Наталья Федюшина - Восходящее солнце Астерии: Священное Древо

– Ну, здравствуй, Кондрат, ― первым заговорил Чаннинг.

Его меч был направлен на другого стражника, чье тело скрывалось под латами, пока Бернон лишь стоял у него за спиной с потухших взглядом и поникшими плечами.

– Напомни мне, понизить тебя в должности до обычного стражника, ― ответил Кондрат, обращаясь к здоровяку. ― А теперь сложите оружие. Вы все-таки в моем доме.

– В твоем?! ― воскликнула я, сузив глаза.

– Смотрю когти тебе подрезали. Убери свою зубочистку, пока сама не пострадала.

Пришлось перевести острие меча со стражника на короля. Настало время Оливии занервничать. Если бы когти суккуба оставались бы до сих пор при ней, то оставили бы на подоконнике глубокие рубцы. Девушка надела маску безразличия, прежде чем отойти от окна, и занять место по железную руку Кондрата.

– А вот с тобой и вовсе не хочется иметь никаких дел, ― произнес Чаннинг.

Гравировка льва обожгла ладонь. Пальцы еще крепче сжали рукоять.

– Твои чувства взаимны, ― ответила Оливия, одарив лисьей ухмылкой.

Напряжение в комнате нарастало, пока в коридоре не послышались шаги. Все с интересом посмотрели в сторону источника звука. Мистер Кокенботон казался белее снега, когда подошел ближе. Его голос дрожал, пока рука нервно вытирала пот со лба.

– Гластонгейт пал, ― сказал часовщик без предисловий. ― Война началась.

– Да, поможет нам Ноари, ― ответил Бернон и схватился за голову.

– Ты ее привела, ― процедил сквозь зубы король.

– Но не я ее начала, ― слова слетали с губ, заставляя крепче держать рукоять меча. ― Меня использовали. В точности, как и тебя. Между прочим, именно твоя подружка приложила не мало усилий, чтобы открыть врата. А Брайс рассказал Вольдемару о Звентибальде. Так кто же в итоге виноват?… Можешь не отвечать. Война началась задолго до нашего рождения, но у нас есть шанс закончить с враждой и бессмысленным кровопролитием.

– Это ты так пытаешься себя оправдать? ― спросил король.

– Думай, что хочешь, ― ответила я со вздохом. ― Взаимные обвинения ничем не помогут. Я не намерена разрушать Астерию, зато владею магией под стать богине Луны.

– Которая слушается Звентибальда. Разве нет?

Кондрат изогнул бровь.

– Я знаю, как с этим справиться. В противном случае была бы уже в Гластонгейте, защищая Вольдемара. Так что же ты выберешь? Безосновательную месть или рука об руку принять вызов, раз и навсегда закопав топор войны?

Бригитта растирала душистые травы в ступке, пока во дворце не смолкал многоголосый галдеж. Верховная друидов заняла комнату миссис Помсли. Старушку нигде не могли найти. Так же, как и Чандру. Сухая трава сдавалась под натиском и стиралась в порошок, издавая при этом приторный аромат. При других обстоятельствах Бригитта была бы рада исследовать многолетние запасы, а самое главное записи. Старушка оказалась не такой слепой, как все думали изначально. Два блокнота были спрятаны в кожаной сумке на дне сундука под яркими нарядами. Записи не сложно было найти, так как набора одежды было всего два. На потрепанных страницах хранились зарисовки многолетней давности и с еще свежими чернилами, которые Бригитта обнаружила в тайнике ящика с резным рисунком друидского трикселя. Ошибки быть не могло. Под сухими травами старушка скрывала от всех правду. Она касалась не только зрения. Пока руки Верховной растирали траву, мысли выводили перед глазами знак Агнессы ― плетенный клубок змей. Он был нарисован на еще одном блокноте, который выглядел старше других. Маргарет завернула его в ткань и хранила в ящике вместе с чернилами. Только друиды знали, как открыть тайник со знаком трикселя. Если бы записи Агнессы обнаружил простой человек, то чернила залили бы хрупкие от времени страницы. Как бы интерес не тянул раскрыть таинственный блокнот, который все считали утерянным, Бригитта сдерживала его в цепях глубоко внутри души.

Причиной тому был простой страх перед хранительницей знаний предков друидов и уважения к ее бремени. Верховная спрятала блокнот обратно, не желая становится врагом той, которая способна убить незаметно словно ядовитая змея, скрытая в лесной чаще. Это не убавило желания узнать, что же за секреты хранила от мира Агнесса ― первая из Старейшин в Астерии. Бригитта решила намекнуть о блокноте старушке при самом удобном случае и точно не под стоны наемницы, привезенной из враждующей страны.

Шу Ликин так и не пришла в себя. Половина ее лица была скрыта под уродливым шрамом. Возле лба осталась залысина, а волосы будто выдрали у виска пучками. Если перекинуть локоны на другую сторону, можно скрыть уродство, но не ожег. Жалость к наемнице была меньшей из чувств, что овладевали в это время Верховной друидов. Она с удовольствием бы оборвала девушке жизнь, если бы только ей позволили. Не из-за мести или личных мотивов. Красавица превратилась в чудовище. Даже если она выживет, то какая судьба ждет девушку с когда-то приятной внешностью и с восточным вырезом глаз? Никому не нужный трофей, привезенный с земель Мондрада. Возможно, Дрого любил ее в прошлой жизни, но не такую. Не сейчас.

Слабый шепот притаился в углу словно испуганная мышь, сверкая алым взглядом. Бригитта перестала растирать траву. Движение на воздушной перине поглотило все внимание. Стон Шу Ликин вновь рассек воздух и больно кольнул сердце Верховной. Грудь сдавило от болезненной хрипоты. Бригитта подошла ближе к кровати и взглянула на лицо наемницы. Обожженные ресницы трепетали словно крылья встревоженной бабочки. Губы двигались и произносили слова. Верховная нагнулась ближе, чтобы разобрать шепот.

– Дрого, ― сказала Шу Ликин.

Веки дрогнули последний раз и наконец-то широко распахнулись. Девушка смерила Верховную удивленным взглядом, прежде чем вновь заговорить.

– Где я?

Голос наемницы был похож на ржание старой клячи.

– В Астерии, ― сухо ответила Бригитта и выпрямила спину.

– Не может этого быть.

Шу Ликин попыталась встать, но боль пронзила насквозь тело. Его будто прибили к кровати гвоздями и натянули обтягивающий костюм, который казался немного влажным.

– Не советую двигаться. Компрессы облегчают боль хоть и ненадолго. Я смогла тебя вытащить с того света с помощью травяных запасов Маргарет. К счастью, записи оказались правдивы, и все пропорции ― соблюдены. Но залечить увечья будет гораздо сложнее. Не уверена, что смогу вернуть коже прежний вид.

– О чем это вы?

Шу Ликин непонимающе посмотрела на Бригитту. Женщина замялась, не зная как объяснить ее внешний вид. Верховная поспешила со словами и сейчас бы все отдала за настойку потери памяти. Жаль ее не удастся так просто влить в горло Шу Ликин, а уж тем более сотворить без помощи алхимии. Правда для наемницы могла стать хуже смерти.