Максим Ефимкин - Истины нет. Том 2

– Надо заглушить, заглушить, – короткие, сбивчивые фразы метались, как горошина в ведре.

Ходящий сделался агрессивен, но это оказалось сверхусилием, и он вновь потерял сознание, повиснув на руках зверовщика, и не упал на землю лишь благодаря этому.

Около часа понадобилось, чтобы медленным шагом добраться по искореженной, изуродованной земле, объезжая траншеи и корявые стволы, к леску. Обычно живой, полный звуков и дыхания, лес казался пустым и изнуренным. Ели и березы не тянулись ввысь, но торчали. Деревца поменьше и кустарники испуганно жались к земле. А мягкий хвойный ковер топорщился желтыми колючками. Солнце снова спряталось за рваным облаком, и потянул свежий ветер. Но съехать с мертвой, искромсанной земли, пусть даже и под сень смолкнувшего леса, было приятно. Арлазар остановил коня и спешился. Попросил Ратибора расстелить на земле плащ, предварительно уследив, чтобы под ним не оказалось корней и шишек, затем аккуратно снял с седла ходящего и уложил на теплую толстую ткань.

– Послушай меня, Ратибор, – на выдохе заговорил зверовщик. – Я не берусь судить, почему мы еще живы и почему оказались здесь. Неизвестно мне также, что это за твари и почему они выбрали местом нападения этот участок. Возможно, в других местах произошло подобное. Но я знаю одно: этот парень смог одолеть Эллоаро. И я в лепешку разобьюсь, но помогу ему.

– Мастер, – подрагивающим голосом ответил Ратибор, – я думаю, это посланник Живущих Выше. Один из касты ангелов Небесных. Правда, теперь уже просто человек: прежде чем рухнуть во тьму, я видел, как это чудовище отсекло ему крыло. Левое.

Арлазар бросил быстрый взгляд на спину Кйорта:

– Хм. А я не видел, хотя в таком водовороте это не мудрено. Так говоришь, ему отрубило крылья?

– Одно – точно, – кивнул юноша. – Змей дыхнул, и облако, словно бритва брадобрея, срезало крыло. Ну, оно выглядело как крыло. И теперь я сожалею о том, что не слушал его. Простите меня, мастер, я доставил вам хлопоты. Я.... все было как…

– Брось дурное, – отмахнулся зверовщик, – помоги лучше. Наша вода совсем на исходе, сможешь найти родник?

– Безусловно, – Ратибор бодро вскочил, готовый выполнить любое поручение.

– Смотри, чтобы вода была чистая. Не набирай из ручья, бери ближе к истоку. Ты меня понял?

– Конечно, мастер.

– Осторожнее там, если что – беги.

Юноша взял бурдюк, сунул за пояс палаш и направился вглубь леса. Несмотря на потрясения, он был уверен, что легко отыщет один из десятков известных ему ключей близ этого места. Единственное, чего он остерегался – это новой встречи с бесами. Но он старательно гнал прочь эти страхи, подтверждая изречение, что мужество – чувство непостоянное. Оно необходимо лишь для того, чтобы перебороть страх. И сейчас, пугаясь каждой тени, он мужественно пошел к месту, где, по его мнению, должен был быть первый из родников.

Арлазар же сел рядом с ходящим и осмотрел его. Теперь тот больше походил не на смертельно раненного, а на крепко спящего человека: спокойное, глубокое дыхание и редкие подергивания кончиков пальцев рук. Зверовщик выдохнул «Хорошо» и подошел к Хигло. Он действовал как тот, кто совершенно точно представляет себе дальнейшие шаги, несмотря на то, что ситуация была явно непростая. Снял седельные сумки. Затем, не поворачиваясь к коню спиной – все-таки не так давно он с ним знаком, – расстегнул подпруги и нагрудник. Закинул их на седло и, сдвинув его вдоль шерсти, снял петлю с подхвостья. Освободив Хигло от сумок и седла, он осмотрел его на наличие повреждений, одновременно поглаживая и растирая спину и грудь животного.

– Дождемся Ратибора, и отправлю тебя пощипать травы, – сказал Арлазар, словно конь мог его понять, – тут недалеко есть прекрасная поляна с хорошим травостоем, если ее не изгадили, конечно. Извини, хоть ты и кажешься мне умнее некоторых двуногих, но без присмотра я тебя не оставлю.

Зверовщик привязал коня к дереву, еще раз убедившись, что тот в порядке, и вернулся к седельным сумкам. Сел перед ними на корточки и принялся рассматривать содержимое. Покрутил в руках меч в чудных ножнах, больше напоминающих костяной панцирь. Пальцы, пробегая по чуть бугристой гладкой поверхности ножен, приблизились к поникшим костяным отросткам гарды и остановились, как только те едва заметно вздрогнули, словно насторожившись. Решив, что оружие ходящего лучше не трогать, Арлазар положил его перед собой на землю. Рядом с ним оставил нож с костяным клыком вместо лезвия. Добавил свой чуть изогнутый одноручный меч и сайдак с коротким луком и тремя стрелами в колчане, снял с пояса тяжелый боевой нож, покрутил в пальцах и примостил рядом, мысленно добавил палаш Ратибора. Арсенал невелик, но все же лучше, чем ничего.

На траву выкладывались вещи из сумок: дорогой медный котелок, два охотничьих ножа для разделки туш, топорик княжеской стали, металлическое кресало, кремень, трут, остатки льняных тряпиц – бинтов, множество пузырьков и бутылочек из толстого стекла с крепкими пробками, пинцет, игла, остатки кетгута в склянке с вонючей жижей, зеленоватый камень размером с два кулака, пахнущий травами и завернутый отдельно.

Порадовал зверовщика четырехдневный запас на одного человека вяленого мяса, сухарей, холщовый мешок с овсом и несколько больших морковок, ведь самые большие опасности в путешествии – холод, голод и жажда. Холод пока никому не угрожает, вплоть до начала перехода через перевал, с жаждой должен разобраться Ратибор, а вопрос еды частично решал запас самого ходящего.

Два увесистых кошелька, один полный мелких медных и серебряных монет, второй с парой десятков золотых. Арлазар присвистнул: ходящий оказался не так уж и беден, в отличие от большинства странников. Отдельно в сторонку положил небольшую крепкую сумку с множеством отделений, набитую сухими травами, мумифицированными частями грызунов и земноводных, плетеными веревками из волос – мягкими, жесткими, разукрашенными, кульками с белой и черной солью. За такую сумочку можно было мгновенно угодить на пыточный стол к инквизитору или даже сразу на костер. Зверовщик ухмыльнулся. Подивился изящной книге в крепком переплете с металлическими уголками и тонкими, удивительно белыми гладкими листами, так непохожими на волокнистую, неровную и непрочную бумагу северных государств. Часть страниц была исписана ровным прямым почерком, незнакомыми символами и буквами, вторая часть оставалась нетронутой. Тут же оказались пузырек с черными чернилами и связка крепких перьев.

– Тебе никто не говорил, что красть некрасиво? – слабый хрипловатый и вкрадчивый голос словно прогремел в лесной тиши.

От неожиданности Арлазар чуть не подпрыгнул, но потом заулыбался и отложил книгу.