Михаил Парфенов - Грешница

– Может, ты и прав – не стоило тебе ехать сюда. Но выбор уже сделан. Не мучай себя напрасными сомнениями. Вини меня. Ненавидь, если хочешь. Ненависть – прекрасное, сильное чувство. Оно заставляло бороться даже тех, кого уже обняла Костлявая.

– Тебя тоже? – Геберт, сам того не ведая, попал в точку.

– Да. Забавно, с какой легкостью ты чувствуешь других. Полезный талант. С его помощью можно много чего наделать.

Рыжий маг сипло втянул воздух через нос и закрыл единственный глаз. Его бил озноб.

– Уже сделал.

– О да! Ты частенько высказывал мне свое порой совсем ненужное мнение. И, надо признать, в одном оказался прав. Дружба не такая уж и бесполезная вещь. Я бы даже сказала, нужная. Поверь. Все было не зря.

Она склонилась над неподвижным мальчишкой и поцеловала его в губы. Не будь Геберт ранен, он бы, наверное, подскочил и залился краской.

– Зачем ты… меня?..

– Секрет. И не записывай меня в свой гарем. Это был дружеский поцелуй.

– Несносная ведьма.

– Болтливый сопляк.

Молодая ведьма- карманница и юный маг, невольно оказавшиеся в одной связке, рассмеялись – каждый по-своему. Сантера легко и переливчато; Геберт хрипло, то и дело морщась от боли.

– Знаешь… я хочу попросить тебя, пока есть время. – Она смахнула капли воды с лица тыльной стороной ладони, перекинула потяжелевшие, липнущие к коже волосы на спину. Подняла глаза на хмурое плачущее небо. – Не меняйся. Мир жесток, люди – сволочи. И все равно не играй по их правилам. Не становись таким же: разочаровавшимся, уставшим от жизни, забывшим, как выглядят настоящие чудеса. Иначе… станет совсем скучно.

Серые губы тронула легкая улыбка.

– Если взамен ты пообещаешь чаще улыбаться и реже пытаться кого-то убить.

– Со второй частью будет труднее. Но я приму твое пожелание к сведению.

Над их головами что-то глухо заворчало, и грянул гром.

Когда пришел назначенный куратором день, они двинулись в путь. Сантера хотела понести мальчишку сама, но потом доверила это самому крепкому из магов – широкоплечему детине с пухлыми щеками. Тот уместил Геберта у себя за спиной, привязал лианами и зафиксировал культю. За каждым его действием неотрывно следила Блер.

Они двинулись вдоль реки к Клыку Дагана, виднеющемуся на горизонте. Сантера шла в самом конце, прислушиваясь к джунглям и наблюдая за членами их группы. Маги тихо переговаривались, некоторые из них даже начали счастливо улыбаться, предчувствуя конец всем злоключениям.

Оказавшись на месте, все стали напряженно ждать. Близился полдень. Припекало. Никто из участников даже не подумал спуститься вниз и набрать воды, чтобы утолить жажду. Каждый втайне боялся, что его оставят здесь. Портал не появлялся. Начиналась новая волна паники.

Сантера подошла к лежащему на земле рыжему магу и присела рядом.

– Скоро все кончится.

– Ты сразу уйдешь? – Он не выглядел расстроенным.

– Хочу успеть завершить свои дела до начала зимы в Спирали.

– А я вчера признался Блер в любви. Так она сказала, что я дурак, и убежала.

– Значит, твое чувство взаимно. Рада за вас, – усмехнулась Сантера. – Когда эта штука в жизни появляется, желание геройствовать резко уменьшается. Ты, кстати, не забыл, о чем я тебя просила?

Геберт серьезно кивнул:

– Помню, помню. Постараюсь найти родителей Адэра.

– И не забывай, что в твоих руках оказались серьезные знания. С их помощью можно многое получить и столько же потерять. Будь осторожен.

– Не думаю, что мне это пригодится…

Пространство над выступом загорелось розовым пламенем. Люди восторженно загомонили. Подошедшая к ним Амира дернула ведьму за рукав – среди толпы мелькнуло лицо черноволосого аристократа. Игнат Ешес выжил и явился за победой.

– Блер, иди сюда, – окликнула баньши Сантера. Кивнула на Геберта и сказала: – Не отходи от него ни на шаг. Амира, ты тоже.

– Что ты хочешь сделать? – напряглась Амира.

– Поговорить с твоим женихом по душам.

Сантера обошла толпу, уловила момент и схватила Игната за пояс на штанах. Резко потянула на себя, выдергивая его из толпы магов, как рыбу из воды. Развернула мальчишку:

– Даже не думай. Я вижу, что у тебя в рукаве что-то есть.

– Проваливай, дешевка! – как рассерженный кот, зашипел Игнат. – Не смей ко мне прикасаться!

– Всех не перебьешь. И своей семье ты этим вряд ли поможешь.

– Да что ты знаешь обо мне и моей семье? Я должен победить, таков приказ!

– Какой еще приказ? – нахмурилась Сантера, чувствуя, что что-то ускользает из ее поля зрения. Картинка не складывалась.

В этот миг портал Эйсорха отрыгнул с десяток людей в золотых парадных костюмах, украшенных изображениями листьев. Несносный аристократ воспользовался этим и улизнул.

– Что это тут у нас? – удивленно и очень громко произнес глава гильдии, мастер Царькоя. Над его лысой головой вились глазки-камеры.

– Мы смогли вас удивить, мастер Царькоя?

В центр вышел Геберт. Баньши поддерживала его, не давая упасть. Мальчишка с вызовом посмотрел на старого мага, тратя последние силы на то, чтобы сохранять ясность сознания.

Царькоя едва заметно усмехнулся. Хлопнул в ладоши и торжественно провозгласил:

– Что ж, деваться некуда. Именем Государя, по разрешению Высшего Круга, вы все приняты в гильдию «Золотой лист». Поздравляю, уважаемые маги!

Затрубили трубы, полилась торжественная музыка, ошарашенных, смеющихся и плачущих людей потянули к порталу. Геберту сам глава гильдии создал носилки и потащил за собой.

– Что вы делаете? А как же ваши слова? – Геб вцепился в полупрозрачную материю, чувствуя вновь подкатывающую тошноту.

Мимо пестрым калейдоскопом проносились своды коридоров гильдии.

– Ты прекрасно со всем справился. Я горжусь тобой, мальчик. Да что там – мужчина, самый настоящий мужчина!

Мастер Царькоя его даже не слушал. Тащил за собой, как воздушный шарик за веревочку, продолжая беззаботно болтать.

– Вы все подстроили! – с ужасом догадался Геберт.

Глава умолк и удивленно посмотрел на него:

– Это было последним испытанием. Мне в гильдии не нужны слабые духом, легко предающие товарищей люди. И не нервничай так. Береги силы. Тебе еще перестоит вытерпеть церемонию посвящения и вопросы журналистов.

– Мне плохо, отпустите! Я не хочу быть членом вашей гильдии! Вы отвратительны!

– Очень грубо. Но я понимаю: ты молод, тороплив в суждениях, – не обиделся Царькоя. – Это ничего. Это пройдет. Жаль, конечно, на грандиозное торжество, которое устраивает Государь, ты уже не попадешь.

– Отпустите! Вы не можете меня заставить на вас работать!

– Ох, молодежь, молодежь. Позволь напомнить один пункт в договоре – о медицинской страховке. Ты ведь хочешь ходить без костылей, мальчик? Наши лекари могут что-нибудь придумать. Но только если ты станешь одним из нас.