Павел Полоз - Зеркала судьбы. Следы на песке

Ее накрыл поток его воспоминаний: детство и юность; отец, мать и сестра, их голоса и смех, тепло их рук и улыбок; первая стычка и первая ярость, первая схватка и боль; первая любовь и расставание; невосполнимая утрата и безграничная скорбь. Картины его жизни водоворотом затягивали ее все глубже и все ближе к текущему моменту.

Она словно проживала другую жизнь. Но вдруг очнулась, будто ото сна и, не открывая глаз, прошептала:

Потерянных мгновений не вернуть,

Потерянных секунд, рукою не коснуться,

Мы можем только двигаться вперед,

Чтоб у черты последней оглянуться . . .

Он все еще сжимал ее голову, но уже осторожно, ожидая, когда она откроет глаза и посмотрит на него. И она посмотрела, взглядом полным спокойствия и сосредоточенности.

– Я не колдун . . . – сказал Малкольм, опуская руки.

– Я знаю, теперь знаю . . . – ответила К'Вала.

– И мне нужна помощь.

– Хорошо. Я готова.

Плотик перестал крутиться, и она услышала рокот, а затем увидела, как тьма потянула свои щупальца к ним с одной стороны, а с другой, огненные протуберанцы вытягивались и подобно кнутам хлестали пустоту и отгоняли мрак прочь.

– Мы возвращаемся, – сказал Малкольм и взял К'Валу за руку.

Доски под ногами треснули. Захрустели и разошлись в стороны, почерневшие и неровно обтесанные бревна, превращаясь в стенки колодца, в глубине которого мерцал свет.”

К’Вала глубоко и нервно вздохнула, словно секунду назад задыхалась и резко села. Она посмотрела на озадаченного Лаира.

– Ну, что, договорились? – раздался голос форестианца, казавшийся незнакомым.

– Да, – ответил Малкольм.

Санара подала руку другу и рывком помогла встать. Их взгляды на мгновение встретились. Устало, улыбнувшись друг другу, они попытались разглядеть знакомые черты, за чужими лицами.

– Что теперь? – спросила Санара.

– Ты найдешь Кариама или кого-нибудь из монахов, и сообщить о случившемся, – ответил Малкольм. – Я в комнату, где сейчас наши тела. Провернуть подобное можно было только оттуда. Боюсь, у Лина неприятности.

– А мне, что делать? – мысленно спросила К'Вала.

– Пока, просто наблюдать, – ответил Малкольм, не раскрывая рта. – И при возможности рассказывать, что здесь и как . . . Я же не местный.

Они двинулись к лестнице, когда перед ними возник Дуглас, облаченный в монашескую рясу и смотрящий куда-то сквозь них.

– Санара, Малкольм, если вы нашли выход, будьте осторожны. Наш враг очень опасен и только выглядит как Тариэль, – заговорил он. – Не рекомендую вступать с ним в противоборство, тем более без оружия. Наши данные скопированы и пока еще находятся где-то в соборе, насколько они важны, решать тебе Мэл. Настоятель хочет изловить вора. Стража уже поднята по тревоге и . . .

Голос Дугласа множился, расходясь эхом в разные стороны. Малкольм повернул голову и увидел в глубине зала несколько форестианцев, замерших в нерешительности. Напротив каждого из них стояла фигура их друга, бесстрастно вещая предупреждение, подобно автомату.

Как только Дуглас обошел, протоколы защиты и смог добраться до ядра операционной системы архива, он начал искать возможность связаться с архивариусом. Окончательно утвердившись в мысли, что во внешнем мире, работает вредоносное устройство, нарушающее связь с оюмаками и другими библиотеками и архивами, Дуглас решил получить доступ ко всем видеокамерам, устройствам слежения и конечно голографичеким проекторам, чтобы подать весточку о себе и товарищах. Вынужденный занять место К'Орума, он, словно паук, вплел свой код во все важные системы архива и смог шагнуть за пределы цифровой реальности.

Дуглас появился в комнате, из которой попал в виртуальный мир архива. Он бросил взгляд на оюмак, где лежало его тело, медленно, перевел взгляд на оюмаки друзей и понял, что они не преуспели в своих начинаниях.

– Лин, ты где? – спросил он, одновременно настраивая цифровую версию своего голоса, делая его более низким и мужественным.

Сенсоры уловили стон и Дуглас, не раздумывая, прошел сквозь оюмак и увидел Лина, безуспешно пытающегося подняться. Он бросился к другу, с желанием помочь, забыв, кем стал. Его руки прошли сквозь лежащего.

Наконец Лин с трудом сел и уперся спиной в стол. Он с интересом уставился на Дугласа, ноги которого проходили сквозь лежащий стул.

– Что происходит? – спросил он.

– Нас заблокировали в архиве, – ответил Дуглас, посмотрев под ноги и отойдя в сторону от стула. – Архивариуса, похоже, просто отсекли от архива, каким-то постановщиком помех. Ребята попытались выйти в публичный архив и попросить о помощи. Я же взломал систему защиты, но с выходом за пределы этой локальной сети возникли проблемы.

Лин качнул головой, в знак понимания. Дуглас присел на корточки и произнес:

– Теперь твоя очередь. Что тебя так притомило?

– Тариэль, – ответил Лин, указывая на кружку, лежащую под одним из оюмаков. – Термос на столе?

– Да, – ответил Дуглас.

– Она пришла в обед, с угощением. Мне хватило двух глотков . . . Остальное ты видел. Очнулся я недавно, голова гудит, руки не слушаются.

Дуглас поднялся и стал изучать оставленный термос. Вдруг он резко развернулся. Дверь в комнату беззвучно отворилась, и вошел Кариам. Лин с трудом поднял стул и свалился в него.

– Тариэль мертва . . . как минимум три дня, – сказал Кариам. – Её тело нашли в винном погребе.

Он прошел вдоль оюмаков и понял, что три из них по-прежнему заняты. Настоятель с интересом посмотрел на Дугласа. Ребята не отрывали от него взгляда, в ожидании продолжения рассказа. Затянувшееся молчание нарушил Лин:

– Кто тогда был здесь?

– Мы только слышали об этих существах. Их называют камуфлонами.

Настоятель обошел оюмаки и приблизился к столу, за которым работал Лин. Он склонился над термосом и осторожно втянул воздух. Вдруг его взгляд зацепился за лишний кристалл в приемной панели стола.

– Они умны и опасны, – продолжил Кариам, касаясь кристалла и наблюдая за Лином. – Эти твари могут принимать облик убитого им существа и не только. В обычном состоянии имеют шесть рук и темно-серую кожу. Обычно абсолютно безволосые.

Настоятель осмотрелся и заметил лежащую кружку. Он поднял ее, но она выскользнула из рук и, пролетев сквозь Дугласа, ударилась о стол и снова оказалась на полу. Тут же Кариам вскинул руку в знакомом движении. Тонкий стилет уперся в горло Лина. Дуглас вскрикнул, пытаясь загородить друга, и оказался нанизанным на руку настоятеля:

– Что вы творите?

– Ты тот, кем являешься, – ответил настоятель. – А вот он . . .

– Да, эта гадина опоила его . . . – возразил Дуглас.