Дем Михайлов - Ледяное проклятие

– Если что – мечами махать не вздумайте, пока не прикажу! – не оборачиваясь, предупредил я дышащих мне в спину ниргалов.

Ответа не последовало, но я знал, что приказ был услышан.

Предупреждение оказалось излишним. Когда я осторожно разгреб ладонями верхушку снежного холма, ко мне вяло потянулся тонкий, почти прозрачный прутик – многократно уменьшенная копия смертельно опасного щупальца, с легкостью пробивающего кожаные доспехи и человеческую плоть. Дотянувшись до моей руки, ледяной побег обвился вокруг большого пальца и на этом остановился, не проявляя агрессии. Из снега показалось еще несколько тонких, но длинных щупалец, и, вытянувшись вверх, они едва заметно задрожали, не обращая на мое присутствие ни малейшего внимания.

– Интересно… – заинтриговано хмыкнул я, слегка повернул голову и велел одному из ниргалов: – Шаг вперед.

Охранник незамедлительно повиновался. Сделав широкий шаг, воин поравнялся со мной. Ситуация в корне изменилась. Только что мирно покачивающиеся ледяные побеги метнулись к нему и бессильно затрепетали в двух локтях от его заиндевевшего шлема, не в силах дотянуться.

– Хорошо, отступи назад. – приказал я, смотря на обвившийся вокруг руки мутно-серый побег уже совсем другими глазами.

Щупальца хоть и не выросли до прежних размеров, но агрессивность сохранили в полной мере. Ко всем, кроме меня. Ко мне ледяные отростки проявили необычное равнодушие и даже дружелюбие.

Задумчиво взлохматив отчетливо зазвеневшую шевелюру, я сделал глубокий вздох и переключил восприятие на магический взор. И увидел, что по ухватившему мой палец ледяному побегу бегут ярко-синие искры энергии. Причем поток сверкающих искр направлен в мою сторону. Щупальце не вытягивало из меня силу, а наоборот – деловито закачивало ее в мое тело, словно стараясь закончить уже начатое, но не завершенное дело. Секунду поколебавшись, я осторожно вытащил палец из цепкой хватки, поднялся на ноги и отступил за пределы досягаемости полупрозрачных побегов-щупалец.

Несмотря на то, что ниргалы вырубили все деревья под корень, им удалось восстановиться. И, судя по скорости роста – если такое слово можно применить в этом случае – через недельку-другую здесь вновь появятся высокие и стройные деревца, поджидающие следующую жертву. И это хорошо. Просто великолепно. Ниргалам не удалось уничтожить ловушку окончательно. У меня появился шанс разобраться со своим крайне непростым недугом и, возможно, понять, что мне делать дальше.

И я знал, где следует искать часть головоломки.

– Ниргалы. Начинайте разгребать снег вокруг этих веток до самой земли. Побегам вреда не причинять, но и не подставляться под их удары. Повторяю – мечами не махать! Если случится что-то неладное – отступить без боя.

Убедившись, что мои приказы поняты, я развернулся и зашагал вверх по склону, направляясь к единственной нашей лошади, везущей на себе мои более чем скудные пожитки. Два меча – двуручный и обычный с лезвием в два локтя длиной, продырявленные как сито кожаные доспехи, пояс с пустой флягой и давно затупившийся нож. Нож-то мне и требовался – в качестве инструмента для копания. Поморщившись от исходящего от разгоряченной лошади тепла, я быстро сорвал притороченную к седлу сумку и поспешил отступить на пару шагов. Наспех подхватив с земли две пригоршни снега, я приложил его к лицу, унимая уколы боли.

План прост – если ледяная ловушка так спокойно перенесла атаку неуязвимых ниргалов, значит, основная ее часть находится под землей. Эта же догадка объясняет, как вообще ледяным деревьям удается переносить жаркое лето. Если я прав, их стволы вырастают с приходом морозов и появлением обильного снега. Когда наступает теплая пора, заматеревшие за зиму ледяные щупальца исчезают, превращаясь в лужицы талой воды. А неизвестная мне основная часть ловушки, ее «сердце», скрывается в земле. И не погибает с наступлением жары, потому что находится достаточно глубоко, либо «сердце» сделано не изо льда, и тепло никак не может повредить ему.

Что бы там не скрывалось под слоем мерзлой почвы, это явно не обычные корни. В общем, я решил докопаться до истины. Если уж вновь выросшие ледяные побеги не проявляют по отношению ко мне агрессивности, то следует воспользоваться удобным случаем…

Промерзшая за зиму земля поддавалась плохо, но, когда я наконец пробил самый твердый слой, дело пошло веселей. Копал я в гордом одиночестве – стоило ниргалам подойти слишком близко, щупальца начинали беспорядочно стегать во все стороны. Хотя удары не могли причинить закованным в сталь воинам вреда, я отозвал их и принялся за дело сам. В отличие от воинов я был без брони, и мне вовсе не улыбалось потерять глаз от случайного удара. Да и не стоило рисковать – несмотря на прочную броню у ниргалов все же были уязвимые места.

Воины отнеслись к отставке от работы философски и занялись обустройством лагеря шагах в двадцати от меня. Еще один ниргал прихватил арбалет и отправился на охоту. А я упорно долбил закаменевшую землю острием ножа и выгребал мерзлые комья из постепенно углубляющейся ямы.

Успокоившиеся ледяные щупальца склонились вниз и словно заключили меня в объятья, опутавшись вокруг шеи, плеч и торса. Проникнуть под кожу они не пытались – просто приникли к моему телу и застыли в неподвижности. Магическим взором я отчетливо видел, как по десятку щупалец пробегают искристые синие вспышки, выходящие из недр земли и бесследно исчезающие в моем теле. Неудобств от столь странного соседства я не ощущал и, перестав обращать на них внимание, продолжил раскопки. Благо после того, как углубился на локоть вглубь, земля стала гораздо мягче и податливее. Вскоре лезвие ножа наткнулось на скрытое землей препятствие и с отчетливым звоном отлетело в сторону, едва не перерубив несколько ледяных щупалец. Убрав нож, я сгреб оставшийся грунт в сторону и с недоумением уставился на открывшееся зрелище.

Меньше всего я ожидал наткнуться на подобное – из земли и непонятных обрывков, сильно напоминающих сгнившую кожу, частично выступал огромный – самое малое в два моих кулака – драгоценный камень. Или, скорее, абсолютно прозрачный и искусно ограненный кристалл горного хрусталя, в самой сердцевине коего мерно пульсировало ярко-синее слепящее пламя – видимое лишь в магическом зрении. Из остроконечной верхушки кристалла выходил толстый белесый отросток, разветвляющийся на более тонкие побеги, сильно похожие на промерзлые древесные корни – такие же узловатые, с бахромой из тонюсеньких и хрупких отростков.

Всего корней шесть и разбегались они в разные стороны – аккурат в те самые места, где когда-то росли безобидные на вид деревья. Привстав, я огляделся по сторонам и окончательно убедился в своей правоте. По всему выходило, что кристалл и центральное ледяное дерево находились будто в центре паутины. Являлись сердцем ловушки. Об этом же свидетельствовало и тот факт, что из всех уничтоженных ниргалами деревьев лишь центральный ствол вновь начал расти, а остальные не подавали признаков жизни.