Ирина Кожина - Гримуар. Сокол во тьме

Я бродила по городу весь день, бездумно, пока не поняла, что закат солнечных лучей коснулся меня. Это было кладбище. Я оказалась там, сама не понимая. Я сидела на каменном надгробии, а рядом – волк.

– Тёмное притягивает к тёмному! – вдруг сказал голос Йорика.

Я посмотрела на него и отвернулась, безразлично добавив:

– Здесь нет ничего «тёмного», Йорик! Все эти люди мертвы, здесь только покой…

Он присел рядом.

– Что ты тут делаешь? – спросил тенебрис.

– Сижу.

– Вижу. Почему ты тут? – настойчиво спросил опять он.

– Просто хобби такое – в последнее время посещать кладбища, – ответила я всё так же глядя в пространство. – А где твои подруги?

– Я решил их не брать сюда, вижу, что тебя они смущают, – в его словах не было насмешек, как прежде.

– Хм! Меня и ты смущаешь, но я же вынуждена терпеть тебя тут?! – ответила я.

– Всё такая же, – психанул в ответ Йорик.

– Какая? Злая? Чёрная? Ведьма из ведьм? – ответила дерзко я и, наконец, посмотрела на оппонента, в его помутневшие глаза.

После недолгой паузы он добавил:

– Ты пустая!

– Без тебя знаю! – огрызнулась я.

Молчание. Недалеко, на один полуразрушенный от старости памятник села птица и запела. В сумерках, когда ещё не ночь, но уже и не день, наши лица казались, как потухшие свечи, осунувшимися, уставшими от чего-то важного в наших судьбах.

– Прости, я не прав, – вдруг заговорил он, прервав глупое молчание.

– Я не обижаюсь. Я привыкла, что все такой меня считают, поэтому и пытаюсь соответствовать, – смягчилась я.

– Что у тебя произошло? – поинтересовался Йорик.

– Ничего, – соврала я.

– Знаешь, мне здесь тоже нравится, на кладбище. Здесь спокойно, – посмотрел по сторонам он. – И ты не боишься, как в прошлый раз.

– Угу! – согласилась я. – А что ты там увидел, чья это была могила, когда мы были на Волыне?

– Моя мать, – вздохнул он. – Просто скучаю. Столько времени прошло.

– Она была тенебрисом тоже? – удивлённо посмотрела я на него.

– Нет. Обычным человеком.

– Значит, отец был тенебрисом? – продолжала интересоваться я.

– Тоже нет, – спокойно ответил Йорик. – Я сам стал.

– Почему ты выбрал этот путь? Почему стал тёмным? – удивилась я.

– А ты почему? – ответил вопросом на вопрос тенебрис.

– Эту историю знают все, я полагаю, – ответила я. – Сервусы хотели и хотят меня убить. Бояться просто.

– Они не тебя бояться, а твою магию.

– Ну и что? Ведь это неотделимо. Магия и я – мы одно целое, и это не изменить.

– Почему не изменить? Всё в этом мире возможно! – вполне серьёзно заявил Йорик.

– Как? – округлила я глаза, пытаясь в сумерках разглядеть его лицо.

– Ответ один: Гримуар!

От непонимания я не могла найти, что сказать и что спросить, но он мне всё сам объяснил.

– Это могущественный Гримуар. В книге говорится не только, как бороться с сервусами, как увеличить мощь, но и том, как лишиться всего этого.

– Не поняла? – удивилась я.

– Всё просто. Там есть заклятие, чтобы лишить тебя быть тобой.

– То есть, получается, что я могу стать просто обычным человеком? Но как? Разве возможно лишится того, что у тебя внутри? – удивлению не было предела.

– Всё возможно, ибо то заклинание вырывает у тебя твою силу, словно клещами.

– Откуда ты это знаешь? – удивилась я.

– Я многое чего знаю, – улыбнулся Йорик. – И я, так полагаю, нам здесь нечего делать? – спросил он, поднявшись.

– Да, его здесь нет. Я его не чувствую, – посмотрела по сторонам я, точно подтверждая это.

– Хорошо, – вздохнул тенебрис. – Тогда нам пора домой.

Я вскочила из надгробия.

– Да, пойдём.

Мы пересекли пространство и оказались во всё той же знакомой пещере. Это был наш спрятанный мир, который мы усердно скрывали, но который хотели превратить в истинный.

– Как его не было там? – удивилась Мара, стоя посреди круглого зала. – Значит, наши поиски опять тщетны, – расстроенно добавила она, опустив длинные ресницы. – Как жаль!

В светлом помещении, которое слепило глаза, также находился Альберт. Он сидел на белом диване.

– Да, очень, – ответила устало я, и собралась уходить. Мара перехватила меня за руку, прикоснувшись ледяной кожей.

Мне показалось, что я продрогла до костей.

– Ты мне ничего не хочешь рассказать? – добавила Мара.

– Нет! – твёрдо ответила я, хотя, на самом деле, многое накипело, и я держалась из последних сил, чтобы не разозлиться.

– Хорошо, ступай! – высокомерно, не глядя мне в глаза, ответила она.

– Кто здесь хозяин – не тебе решать! – огрызнулась я и увидела осуждающий взгляд Альберта.

Но я не стала дожидаться ответа Мары и, вырвавшись из её холодных объятий, направилась по лестнице к себе в комнату.

– Доиграешься, сокол! – услышала в след раздраженный голос Мары.

Комната стала холодной и совсем чужой после моего возвращения, как, впрочем, и весь этот замок. Я переоделась в платье бирюзового цвета, но постоянно дрожала. Позвав прислугу, я попросила растопить камин. Толстая женщина в длинной белой юбке и тёплом цветастом свитере принялась разжигать его.

– А где мальчик? – спросила я у её спины, когда та занималась своими делами.

– Какой мальчик? – переспросила та, не поворачиваясь.

– Я забыла его имя, – с досадой ответила я. – Ну, он, кажется, здесь один ребёнок в замке. Егор, по-моему, – пыталась вспомнить имя, но никак не получалось.

– А, вы про Глебушку? – продолжая копошиться в камине, уточнила та.

– Да, точно! Так его звали… Но где же он? – спросила я опять.

– Он в замке. Позвать его? – переспросила женщина.

– Да, зови! – приказала я.

– Сейчас, только разожгу огонь.

– Ступай! Зови Глеба, он мне срочно нужен! – приказала я.

Женщина вздрогнула и незамедлительно исполнила приказ, выйдя из комнаты. Я посмотрела на кучку дров, лежавших возле камина, подошла и приложила руки к ним.

Я подумала об огне, о том, как красное пламя проходит по моим жилам. Я чувствовала жар внутри, он стремительным потоком пытался вырваться наружу и, наконец, нашёл путь сквозь пальцы. Поленья в камине, которые тщетно пыталась разжечь прислуга, вспыхнули в одно мгновение. В моих зрачках разгорелось пламя, я была одним целым с миром огня, по венам разливалось чтото горящее и жгучее.

– Ты звала меня, госпожа? – перебил мысли тихий голос мальчика.

Я вернулась в мир тёмных богов.

– Что ты делала? – спросил Глеб с блеском в глазах.

– Разжигала пламя. Видишь, это я распалила! – указала я рукой на огонь в камине.

– Э-э-э. Нет, это было что-то другое.

Я почувствовала себя так, словно была застукана за чем-то личным, что не должно было быть увиденно никем. Но ведь такова суть ведьм, мы чувствуем стихии.