Артем Васнев - Клинч

Глава 7

Второй дурной сон старца

Старец провалился в глубокий сон. Веки сомкнулись так быстро, что иеросхимонах не успел обдумать и переварить пережитое ночью. Он видел себя теперь в родительском доме, в то время, когда был ещё мальчиком. Его взору открылось крыльцо со ступенями, и он шёл вглубь дома в комнату брата. Он боялся, что помешает ему, поэтому остановился у двери и стал напряжённо слушать. В комнате было слышно, как тяжело зашёлся кашлем его старший брат. Его мучила чахотка. «Ваня, могу я войти?» – спросил он. И, не дожидаясь ответа, толкнул скрипучую дверь. Первое, что он увидел – это измученное желтоватое лицо с залёгшими под глазами синяками. Грудь брата ходила вверх-вниз, и в ней клокотало. Рядом с кроватью стояла тумбочка, на ней графин и стакан. «Саша, дай водички», – едва слышно прошептал брат и снова закашлялся. «Сейчас, Ваня, сейчас», – сказал младший. Он подал брату воды. Тот пил так жадно, как будто это был его последний глоток воды, а вместе с тем и жизни. «Как ты?» – спросил будущий старец Нил, а сейчас просто испуганный мальчик Саша Востров. «Знаешь, Саша, я сегодня умру, но я не боюсь, я иду к Господу Нашему. Первое, что сделаю, когда предстану перед ним, – паду ниц и, если Он позволит, поцелую край одежды Его. Единственное, о чём кручинится моё сердце, что оставляю тебя одного, но ты сильный, ты ещё всем докажешь, что ты крепок, только об одном прошу, Саша, береги себя. Знаешь, кем ты будешь? Ты будешь… – снова брат захрипел, так и не закончив фразу. – Прости, братец, совсем я ослаб», – закончил мучительный для себя монолог брат Иван. Саша с горечью посмотрел на брата, поправил одеяло и, чтобы брат не видел его слёз, бросился на улицу. Он не отреагировал на окрик матери и помчался к реке. Он бежал быстро, он хотел, чтобы это его сердце остановилось, а не брата. Прибежав на берег и поняв, что сердце не лопнуло от такой недетской нагрузки, он нырнул в прохладную воду, перевернулся на спину и стал смотреть в небо. В глаза заливалась вода, но Саша все равно видел голубое небо с рассыпанными по нему перистыми облаками. И тогда он что есть мочи закричал: «Зачем Ты забираешь его? Возьми меня!» Смена декораций сновидения. И вот старец видит себя уже юношей лет восемнадцати. Он видит себя в роскошном зале. Он дорого одет и вокруг много красивых напомаженных людей в модных сюртуках и платьях. Чувствуется всеобщее волнение. Собравшиеся чего-то ждут. И вдруг появляется красивый длинноволосый иностранец. Саша бросается к нему, желая то ли обнять, то ли поцеловать. Визитёр шарахается в сторону, делая подобие реверанса, и говорит: «Не сейчас, друг мой». Тут же в руках у юноши оказывается хрустальный бокал, в который женская рука в перстнях щедро льёт вино. Саша пьёт вино практически залпом, заливая грудь белоснежной рубашки красным. Ему становится очень хорошо, как будто в вино подмешали опиум. И тут он понимает, что в вине – человеческая кровь. А также до него доходит, что вокруг него вампиры. И вот все эти красивые мужчины и женщины начинают за ним гнаться, чтобы вгрызться в его сонную артерию. А он не в силах от них убежать. Снова смена картинки. Наш старец увидел себя как бы со стороны. Он лежит в своей келье… в гробу. Рядом стоят монахи. Один из них читает Псалтирь. Старец обратил внимание на своё лицо, на нём застыла едва заметная улыбка. Нил видел себя мёртвого ровно минуту, но спустя это короткое время он заметил, опять же со стороны, что он, покойник, открыл белёсые глаза, сорвал с себя саван, и – о ужас! – выпрыгнул из гроба, приземлившись на копыта. После чего стал набрасываться на ошарашенных монахов, разрывая их на куски, жадно глотая их кровь. Последним нерастерзанным оказался келейник. Чудовище своими костлявыми руками сдавило шею молодого послушника. «Батюшка, батюшка!» – взмолился келейник. «Батюшка, батюшка, просыпайтесь!» – уже наяву звал старца склонившийся над ним монашек.

Глава 8

Подвижник и писатель

Старец Нил, вырвавшийся из лап кошмара, был поражён, как ему, глубоко верующему монаху, может присниться такая мерзость. Раньше подобная гадость ему никогда не являлась во сне. «Что-то идёт не так», – подумал схимник. Его размышления прервал келейник Афанасий. «Как себя чувствуете, батюшка? Завтракать изволите?» – поинтересовался послушник. «Пожалуй, съем одно яичко. И кусочек чёрного хлеба. Ах, да, и принеси, голубчик, ещё чаю», – попросил старец. Монашек скрылся за дверью. Схимник посмотрел на старые часы на стене. Восемь сорок пять. Через пятнадцать минут придёт гость. За завтраком старец хотел проанализировать произошедшее ночью. А заодно понять, к чему приснился этот дурной утренний сон. Вошёл Афанасий. Он поставил на столик перед кроватью варёное яйцо, два кусочка чёрного монастырского хлеба и чай. Послушник поклонился и вышел. Старец взял в руки яичко и стал крутить его, изучая едва заметные крапинки на коричневой скорлупе. Ему вспомнилась евангельская история о том, как равноапостольная Мария Магдалина пришла к римскому императору Тиберию и явила чудо – передала царю белое яйцо, которое в его руке тотчас стало красным. Красный цвет, кровь, единокровный брат Иван, вино… к чему это всё снилось, размышлял старец. Красный – цвет монархов, мелькнуло в голове у иеросхимонаха. Тиберий… «Российский царь в опасности!» – почувствовал старец. Но что ему грозит? И о каком царе идёт речь? В этот момент схимник стукнул яйцо об угол столика. Батюшка съел принесённый ему завтрак, выпил чаю. После чего встал на колени и минут пять молился. Однако в голове пульсировало – царь, царь, царь. Нил встал с колен и снова сел в своё кресло. Часы пробили девять. В дверь постучали. На пороге появился Афанасий. Послушник отступил в сторону, приглашая гостя. В келью вошёл довольно ещё молодой человек. На вид ему было около сорока лет. Сложения он был худощавого. Наружности приятной. Старец жестом предложил гостю сесть в кожаное кресло напротив. Однако молодой писатель сначала сложил руки и попросил благословения. После чего сел, поспешив представиться.

– Здравствуйте, батюшка. Сергей Фёдорович Лужинский. Писатель, – отрекомендовал себя гость.

– Откуда к нам прибыли, Сергей Фёдорович? – спросил старец.

– Из столицы.

– Надолго ли?

– Неделя у меня, всего неделя, батюшка.

– Над чем работаете теперь? – поинтересовался схимник.

– Задумал роман. Идея в том, что есть некий старец, которому Господь под закат жизни посылает испытания. Но это общая канва, деталей пока не придумано. Я, признаться, в тупике.

– Значит, я вам нужен для того, чтобы более подробно составить портретный образ вашего героя?

– Мне интересно было с вами познакомиться и просто так. Идет слава о вас как о великом святом и провидце.