Таня Нордсвей - Трон Снов и Кошмаров

Хемега прошла мимо брата и плюхнулась на диван, придвинув миску с фруктами к себе поближе.

Кузнец неловко топтался у горна, не зная, что дальше делать. Напряжение и старые ссоры витали в воздухе, пока Хемега с увлечением поглощала наливные яблоки. Лишь когда на чистом столике появилась горка огрызков, Кригар подал голос:

– Ты знаешь, я не хотел.

– Если так поступил, то хотел, – вставила Хемега, внимательно рассматривая пухлую грушу.

– Сестрёнка, так было необходимо.

– Для кого? Для подлой Семидеи или для чёрствой Митхэ? Или, быть может, для доброго тебя?

– Не говори так.

– Имею полное право.

– Нет, не имеешь, Na laadan Onaael le’phwe 6 6 Подлая обманщица и лгунья. (яз. Начала) , – внезапно раздался звонкий женский голос у порога кузни.

Хемега не удосужилась отвлечь своё внимание от созерцания фрукта. Вместо этого она с наслаждением вгрызлась в сочную мякоть груши, услышав в ответ недовольное сопение.

– Отчего же не имею? – жуя поинтересовалась Хемега. – И тебе доброго отклика Вселенной, дорогая сестрица Семидея.

– Не могу ответить тем же, – в голосе Семидеи сквозили стальные нотки. – Не имеешь. Ты беспутное, бездарное, ленивое и безнравственное создание. Не вижу перед собой свою некогда кроткую и мудрую младшую сестру. Лишь какую-то дикарку, что как свинья пожирает фрукты, развалившись на диване, словно ей все вокруг что-то должны.

– И что же мне ответить, бедной дикарке-королеве Царства Мёртвых, если я согласна только с тем, что мне все вокруг должны? – деланно вздохнула Хемега. – Наверное, просто принять тот факт, что я пришла сюда с миром, а получила взамен лишь гадкие слова в мой адрес. Что ж, раз мне тут не рады, пойду-ка я обратно. Власть обязывает.

Она бросила выразительный взгляд на сестру и медленно встала, расправив складки платья. Кригар перевёл взгляд с Семидеи на Хемегу.

– Сестрёнка, останься. Тебе здесь рады. Не принимай слова Семидеи близко к сердцу – она шутит.

– Нет, не шучу, – Семидея сложила руки на груди.

– Семидея…

– И слушать ничего не желаю. Ты знаешь, что она сделала? – голос богини Жизни звенел. – Она любезно предложила нас заменить, а в итоге что? Да, заменила, заранее прознав, что в это время душа Рэйны возвращается обратно из мира Живых! И она воспользовалась своим положением, позволив той стать Шейдом с самым высоким уровнем в Авиле!

– И что из этого? – нахмурился Кригар.

– А то, что она соединила здесь души Саргона и Рэйны вместе! Теперь они друг друга смогут увидеть.

– Не вижу в этом ничего дурного.

– Не видишь? – взревела Митхэ. – Это запрещено!

– Кем?

– Нами!

– Мы такое не обговаривали, Naehr de Nud 7 7 Солнцеликая дева. (яз. Начала) .

– Она связана клятвой!

– И она её не нарушила.

Ноздри Семидеи раздулись от гнева, волосы встали дыбом от силы, что струилась в ней. Кригар сохранял суровое выражение лица, сложив руки на груди и наблюдая за ней. Хемега же стояла чуть поодаль, нагло ухмыляясь и поигрывая с кончиком своей пушистой косы.

– Тебе смешно да? Ты глупая девчонка, раз продолжаешь думать, что так помогаешь своим старым друзьям. А они переродились и тебя больше не помнят. Им всё равно, кто ты такая. А если учесть их дурной нрав, то они воспользуются тобой и глазом не моргнут. И забудут, что ты была в их жизни, найдя новых приспешников и продолжив делать свои грязные делишки!

– Семидея, мы дали им шанс, – вмешался Кригар. – Вы с Митхэ утверждали, что они не имеют чувств, поэтому мы отправили их на перевоспитание…

– Лишив их силы и заточив на самом последнем этаже замка, – беззастенчиво вставила Хемега.

– Они не изменятся! У нас честный договор, и я вижу по полотну, что ничего не сдвигается с мёртвой точки. И тебе, – Семидея указала на Хемегу, – никогда не выпустить даже Рэйну из Меласа. Ты дала клятву, а клятва священна.

– Разумеется, сестра. Я даже не думала об этом. La Meihwen neh 8 8 Да встретят мои глаза твои снова. (яз. Начала) !

Хемега хищно улыбнулась и покинула кузню, оставив Семидею с Кригаром наедине, на прощание кинув огрызок груши в горн. Оттуда столпом взвился огонь, заставив Семидею вздрогнуть.

Да, Семидея права: клятва священна. Но нет ничего невозможного для той, в чьих руках власть, которую они сами же и вручили. А любой договор можно обойти, зная его точную формулировку.

Они встречались раз в две временные свечи в Райском саду. У них было оговорено место и время, где тени листвы и магические покровы могли спрятать их от вездесущего ока Семидеи. Балиг всегда приходил на место чуть раньше, чтобы насладиться пением птиц и журчанием ручья. И сейчас, расположившись на лавочке в тени раскидистой яблони, он наслаждался солнцем, играющим с гладкими листьями карликовой липы.

Его всегда поражал Мелас и его сходство с миром Живых: все те же деревья, озёра и горы, но будто запертые целыми измерениями на этажах. Время здесь текло иначе, но хоть как-то считать его помогали башенные часы на Авеле, которые били каждые двенадцать часов, да так, что было слышно во всём Меласе. Оставшиеся время в промежутке от одного до двенадцати подсчитывали временные свечи – они горели с помощью магии. Каждая свеча имела двенадцать делений, и могла быть окрашена в один из двух цветов: синий для ночи, и красный для дня. Почему было не проще заставить часы отбивать время вместо свечей? Ответ на этот вопрос задавала уже не одна тысяча Шейдов. Но так было устроено.

Кроме того, никто из них не мог точно сказать, отбивали ли часы именно двенадцать часов. Быть может, это были двенадцать секунд, а, быть может, и двенадцать дней, недель, месяцев.

Это место было странным и удивительным одновременно: здесь, зачастую, нарушались естественные законы, а принятые нормы и правила здесь не действовали. Мир для мечтателей. Мир, в котором всё могло стать явью.

На полянку недалеко от скамейки, на которой сидел Балиг, медленно вышла заркена – небольшая пушистая хищница с желто-оранжевой шерсткой и полосатым хвостом. Мягкие ушки прислушивались к звукам вдали, пока маленький черный носик нюхал воздух. Зоркие фиолетовые глаза прошлись взглядом по Балигу и заркена, не найдя в нём угрозы, издала звук, похожий на крик умирающей чайки. На полянку тут же высыпала целая дюжина похожих на маленький картофель существ, с хвостиками, ушками и рожками. Мама-заркена устроилась в лучах солнца, свернувшись клубочком, пока её детёныши резвились в траве, гоняя желуди. Балиг улыбнулся.

Из всех диковинных существ, встречаемых им в Меласе, заркены были одними из его самых любимых: маленькие, не особо опасные и очень милые. Они, как и многие другие, были плодом фантазии тех, кто оказывался здесь во снах. Однако, порождённые образами, все существа Меласа приобретали физическую оболочку – вот почему Кошмары так активно заполоняли измерения этажей. А, так как в последние столетия смертные в Ксанфисе вели кровопролитные междоусобные войны, то и Кошмаров стало намного больше.