Людмила Минич - Дети Хедина (антология)

Появление противников он чуть не проспал. Прошел еще час, долгий и бессмысленный, в борьбе с воспоминаниями и мечтами, и Ройне не сразу понял, что тихий шорох – не игра его воображения. Кто-то приближается. Ройне широко распахнул глаза, и на миг у него перехватило дыхание.

Грифы. Мрачные отшельники с Грифового острова, свое удачное избавление от которых он только что вспоминал…

Яркие огни и собравшийся под куполом и в углах зала полумрак искажали их обличие, делая их еще страшнее, чем Ройне помнил. Они приближались, в своих бурых плащах с оплечьем из потасканного белого меха и с голыми уродливыми головами, похожие на птиц-падальщиков, которых избрали своим символом. И обнаженные клинки у них в руках злобно сверкали. Они шли за ним.

Ройне прошиб холодный пот, когда рука, инстинктивно потянувшаяся к левому бедру, не нашла там рукояти меча.

«Это призраки!»

Он вскочил на ноги, судорожно оглядываясь в поисках подходящего оружия.

«Это порождения огней Дома!»

Он потянулся к ближайшей треноге и дернул ее на себя.

«Даже Мать не знает, что может магия ее Дома сделать с испытуемым сыном!»

Огненная чаша слетела, и угли рассыпались по полу – под ноги Грифам, но те не обратили на это внимания, поднимая сабли для удара.

«Я им не дамся!»

Но он не успел отразить даже один удар, как прямо между ним и ближайшим противником вклинился какой-то человек в черном плаще и мощным ударом меча раскроил Грифа от плеча до середины груди. Рядом зазвенели другие мечи. Серые и Черные братья вступили в схватку с падальщиками, а оттесненному обратно к колонне Ройне осталось просто смотреть, медленно опуская руки, все еще сжимавшие бесполезную треногу.

«Кто это? Откуда они здесь?» Братья всегда приходят на помощь друг другу. Но сейчас же не время! Он попытался вклиниться меж ними и тоже вступить в бой, но его молча оттеснили назад.

«Они считают меня неспособным постоять за себя?!» Ройне, никогда не прятавшийся за чужими – даже братскими – спинами, почувствовал злость. Пусть у него нет сейчас оружия, это не повод. Он разглядел на полу кривую саблю одного из убитых Грифов, но дотянуться до нее никак не мог – братья окружали его слишком плотно. Он сделал еще одну попытку прорваться, но ударом локтя под ребра его отбросили назад. Как собаку, чтоб не мешалась. Это уже было слишком.

– Кто вы такие?! Кто посмел вам вмешиваться в мое испытание?! – заорал Ройне.

Воин, толкнувший его, отшвырнул очередного убитого врага и обернулся, поднимая забрало шлема.

И гнев Ройне тут же испарился, сменяясь искренней радостью:

– Нибб! Ты вернулся?!

Тот поднял клинок, молча салютуя другу, и поглядел на своих соратников. Они уже расправились со своими противниками, открыли лица, и Ройне узнал в них всю свою «свору». Оггре, Деас, Ватс, Пелль. Их вожак последним стащил с головы закрытый шлем, из-под которого змеей скользнула по спине длинная коса. Ториш был непривычно серьезен и даже не улыбнулся старшему брату, лишь указал мечом в темный угол, откуда появились новые Грифы. Братья тут же подняли мечи и встали на изготовку.

– Дайте мне оружие! – попросил Ройне. – Вы не должны драться за меня!

Братья не отреагировали никак. Их мечи снова встретились с саблями Грифов, не давая тем добраться до Ройне. Он снова попытался пробраться к оброненному оружию убитых, и его снова оттеснили назад, как малого ребенка, не оставляя ни малейшего шанса.

– Да послушайте же! – крикнул Ройне, пытаясь перекрыть звон и скрежет железа. – Они пришли за мной! Им нужен я! Я сжег их святилище! Я убил главу их клана и скрылся от них! Дайте мне меч и отойдите – это моя битва! Это мое испытание!

Воины, словно не слыша его, продолжали рубиться, надежно прикрывая его своими спинами от врагов и их оружия. И не обращали никакого внимания на него, словно его тут и не было. Никогда еще Ройне не приходилось чувствовать себя таким бесполезным и беспомощным. Ярость снова захлестнула его с головой. Пусть только они отсюда выберутся! Пусть только ему вернут меч! Он каждого лично вызовет на поединок и покажет, как вмешиваться в его испытание! Или даже выйдет против всех шестерых. О, он сможет побить и шестерых! Он, лучший ученик наставника Нейго…

– Разве ради этого я тебя спасала? – шепнул на ухо тихий голос, от которого вмиг все перевернулось внутри.

– Как… ты… здесь… – едва дыша, выдавил Ройне, не решаясь обернуться. Битва его братьев внезапно оказалась такой далекой и незначительной.

– Зачем ты так рвешься в бой? – продолжила шептать она.

– Ты же должна быть в Деффе! – все еще не понимая, воскликнул Ройне.

– Помнишь, со сколькими Грифами ты бился тогда на скалах? – Она словно не слышала его вопросов.

– Я многих убил…

– Но чтобы остальные не убили тебя, ты предпочел спрыгнуть вниз. Ты всегда верно рассчитывал свои силы. Признай сейчас, против этого отряда ты не выстоишь один. А прыгать тут некуда… И я не смогу тебя снова спасти, в Доме твоей Матери мои чары не действуют. Пусть твои братья – пока еще братья – бьются за тебя. Твоей крови пролилось уже достаточно.

Ладонь, такая родная и чуткая, легла на щеку Ройне. Захотелось поцеловать эти пальцы. Но он нашел в себе силы отодвинуться и посмотреть в глаза, поблескивающие под глубоким капюшоном синего плаща.

– Как ты здесь очутилась?

– Ты хочешь поцеловать меня? Я вижу, хочешь. Целуй. Они не дадут никому прорваться к нам. Твои верные братья… Или ты боишься, что они не захотят защищать отступника? Не бойся, тогда я защищу нас, – сказала она, откидывая полу плаща и демонстрируя меч на поясе. – Защищу даже против твоих братьев…

– Почему?.. – Ройне оглядел ее, словно не узнавая.

– Почему ты единственный, у кого в Доме нет оружия? – уточнила его возлюбленная и лукаво улыбнулась.

«К Матери нельзя входить с оружием. Кара будет жестокой».

– Это морок!.. – ахнул пораженный внезапным озарением Ройне, отступая назад. – Порождение огня Дома! Вы все!

Он оглянулся. Бой закончился. Почти все Грифы валялись на полу, поверженные, кроме одного, замершего в кольце направленных на него клинков братьев и не сводившего пристального взгляда с Ройне. Где-то он уже видел этот взгляд…

– И ты! – он всмотрелся в фигуру в синем плаще. « Как похожа… Даже губы при улыбке кривит так же…» — Но откуда?.. Откуда Она знает тебя? Тебя ведь знаю только я… Это сон? Я все-таки заснул, и теперь мой разум играет со мной и устраивает мне ловушки?

Фигура в плаще опустила голову, совсем скрывая свое лицо.

Гриф шагнул назад, опуская меч, и мерзко ухмыльнулся щербатым ртом. Ройне вдруг вспомнил: его собственный кулак выбил ему зубы, когда этот Гриф попытался защитить своего вожака. И именно этот воин возглавил отряд, преследовавший его от сожженного храма до той самой скалы, с которой он предпочел прыгнуть, чтобы не вступать в неравный бой. Предложи он тогда поединок, Ройне бы согласился. Но падальщики, это было всем известно, слишком трусливы для честной схватки. Напасть на одного всей стаей, забить до полусмерти и потом долго-долго убивать в своих подземельях – вот их излюбленная забава. Ройне убивали бы слишком долго, он не хотел доставлять им такого удовольствия. «Я буду пить твою черную кровь по капле!» – услышал он, уже оттолкнувшись от скалы. «Если я тебе достанусь», – успел подумать он тогда. Черные братья не достаются никому… Хотя он в тот раз все-таки достался.