Ирина Кожина - Гримуар. Сокол во тьме

– И почему я должен тебя постоянно спасать? – сквозь мысли я услышала голос Йорика.

Через мгновение я почувствовала невесомость, а затем тёплый мягкий плед, укрывающий меня. Рядом лёг Дружок, тихо скуля себе под нос.

– Ты вся бледная, как снежная королева, – пошутил Йорик, присевший на край кровати.

Я подняла голову и увидела его спину, он не смотрел на меня.

– Опять ты меня королевой назвал, – хрипло ответила я.

– Ты из тех женщин, которых можно называть королевами, – тихо ответил он, не поворачиваясь.

– Прости меня… за издёвки на кладбище… – виновато добавила я.

– Никогда не поздно извиниться, – сказал Йорик и повернулся ко мне, улыбаясь. – Забудь, я не обижаюсь.

Парень встал и добавил:

– Отдыхай и больше так никогда не делай, каждый достоен лучшей жизни!

– Тогда зачем ты служишь тенебрисам?

– Кто сказал, что для меня это не лучшая жизнь, – после этих слов тенебрис исчез из комнаты.

Уснуть я не смогла, ворочаясь в кровати, в разуме пыталась перебирать варианты мести Маре. Я ненавидела её, и мне хотелось даже убить богиню, что я намеривалась сделать утром, когда на месте не будет Самаэля и для этого возникнет идеальная среда. Мне всё время являлись какие-то устрашающие образы в виде тёмных существ в длинных плащах с капюшонами на голове, и они рвали душу на части.

Измученная и уставшая, утром пыталась выследить Самаэля. Я тихонько приоткрыла дверь в комнате, чтобы в щель наблюдать за проходящими. И, когда господин проскользнул мимо, моё сердце учащенно забилось, провожая его взглядом. Убедившись, что он исчез из виду, я выбежала из комнаты и пересекла несколько длинных коридоров и ворвалась без стука в комнату, где в качестве гостьи жила Мара. Она стояла возле окна, её длинные волосы были распущены, и от этого она казалась ниже ростом.

– Сокол? – спросила она, искренне удивилась моему внезапному появлению. – Проходи! – позвала Мара рукой к себе.

Я застыла в смятении: вчерашний образ строгой элегантной женщины сменился на женщину с добрыми и приветливыми глазами.

– Ну, же?! – подошла Мара сама ко мне, протянув руки. – Не бойся, проходи.

Богиня провела меня к кровати и усадила на её краешек.

– Рассказывай! – попросила ласково она, поправив прядь моих волос.

Я не знала, что сказать: смелость и дерзость куда-то исчезли, и план рухнул, как карточный домик. Ведь я могла убить богиню чем угодно, лишь приложив руки для этого, лишь взяв любой колющий предмет.

– Почему ты называешь меня соколом? – вдруг задала я глупый вопрос.

Мара улыбнулась.

– Действительно, Олеся Соколова, ты спрашиваешь об этом? – спросила она и тут же сама ответила на собственный вопрос: – Потому что я уверена, что твоя фамилия похожа с тобой – ты хищница, которая имеет милый вид, ты убийца ради выживания рода. Сокол – это то имя, которое, на мой взгляд, больше всего подходит тебе.

– Если бы я могла трансформироваться в животных… я бы хотела этого, – с досадой сказала я.

– Ну, ты всего лишь ведьма, не стоит расстраиваться из-за этого. Так что случилось, сокол? – спросила опять Мара.

– Я просто пришла пожелать тебе хорошего дня, – вдруг выпалила я слова, которые вовсе не собиралась говорить.

Мара рассмеялась мягким приятным голосом, и у меня всё меньше оставалось желания убить её. Не знаю, почему, но я прониклась к ней.

– Хорошо, – ответила она и грустно посмотрела в сторону.

Я заметила в её глазах что-то похожее на тревогу, но она тут же переключилась на другой разговор, словно одела маску на лицо, спрятав там все тайны.

– Расскажи мне, сокол, что ты чувствовала, когда носила защитный кулон от сервусов?

– Мне было больно, иногда даже каждое движение причиняло жжение во всём теле. Что это может означать? – из-подо лба посмотрела я.

– Это предстоит выяснить скоро. Он ведь был предназначен для того, чтобы тебя сокрыть, а в итоге этот кулон стал причиной того, что тебя обнаружили, и, причём мгновенно, словно именно он был маяком. Ты же колдовала в тот момент, когда его сняла? – спросила меня Мара.

– Вообще-то – да, моё колдовство ещё не испарилось, когда я снимала его, – смутилась я, поняв, что совершила ошибку.

– Тогда всё ясно, как белый день, – хлопнула себя по коленке Мара. Вся её вчерашняя напыщенность куда-то исчезла, в этой комнате она была простой женщиной, даже милой в разговоре.

– Ты же знаешь, что тебе нельзя колдовать за пределами мира Самаэля. Только этот оберег должен был быть спасением от сервусов, которые ищут тебя, чтобы убить.

– Да, но это не объясняет, почему у меня с ним адская несовместимость, – вздохнула я.

Мара не ответила по этому поводу ничего.

– Сегодня у нас будет собрание и серьёзный разговор, – добавила она. – Лучше пойди и приведи себя в порядок, – вдруг богиня стала строгой, какой предстала вчера.

Я ощутила, как холодок пробежался по коже, и я ничего не ответила, удалившись. Я не понимала резкие перемены настроения Мары, но мне вдруг стало абсолютно всё равно, хотя боль обиды затаилась за любовную связь с Самаэлем.

Я вернулась в свою комнату и измерила несколько раз её шагами, переходя из стороны в сторону. Остановившись возле окна, я посмотрела на зиму, которая так неожиданно ворвалась в наш мир вместе с приходом богини. Искусственное солнце, выдуманное магией Самаэля, светило по-прежнему ослепительно ярко, но не согревало. Признаками лета служили зелёные листья деревьев, пробивающиеся сквозь зимнее одеяло, укрывших их так неожиданно. Они, словно застыли в шоковом состоянии, ожидая, что прежние погодные условия вернутся на их земли вскоре. Мы, ведьмы, всегда чувствуем природные изменения.

Разглядывая погоду в окно, я заметила, что из сада быстрым шагом направлялся Альберт и скрылся из поля зрения, войдя в замок. Обычно он здесь бывал только по военным делам Самаэля, и мне стало интересно, почему он так торопился. Я засуетилась, чтобы привести себя в порядок, перебирая вещи из того в то, что я могла быстро переодеться из ночной сорочки во что-то приличное. В который раз, выразив сожаление, что я не тенебрис или богиня, что не могла сделать это одной только силой мысли, я быстро нашла брюки и лёгкий свитер. Через мгновение пересекала все сложные конструкции этого замка: лестницы, залы и коридоры, догадываясь, что Альберт, скорее всего, пойдёт в переговорную комнату Самаэля.

Достигнув цели, я не стала входить в комнату, приложив ухо к замочной скважине.

– Сервусы всё ближе и ближе подбираются к нам, нюхом, наверное, чуют, – услышала я обеспокоенный голос Альберта.

– Сколько у нас времени? Насколько они близко? – спросил голос Самаэля.

– Обнаружили их активность у подножия нашей горы…