Вячеслав Лешков - Точка столкновения

– Думаете это правильно? – теперь он попытался понять ее, приковав робкое внимание к лицу.

– Сейчас неважно, что я думаю, – в нерушимой невозмутимости быстро вернула она его на место пациента. – Очевидно, было бы проще, если мы делали все по заветам предков, не экспериментируя над людьми, не создавая лишнего напряжения. Но не все так просто как кажется со стороны. На данный момент мы продолжаем стоять на своем, продолжаем «биться» за нашу Калиссию. Теряя солдат в постоянных стычках с гнилыми бандитами, и просто в попытках навести порядок на улицах этих быстро растущих калисских городов. СБК нами недовольные, не в силах нас остановить тихонечко «по-партнерски» нам гадят за кулисами: силами своих спецслужб курируя лесных бандитов подбивая их на теракты, организуя и поддерживая беспорядки и восстания против нашей власти особенно в Южной Калиссии. Ну и что еще вам сказал тот куратор?

– Побеседовав, узнав, кто я и откуда, он сказал, что прямо сразу отпустить меня не может. Предложил побыть уборщицей, временным рабом пока они не сделают какую-то там свою работу. Пообещав, что когда все закончится, все разбегутся, бросив это временное пристанище, он отведет меня в Белокаменные земли. Где если захочу я смогу жить среди подконтрольных им людей в одной из их деревень, смогу получить образование и если буду вести себя хорошо, то когда-нибудь может даже смогу поселиться среди них, среди белокаменных артэонов. Деваться мне все равно было некуда, смирившийся со смертью, уже ни о чем не мечтающий я естественно согласился.

– Он выглядел вменяемо, адекватно?

– Тот артэон? Да нет, в той жуткой атмосфере он выглядел как чудовище. Это все странно, – на губах Роина прорезалась растерянная улыбка. – Двигаясь на север, я ожидал увидеть мир разумных прекрасных артэонов готовых поделиться со мной своими знаниями, но стал свидетелем какого-то сумасброда.

– Потом подоспели наши, сотрясли артиллерией это подземное логово, пошли на штурм и обнаружили вас?

– Да, веревки, которыми были стянуты мои запястья, сменили на оковы, как он пояснил: на всякий случай, чтобы мне в голову всякие глупые мысли не приходили. И какое-то время я, получается, проработал там. Смотрел за огнем, готовил еду, так по хозяйству «шуршал». Только этот, которого в шутку называли Людоед, периодически приставал ко мне, ударил несколько раз ни за что, а так все было нормально, только сыро и темно. Потом будто случилось землетрясение, это начали стрелять ваши, мы погасили весь свет, но они все равно вошли, все обыскали, всех убили. Я спрятался и… меня нашел ваш громила… потом другой, увидев на мне цепи, поняв, что я пленник потащил меня наверх. От маленькой хижины, которой наверху венчалось наше подземное укрытие, остались только дымящиеся руины, удивительно, что вся эта подземная нора не осыпалась. Там же в куче трупов сваленных у входа лежало распоротое тело того куратора, артэона из СБК истекающее кровью…

– Это война, только негласная, неофициальная, – пояснила она с долей сожаления. – Нам и СБК тесно в этой маленькой Преферии. СБК кончено старше, они создали Арвладу и все такое, но мы уже не лесное мирное племя, мы сильны и у нас тоже есть свои интересы. И потом наши бойцы привезли вас сюда, в Армидею?

– Сначала меня привели в какую-то стоянку военных.

– Военную базу.

– Там ваш маг я так понял, просмотрел мою память, убедился в моем рассказе, но допросы на этом не прекратились. Ожидая за дверью, я слышал разговор и предложения о том, что меня проще убить и замять все это дело. В целом ваши солдаты вели себя, мягко говоря, ни как разумные артэоны…

– Это понятно, – жалела она его взглядом.

– Некоторые из них едва ли не рычали. Как-то в клетку, в которой меня держали, ворвался один из них и избил меня… нормально так. Главное не поломал ничего, – внутренне сжавшийся, чуть приподняв склоненную голову но, не поднимая глаз Роин, натянул печальную улыбку, говорящую, что все хорошо. – Тот безумец кричал, что была бы его воля, он удавил бы меня голыми руками, и что я должен быть благодарен судьбе и его начальству за сохранение жизни. Он не был пьян, алкоголь он же сразу чувствуется. Но трезвым его назвать было нельзя, он находился в каком-то странном пугающем состоянии, его глаза…

– И это все возмущение, которое вы хотели высказать в адрес наших солдат?

– Да, у меня все, – замолчал он затравленный и зажатый уже достаточно погрузившийся в страшные подробности пережитого, далее отягощать которыми милого с виду доктора не имея никакого желания.

– После всего пережитого вы совсем не испытываете гнева, ненависти, наоборот внутренне вы странно даже пассивно спокойны. Я так понимаю вы в действительности, вообще по жизни всегда такой: задумчиво размеренный. Думаю, наша беседа завершена, во всем, в чем нужно я убедилась, – расплылась она в радушной улыбке. – Сегодня-завтра мы соберем комиссию, определимся с вами. В случае положительного решения вы получите возможность свободно пройти в наш город и если захотите, то остаться у нас навсегда. Как вам такое предложение? – удовлетворением от перспективы спасения жизни пациента засияла она в глазах.

– Ну, давайте, попробуем, – пробурчал он, стеснительно улыбнувшись. – Выбора у меня нет.

Попросив подождать немного она, придвинула по столу массивную папку в красном картонном переплете, принявшись быстро заполнять содержащиеся в ней необходимые бланки. Он не поднимая глаз, ожидая на стуле, погрузился в свой закрывшийся от окружающих мирок. – Сегодня я как понял, возвращаюсь в свою «камеру». И жду вашего решения? – решил прояснить он, ожив поднявшийся, чтобы поставить на край ее стола пустой после лимонада стакан.

– Да, пока да, – оторвалась она от заполняемых бумаг. – Видите ли вы стали свидетелем множества «неприятных моментов» скажем так. Беспечность гармонии своего общества мы храним нерушимо. Большинство наших обычных жителей понятия не имеют об ужасах и сложностях творящихся в жестоком внешнем мире, для их цивильных умов все это должно оставаться чуждым. И если вы хотите в качестве гостя для начала войти за наши стены, то должны будете подписать ряд бумаг… вырисовать свое имя в тех графах, на которые я укажу. Таким образом, взяв на себя обязательство по сохранению в тайне всех подробностей своих «приключений» по пути к нам. Можете говорить и рассказывать о своем доме, природе севера Преферии, о чем угодно, но ни слова о деятельности наших солдат во время исполнения обязанностей и тонкостях наших взаимоотношений с СБК. Иначе будете подвергнуты изгнанию, а быть может и заточению в одной из калисских тюрем, если натворите что-то серьезное, причините зло кому-то из наших беззащитных жителей. Пожалуйста, прошу понять нас, мы вынуждены сковать вас такими условиями, – уперлась она в него взглядом, тщательно следя за лицом.