Саба Тахир - Небо после бури

Чужаки жадно хватают ртами воздух. Те четверо, что оставались на берегу, бегут вверх по тропе, дальше от солдат. Ребенок выходит из укрытия и пристально разглядывает меня. Рыжеволосый мужчина выступает вперед и берется за рукоять меча.

– Ты, – говорит он.

«Дарин, – вспоминаю я, когда он приближается. – Его зовут Дарин».

– Я считал тебя достойным человеком, – шипит он, – но ты…

– Ну-ну, тише. – Высокий черноволосый Книжник останавливает Дарина. Стайка фей куда-то исчезла. – Давай не будем злить существо, когда-то звавшееся Элиасом. Ведь именно ему предстоит провести нас через эти земли.

– Не трогай меня, Муса…

– Я не стану вам помогать. – Как им такое в голову могло прийти? – Немедленно убирайтесь.

– Ни черта подобного. – Элен – нет, Кровавый Сорокопут – поднимается на утес. Ее одежда пропитана кровью, она тяжело хромает. Сорокопут поглядывает на Меченосцев, которые пока отступили, но не отплывают. – Если ты, конечно, не хочешь остаток дня заниматься нашими призраками… Ох…

– Осторожно, Сорокопут. – Маска подхватывает ее.

Что-то в нем притягивает мое внимание, какой-то инстинкт заставляет присмотреться к нему получше. Этот человек что-то значит для меня, и я для него тоже. Но что? Я его совершенно не помню.

Сорокопут спотыкается. Сейчас, когда возбуждение битвы прошло, боль в ноге сильнее мучает ее. Недолго думая, я подбегаю к женщине и закидываю ее руку себе на плечо, а Маска поддерживает Сорокопута с другой стороны. Тяжесть этой руки кажется мне настолько знакомой, и воспоминания с такой силой обрушиваются на меня, что я вздрагиваю.

– Ты уронишь меня, идиот. – Сорокопута бросает вперед. – Может, ты хочешь тащить мое бесчувственное тело сто миль через весь Лес?

– Это будет не в первый раз, черт побери.

Только когда она усмехается, до меня доходит, что эту фразу произнес не Ловец Душ, а кто-то совсем другой. Человек, которым я был когда-то. Элиас Витуриус .

– Заткнись и помоги мне найти место, где я могла бы сесть и вытащить эту проклятую стрелу. Лайя! У тебя есть бинты? – Сорокопут озирается. – Харпер, куда она, к дьяволу, запропастилась?

Харпер шепчет что-то на ухо Сорокопуту, и она хмуро смотрит на меня.

– Перевязывайте раны, – говорю я. – Потом уходите – мне все равно куда. На берег. К своим лодкам. Туда, где вас ждет смерть – неважно. Но вы не войдете на Земли Ожидания.

– Он твой брат, – неожиданно говорит Муса, кивая на Харпера.

Маска в изумлении смотрит на Мусу, но Книжник, похоже, этого не замечает.

Наклонив голову набок, я пристально рассматриваю Харпера. У него прямые волосы, мои же немного вьются. Он ниже меня ростом, худощавый, и глаза не серые, а зеленые. Большие, как у меня, но слегка раскосые. Оттенок кожи у нас одинаковый, золотистый. Одинаковая форма лица, высокие скулы, полные губы.

– Как ты смеешь! – негодующе восклицает Кровавый Сорокопут, и ее глаза вспыхивают. – Муса! Это не твоя…

– Не моя тайна? Моя, если она спасет нам жизнь. – Книжник оборачивается ко мне. – Ты так странно на него смотрел. Я и решил, что внутренний голос намекнул тебе на некую связь между вами. И твой внутренний голос прав. У вас один отец… но разные матери – к счастью для него. – Книжник хихикает. – Ты же не отправишь сводного брата на верную смерть, верно? Ты вырос среди Кочевников. Для них семья – это святое.

– Возможно, когда-то, – говорю я. – Но больше нет.

– Довольно.

Та, что произносит это слово, снова будит воспоминания: смех и любопытство, кожа цвета меда, волосы цвета ночного неба. Она поднимается по тропе, останавливается на краю обрыва и долго, молча смотрит на меня.

Ее взгляд волнует меня. Мне становится жарко, перед глазами мелькают новые картины прошлого: военная школа, окруженная гранитной стеной, танец при свете полной луны. А еще бегство через горы, комната в трактире где-то далеко-далеко отсюда, ее тело, прижатое к моему…

– Ты позволишь нам пройти через эти земли, Ловец Душ.

– Лайя из Серры. – Я негромко произношу ее имя. – Твое время еще не пришло. Лес не потерпит этого.

– А я говорю, что твой Лес нас пропустит. Ты нас пропустишь.

В голосе Лайи чувствуется уверенность, которой я раньше за ней не замечал. А еще рядом возникает какое-то свечение. И оно кажется мне знакомым, хотя я не помню, чтобы видел его прежде.

Кучка призраков собирается у меня за спиной, но они молчат. Лайя опускает взгляд, сжимает руки в кулаки, и у меня в голове мелькает неожиданная, абсурдная мысль. Она разговаривает с кем-то – или с чем-то . Как человек, привыкший к голосам в своей голове, я сразу понимаю, когда другой общается с невидимым собеседником.

Кивнув точно в знак согласия, Лайя проходит мимо меня и переступает границу Земель Ожидания. Я жду, что призраки откликнутся жуткими стенаниями, что Маут проявит свой гнев. Но Лес совершенно спокоен.

Остальные следуют за ней. И если я не остановлю их сейчас, что-то изменится. Произойдет непоправимое. Начало этому положил треклятый Пророк, когда вернул мне память.

Я собираю свою магию, намереваясь вышвырнуть их прочь.

Но Лайя оглядывается – в глазах ее боль от пережитого предательства. И я позволяю магии уйти. Незнакомое чувство переполняет меня.

Потом я понимаю, что это стыд. Глубокий и мучительный.

По раскисшей от дождя тропе Ловец Душ ведет нас в глубь Леса. Я то и дело поглядываю на него – осталось ли в нем что-то от моего друга Элиаса Витуриуса. Мускулистое тело и резкие черты лица, вот, пожалуй, и все. Мальчика, которого я когда-то знала, больше нет.

Мы оказываемся на небольшой поляне, и под его пристальным взглядом Лайя осторожно извлекает стрелу и накладывает повязку. За моей спиной трещит ветка, и я выхватываю меч.

– Это всего лишь белка, – говорит Ловец Душ. – Солдаты сюда не войдут. Призраки сведут их с ума.

Я невольно поеживаюсь. Я, конечно, знаю о призраках в этом лесу, но они ведут себя тихо – не то, что те визжащие демоны, что вселялись в моих воинов у ворот Антиума.

– А почему они не сводят с ума нас? – Тас открывает рот – впервые с того момента, как мы оказались на Землях Ожидания.

Ловец Душ смотрит на мальчика и когда начинает говорить, его голос звучит гораздо мягче.

– Не знаю, – отвечает он и хмурится. Так же, как тогда, в Блэклифе: Комендант собиралась отправить нас в погоню за дезертиром, и он не мог решить, как к этому относиться.

«Забудь о Блэклифе, Сорокопут». Когда есть вещи поважнее. Например, как, черт побери, быстрее вернуться к племяннику. И что нам делать потом, когда мы выберемся из этого леса. Недели через три.

Когда я вернусь в Дельфиниум, пройдет уже два месяца. Кто знает, что нас встретит там.