Олег Фомин - Льдом и мечом

— Совсем спятила?! — хватается за голову, вроде цела.

Милита призраком выметается из зала.

— Стой! — Эгорд поднимает Тимориса.

Один за другим истошно вскрикивают люди, толпа недовольно гудит, внушительно воют саффлы.

Эгорд бежит в ворота, Тиморис следом.

Милита расстреливает пленников — планомерно, но в спешке, пускает стрелу за стрелой, фиолетовое пламя от избытка силы белеет.

— Милита, хватит! — Эгорд мчится остановить.

Лук поворачивается к нему, острие смотрит в упор, воин-маг резко встает, в спину врезается Тиморис.

Немертвая выжидающе режет сумрачным взглядом.

Долгая пауза.

Продолжает методичное убийство людей. Окровавленные мужчины и женщины все так же привязаны к орудиям пыток, одни просят пощадить, брыкаются, другие уже замучены демонами до полусмерти, гибель встречают беззвучно. Половину стрел Милита шлет вверх — к жрецам. Те не кричат, не отворачиваются, глядят кто смиренно, кто с дрожащей от страха отвагой, кто осуждающе.

«Удараг, успокой ее!» — напрягает голову Эгорд.

«Не могу. Саффлам не подвластен разум мертвых».

Полудемоны шумят как море, один слой толпы оттекает назад, не угодить под раздачу, другая волна хлещет в передние ряды, требует прекратить. Чистокровные демоны отчужденно перетаптываются на месте, озираются, не понимают, что творится и как быть, без воли хозяина — просто куклы. Их Милита тоже угощает стрелами.

Кто-то из людей во время битвы с демонами ухитрился выбраться из плена, беглецы таятся в укромных уголках: одни на дне фонтанов, другие в кучах золота, третьи — среди мертвых демонов… Милита находит взглядом, те с воплями пускаются наутек, согнувшись в три погибели, четвертая настигает в виде стрелы.

Тиморис с дрожащими губами смотрит, как острие обрывает крик еще одной девушки.

— Ты что творишь, гниль?! — бросается на лучницу, в руках свистят серпы.

Эгорд хватает за плечи, оттаскивает, воин рычит, пытается сжечь Милиту взглядом.

Нежить каменно улыбается, убивает жрицу света, до боли в груди похожую на Камалию, белые одежды со знаком солнца багровеют.

— Прекрати, нежить! — кричит Эгорд.

Милита замирает, обращает взгляд на Эгорда, «старший брат» впервые назвал не по имени.

— Ты позоришь Витора! — презрительно выдавливает Эгорд, смотрит беспощадно.

— Я?.. — Милита опускает лук. — Это вы позволили Зараху сбежать… Позволили захватить мир! Ты что, защищаешь этих червей? Да ты взгляни, это же твари, которых ты сам убивал сотнями! Зарах лепил демонов из них! — Милита в ярости отрубает качающемуся рядом демону голову. — А эти жрецы, якобы светлые… Какого беса не погибли в бою со злом?! Почему дали себя пленить? Шкуры дороже, а жить можно и в цепях, без света солнца. Ненавижу!

— Мне тоже больно, что Зарах сбежал! — говорит Эгорд. — Но мир уцелел!

— Да каким бесам нужен такой мир?! Ничтожества! Зарах, этот трус, вечно ускользает из-под носа, боится драться по-честному, бежит со всех ног при первой неудаче… И вот эта шавка подчинила мир? Да вы хоть знаете, кто вы все после этого?! И зачем с вами связалась?.. Вечно путаетесь под ногами! Пришла бы одна, убила бы этого мерзкого паука, а теперь вы его спугнули…

— Витор бы не…

— Молчи! Ты не достоин произносить это имя.

— Он смотрит с неба… и ненавидит то, во что ты превратилась. Озлобленная на всех живых нежить.

— Вот как… — Милита натягивает тетиву, стрела вновь нацелена на Эгорда. — Будь по-твоему, братишка.

Немертвая резко делает разворот, фиолетовый луч наповал сражает саффла.

Эгорд выхватывает меч, рука проскальзывает по клинку, сталь окутывает пленка света.

Меч и сабли лука скрещиваются в пестрых вспышках, обрывки лилового огня хватают солнечную пыльцу, в воздухе горят желтые и фиолетовые ленты. Эгорд наступает, оба кругами перемещаются по свободному пространству, полудемоны расступаются, лишь Удараг и Тиморис на месте.

Милита исчезает из-под мощного удара, Эгорд проваливается вперед, нежить в крутящем прыжке рассекает ему спину. Звон, чешуйки доспеха летят как выбитые зубы, Эгорда отбрасывает на большое расстояние. С грохотом катится, спина пылает, но вроде целая…

— Давай, Эгорд! — Милита расстреливает всех подряд: демонов, полудемонов, людей. — Спасай своих любимчиков!

Толпа оживает ревом, гремят копыта, кольцо полукровок сжимается раздавить, сверху кричат летучие собратья, на Милиту обрушивается купол трепещущих крыльев. Но немертвая словно внутри медленного взрыва: языки сирени тягуче вьются, похожи на раскидистую крону дерева, пламя гудит, из его недр во все стороны — залп стрел.

Грохот падающих тел, купол мгновенно раздвигается.

Милита дает второй залп — змеями.

Теперь полукровкам не до нежити, отбиваются от зубастых канатов из маны. Фантомные змеи шипят, плюются искрами, клыки метят в горло, проворные жгуты обвивают ноги, валят на землю. Летуны кувыркаются в воздухе, пытаются сбросить гадов, но падают сами.

Из груды мертвецов выбирается Тиморис.

— На удобрения пущу, зараза! — мчится на нежить, коса порхает стрекозой.

Милита пронзительно вскрикивает, остатки фиолетового пламени разрываются натрое, оформляются в магических двойников хозяйки, тоже с луками. Тройняшки из беловатых хлопьев даже быстрее самой Милиты, каждая успевает сдерживать четверых-пятерых.

Эгорд пробивается к зарвавшейся спутнице.

Милита отбивает удары слабо, лицо изможденное, маны не осталось ни пушинки. Перед носом Эгорда хлопает плащ, нежить скрывается в толпе…

Воин-маг находит ее меж пыточных машин.

Милита пожирает рабов, всюду развешены скелеты.

По серой коже вновь скользят пучки энергии, немертвая подмигивает Эгорду.

— Что в этом дурного? — щебечет с деланной невинностью. — Ты ведь тоже так умеешь.

— В крайних случаях.

— А сейчас не крайний? Я же убиваю твоих драгоценных червячков!

Милита швыряет веер стрел назад, узорчатая сталь впивается в пятерых жрецов, тела обмякают, будто становятся жиже, между ними двое везучих, не тронутых стрелами, на лицах отчаяние, дуги оков не дают шевельнуться, но мускулы все равно напрягаются, жаждут вырвать.

— Ну же, братишка, — Милита вновь смотрит на Эгорда, желчно улыбается, — останови меня!

Кисти Эгорда покрывает лед.

— Что? — Немертвая удивленно косится на его руки, со смехом отмахивается. — Брось, глупый, льду за мной не угнаться…

— А свету?

Два прицельных броска в сторону Милиты, она приседает, но ледяные клинки не для нее. Оковы жрецов разбиваются на водяное стекло, у каждого освобождается по руке.

Милита ревет в досаде и гневе, срывается как крыса из овчарни, вслед хлещут белые лучи, превращают трупы в дым. Нежить вихревым боем прорубает в толпе коридор, плащ и лязгающий насадками лук растворяются в лесе топоров, копий, булав…