Almerto - Рядовой

Мимоходом бросаю взгляд на Аштана и поневоле любуюсь. Парень сытый и приодетый мимоходом у рынка, сейчас был на заглядение любой девице. Светлые волосы курчавились на солнце, узкое лицо разрумянились так, что впору воду греть на нем. Не… так не пойдет… ходить не сможет, того гляди и сомлеет от натуги.

– Иди, охолонись в речке. Я сам здесь навес доделаю, – сказал ему лениво и замер от шума на дороге.

– Дядя Путиш?! Дядя Путиш!!! Там к вам с вашей роты главные идут!!! – прокричали мне два босоногих мальчугана и, получив от меня конфету, они тут же умчались прочь.

Посмотрел быстро на уходящего к речке Аштана и вздохнул спокойно, надеюсь, они пробудут недолго у меня. Впервые меня посещает кто-то. А вот и они…

Циате собственной персоной и сам воевода Гунича. А еще два его бывших зама. Они ушли под командование воеводы второй роты. И там его заместители теперь. М-да, наверное, Циате сказал уже о том, что я молодых соблазняю. Ну и откажусь от должности, не велика потеря. Не больно-то и хотел быть каким-то там… ротным.

Мои портки уже успели высохнуть, а они продолжали так и идти, оглядывая дома, мимо которых проходили. Что-то не нравится мне это. К чему они тут присматриваются? Что им тут вообще понадобилось? Воевода вскинул вдруг руку, показывая куда-то в мою сторону, и начал что-то говорить Циате. Тот лишь кивал. Я видел восхищенный взгляд, что кинул воевода на мой новый дом, который уже был виден им. Они начали спуск к моему дому, и я двинулся навстречу, чтобы встретить их. Но Аштан вдруг вышел откуда-то сбоку, обтираясь тряпкой, не одев сверху даже рубища. Лишь портки, как и на мне. Я так и не успел ему ничего сказать, как Циате уже показал на меня и Аштана, что-то говоря. Воевода лишь, нахмурившись, кивал и кивал. Ну всё, перед судом меня поставят. Хотя никогда ротный не был таким, но ведь он с нами был всего три месяца.

Они уже подошли, и я, поклонившись, ответствовал, вытягиваясь.

– Здравия желаю, в отпуске на десять дней по вашей милости, отдыхаю. Здоровья вам и семье вашей.

Воевода, хмуро посмотрев на меня, кивнул нехотя и сказал тяжелым басом:

– То и вижу, что отдыхаешь – работаешь, как собака! А ведь мы выделили бы квартирку тебе. Пошто дом-то строишь? В таком бедном еще районе?

Пожимаю удивленно плечами.

– Так для меня эта деревня – дом родной. Я отсюда никуда, – сказал так и тут же увидел, как сжались губы у Циате, и еще больше удивился, ему то что, где я живу? Аштан тоже вытянулся на всякий случай, и воевода, посмотрев на него, спросил глухо:

– А это что за отрок? – он посмотрел на меня и затем уже самого Аштана спросил: – В армии был?

Тот мотнул головой.

– Никак нет, воевода! Не взяли меня. Слеп я на один глаз. Как только не просился…

Я искоса глянул на Циате и, увидев, как он, побледнев, отшатнулся, добавил следом:

– Сирота он, воевода. Родители и сестра погибли в пожаре. Позвольте мне его усыновить? Негде ему жить, и на работу не берут. У нас тут все друг друга знают.

Видимо, у воеводы что-то было связано с пожаром, и он оттаял на глазах, взглянув на меня уже по-другому.

– Путиш… можно… пиши на него свое пожелание. Что значит, токмо отцом ему будешь и убережешь от… ну, тебе скажут, что писать. Потом ко мне, значит. Я подпишу, и ему, значит, пенсию назначат. Молодец ты… спасибо тебе, рядовой, – он опустил взгляд, и я увидел, как у воеводы на глаза слезы накатило.

Он справился с собой быстро и затем, отвернувшись от всех нас к дому, сказал уже другим тоном:

– А дом ты важный строишь, богатырь!!! – он помолчал и добавил следом: – Я подмогну тебе материалом. У меня тоже крышу надо сделать. Закажу и под тебя тоже крышу. Мне смолу плавят с самих островов тунеки. Слыхал о таких? – он полуобернулся ко мне, и я заинтересованно спросил:

– Крыша, как у короля?

Тот рассмеялся.

– У короля железом обита, а потом смолой залита. Там лучше – на века!!! А у тунеков крыша гибкая. Ее, значит, вертеть можно, как хошь. Понял? А под нее, значит, вон те свои бревна, вкось только, пустишь. Эх!!! – он вдруг спустил свой кафтан с пестрой лентой и потер руки. – Путиш, подсоби как маленько, вон те венца тебе поправим!!!

Все так и замерли, неверяще глядя на воеводу. Он махнул им рукой и сказал зычно:

– А вы че стоите без дела? Можем на часик тут помочь нашему новому ротному!!!

Циате, как ни странно, первым скинул свой красивый мундир заместителя и, хлопнув по плечу Аштана, сказал, улыбаясь, мне:

– Ты уж прости мне слов необдуманных. Не думал я, что ты… такой…

Теперь я, смущенно покраснев, пошел за воеводой и, прихватив бревно, потянул его на себя. Воевода кряхтел и сопел, не в силах сдвинуть бревно, что я закинул на самый верх, наконец, сдавшись, попросил:

– Ну ты и силен! Что-то не могу сдвинуть даже.

Пришлось подойти к нему и самому встать на его место. Он отодвинулся, глядя на меня с возрастающим интересом. Бревно легко вышло из пазов, и я спросил:

– Вроде нормально оно сидело? Или стоит поглубже обтесать?

Воевода замахал руками.

– Та не! Само то оно. Со стороны подумалось, что неровно. А вон как ровнехонько. Ты мастер просто своего дела. И не знал, что у нас такие вот мастера есть, да еще и такие богатыри.

Циате встал рядом, чтобы помочь мне положить бревно ровно, и мы легко положили его на венец. Я показал на речку.

– Можете ополоснуться вон в речке. Аштан там и рыбу положил, чтобы костерок сейчас развести, да перекусить.

Воевода с интересом кивнул.

– А что… и впрямь… давненько я вот так в одних портках не плавал. Все бани, да бани. И впрямь, пошли!

Он первым двинулся. А я, натянув навес на оставшуюся комнату, спросил нехотя Аштана:

– Не судьба была накинуть на плечи что-то? Ведь здесь… мало ли… вишь, че удумали, – сказал я, силясь приподнять огромный валун, и, протащив его впереди дома, выдохнул и поставил на землю.

– Так что удумают-то, дядя Путиш? Пусть что угодно думают!

Я кивнул, озабоченно глядя, как воевода и его заместители идут к речке. Но, отведя в сторону взгляд, увидел, что Циате так и сел на песок, не идя со всеми. Он кивнул мне, поймав мой взгляд, и хлопнул рядом с собой. Там как раз у нас костерок и должен быть. Видимо, кушать хочет. Улов сегодня хороший. Кивнул ему, скрепя сердце, жалея, что не могу сесть позади него и обнять его далеко не хрупкие плечи. Вытащив нож из мешка, что был рядом, я воткнул его в песок и спросил:

– Рыбу чистить умеете?

Он кивнул, весело глядя на меня.

– Я все умею, Путиш. Ты лишь скажи, что надо… – сказал он уже тише.

Я так и замер с рыбиной в руках.

– Я внутренности-то почистил…

Но он, перехватив из рук рыбину, лишь кивнул мне.

– Костер сейчас разожгу, – подходя сказал Аштан и скинул охапку веток и обрубков ненужных от нашего строительства, пеньков и стружки.