ноа, ни кресла, на котором он сидел.

– У Балига было забавное лицо, когда я сдёрнул с него маску, – ухмылялся Саргон, наливая себе в бокал янтарную жидкость. Ноа узнал в напитке пьянящую лёгкость. – Он явно не ожидал такой дерзости.

– Я наблюдал за ним, пока они выуживали из озера Перерождённых. Он смотрелся так забавно и ущемлённо без маски, словно у него отобрали щит и заставили сражаться голыми руками. Многие судачили о том, как он получил этот шрам. Я поставил на то, что в мире Живых он случайно упал и пропорол лицо, встретившись со столовым ножом, – Бронт бесстыдно обгладывал ножку красной птицы, запечённую в собственном соку под острым соусом из ягод маклании.

Раздался смех Саргона. Того явно забавляла вся эта ситуация. Мардрон, последовав примеру Бронта, тоже подцепил длинным пальцем ножку птицы и впился зубами в мясо.

Рядом с Ноа стояли полные тарелки с едой, но у него настолько свело живот от пережитого страха, что еда вызывала рвотные позывы. Даже аппетитное жаркое и нежное пюре, которое он так любил, не вызывало у него аппетита. А вот графин с ванильным успокоением привлёк его внимание, и Ноа налил себе половину высокого стеклянного бокала на изящной ножке. Поставив графин возле тарелки с мёртвыми фруктами, он отпил немного из бокала. Жидкость мягко обволокла его горло, проникнув в желудок и согрев изнутри. Прошло несколько мгновений и Ноа почувствовал себя чуть лучше, а ещё чуть позже даже позволил себе немного расслабиться в кресле.

– Однако многие полагали, что это ему так не повезло столкнуться здесь с Кошмарной пантерой, – пожал плечами Бронт, отбрасывая обглоданную птичью ногу на пустую тарелку рядом.

– Если бы это было бы правдой, то я бы уже это знал, – спокойно ответил ему Саргон. – Кошмары не скрывают ни своих намерений, ни своих счетов от меня. Шрам он получил не от Кошмара.

– Тогда я точно выиграю спор, и парные мечи Пауля будут моими.

– Пауль поставил их на то, что Балига раскромсал Кошмар? Что за глупость с его стороны. Мечи он явно оберегал ото всех. Он не мог поспорить на них без причины.

– Правильно, – губы Бронта искривились в ухмылке, обнажив белые ровные зубы с заострёнными резцами. Ноа поёжился. – Эль поставила на то, что украдёт их для меня, если я выиграю спор.

– А ты всегда любил шоу, – согласился Саргон, скалясь в ответ.

Несмотря на то, что его улыбка была словно бархат, она пугала не меньше улыбки Бронта. От этих двоих исходило странное ощущение, будто ты сидишь за столом с двумя хищниками. И они не прочь полакомиться тобою.

– Не больше, чем ты, – Бронт поднял бокал, собираясь изречь тост. – За успешное дело и за хорошее шоу.

Они с Саргоном чокнулись. А последний, будто только что заметив Ноа, обратился к нему:

– Ормерон?

– Сейчас, – пробормотал Ноа, выуживая змейку из кармана. – Всё прошло не совсем гладко, но более-менее, если тебе это интересно.

Длинные пальцы Саргона коснулись ладони Ноа, подцепляя змейку. Они были мозолистыми – пальцы коулита, но никак не заклинателя. На его правом запястье блеснул новый золотой браслет, которого ещё этим утром не было и в помине. Интересно, зачем он ему. Однако это было опять же не его дело.

Ноа шумно выдохнул, когда Ормерон оказался у Саргона и перестал давить на него своей силой. Это не укрылось от Саргона, и он тут же обратился к нему:

– Что, змейка покусала тебя? – в его изумрудных глазах искрилась насмешка.

– Не допусти такое Хемега, – буркнул Ноа. – Нет, просто не люблю ходить с ворованным по Авилю. Особенно, если это ворованное принадлежит сёстрам.

– Ормерон не принадлежит им, – Саргон откинулся на спинку кресла, расслабленно развалившись на нём и снова закинув ноги на стол. Он поднёс к своим глазам каменную змейку и стал рассматривать, как на свету переливаются её изгибы. – Ормерон принадлежал только Саргону и Рэйне. А раз я теперь Саргон, то и эта вещица тоже принадлежит мне.

– Но… – начал было Ноа, но взгляд Саргона пригвоздил его к креслу.

– Что “но”?

– Ничего, – он опустил глаза, стараясь не встречаться взглядом с Саргоном.

– Вот и славно! – к Саргону возвратилось весёлое расположение духа. – Бронт, рассказать, как я подрезал лифт, и какие испуганные лица были у тех, кто там находился?

У Ноа всё похолодело внутри. Он прекрасно помнил все оговоренные детали их плана. Как и то, что настоял на том, что жертв не должно быть, иначе он не пойдёт в хранилище. А Саргон, разумеется, его заверил, что так и будет. Какой же Ноа был дурак!

– Но ты же обещал, что лифт будет пустой! – вскрикнул он, прежде чем успел подумать. – Ты дал слово!

Саргон наклонил голову, с прищуром наблюдая за ним. Его губы сложились в прямую линию, ещё более заострив скулы.

– Ты правда думаешь, что моё слово что-то значит?

– Да, ведь ты был одним из лучших коулитов, ты был удостоен чести учувствовать в празднике Инзио, дошёл до поединка один на один… – С каждым своим словом Ноа видел, как всё больше и больше мрачнеет Саргон. Ноа уже сто раз пожалел, что начал этот разговор. – И ты…

– Хватит, – рявкнул Саргон, рывком поднимаясь из-за стола. – Тебе известно, как они поступили с моей честью. Как они предпочли моему мастерству свою благосклонность к Дамиану. А тот, мой побратим, поступил ещё более благородно, обвинив меня в мошенничестве. Ты правда думаешь, что после того позора моё слово что-то значит?!

Его слова эхом проносились над головой Ноа, растворялись в темноте Кошмара, что клубился уже практически со всех сторон. Ярость Саргона выплескивалась наружу, а сила Хаоса ластилась к нему, словно кошка к хозяину. Воздух звенел и трещал, пересыщенный чарами. Казалось, ещё чуть-чуть, и Кошмар поглотит их, сомкнувшись над их головами.