Лана Ежова - Тень ее высочества

– Ты безупречно красива, Эва. – В первый раз за все время их общения мужчина ответил чистосердечно, восхитившись тем, что открылось его взору.

Уловив в голосе хэмелла неожиданный восторг, девушка удивленно подняла на него глаза:

– Ты утешаешь меня или правда можешь видеть сквозь чужие лица?

– Зачем мне врать?

– Вроде бы незачем, – согласилась девчонка и попросила: – Пожалуйста, опиши, как я выгляжу.

– Опишу, но после того, как ты научишься менять внешность так, как я тебе рассказал.

– Да я умру от любопытства к тому моменту! Возможно, у меня не получится сделать это до торгов и наши пути разойдутся!

– Старайся, у тебя хороший стимул, Эва.

– Ну, Солар, ну, пожалуйста! Вдруг у меня не выйдет?

Хэмелл развел руками:

– Не умоляй, Эва, лучше иди и тренируйся.

Настаивать на своем девушка побоялась. И к купальне она не пошла – полетела, словно на крыльях надежды.

Ставя условие, он не преследовал благих целей, он развлекался. Для женщины мучиться любопытством – хорошая пытка, значит, не такой уж он и беспомощный: лишенный магии, закованный в цепи, он мог управлять действиями окружающих.

Когда шаги Эвы затихли, Солар со злостью сжал прутья решетки – с уходом полукровки к нему вернулась скука.

Аква, школа ордена Воды,

52-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Верховный магистр Дюжины проснулся от шума под окнами. Несколько ударов сердца Альберт пытался поймать за хвост ускользающее приятное сновидение, затем разочарованно вздохнул и прислушался.

– Отдай! – гневно звенел высокий девчоночий голосок.

– Попроси хорошенько, может, и отдам, – нагловато-вальяжно ответил мальчишеский бас.

– Она моя! Почему я должна просить? – Удивленное возмущение в тоне девочки.

– А зачем она такой глупой курице, как ты?

– Хы-хы-хы, глупой курице ничего не надо! – отозвался второй мальчишка.

Альберт Элевтийский зевнул, накинул на плечи халат и подошел к распахнутому окну. До глубокой осени магистр, не боясь холода, предпочитал спать в хорошо проветриваемом помещении. Этим утром он пожалел о своей привычке, потому что лег за час до рассвета и не успел восстановить силы из-за крикливых детишек.

– Отдай, Дитр!

– Отвали, малявка!

Магистр чуть высунулся в окно, облокотившись на подоконник, и поискал взглядом нарушителей спокойствия. Так и есть, он не ошибся: спозаранку да еще на чужой территории его воспитанники выясняли отношения.

– Отдай! Она моя! – В голосе светловолосой девочки зазвенело отчаяние.

– Так попробуй забрать, плакса! – презрительно предложил высокий чернявый крепыш. – Лови, Брим!

Другой мальчишка легко поймал блестящий предмет и поинтересовался:

– Зачем она тебе, Олли? Ведь ты все равно не можешь магичить?

– Не твое дело, дурак! – Девочка бросилась на одноклассника, пытаясь вырвать из его рук светящуюся зеленым магическую головоломку.

Альберт, увидев, что малышня затеяла возню из-за игрушки, презрительно скривился. Он не любил детей, не умел находить с ними общий язык, да и не пытался никогда их понять. К сожалению, положение магистра ордена обязывало курировать и магическую школу. И поэтому практически все свои обязанности воспитателя он переложил на плечи помощников, предпочитая не связываться с юными дарованиями. Лишь у старшекурсников, считая их вполне взрослыми стихийниками, он вел несколько предметов.

Но доставить троих «дикарей» в школу ордена Воды пришлось ему самому, поскольку Альберт хотел встретиться с Сиеллой наедине, вживую. Разговор через зеркала по многим причинам его не устраивал. Да и Лавджой выпросил несколько дней, чтобы уладить какие-то семейные проблемы.

– Эй, вы! Руки прочь от девчонки! – Под окнами появилось новое действующее лицо.

Среднего роста, крепко сложенный, рыжеволосый, с молочной кожей, паренек выглядел решительно настроенным. На шее у него магистр заметил ограничивающий магическую силу ошейник. Похоже, это один из близнецов-«дикарей», про которых рассказывала Сиелла.

Мальчишка с граблями наперевес закрыл собою ошеломленную юную стихийницу и с пафосом заявил:

– Колотить девушек низко для настоящих мужчин и будущих магов.

Дитр и Брим удивленно переглянулись – бить Олли они не собирались. Как ни доставала их эта мелюзга, дальше грубых слов и оскорблений они не заходили.

Магистр решил спасти глупца, собравшегося вмешаться во внутренние разборки землевиков. Его подопечные, выходцы из трущоб Лапимара, не чурались нечестных приемов и вполне могли напасть на рыжего вдвоем. И вообще, Сиелле повезло, что детишки временно лишены магии, иначе от ее роскошного сада остались бы одни головешки.

Однако Альберт ошибся. Волчата решили сначала поговорить.

– Слышь, садовник, не лезь не в свое дело.

– Если, конечно, не хочешь проблем, – добавил Брим. Будучи старше Дитра, он слушался его беспрекословно и никогда ему не перечил. – А мы их тебе обеспечим, если не свалишь отсюда через несколько секунд.

– Уходи, мальчик, – нахмурилась Олли, – мне не нужна твоя помощь.

У огненноволосого паренька вытянулось лицо.

Досмотреть занимательную сцену Альберту не удалось: кристалл связи нагрелся, сообщая, что кому-то не терпится с ним поговорить.

Магистру сегодня определенно везло на рыжих.

– Что случилось, Лавджой?

Единственный ныне здравствующий хранитель ордена Земли выглядел обеспокоенным.

– Этот вопрос я хотел задать вам, магистр. Вы не вышли на связь в оговоренное время.

Альберт недовольно поморщился. Точно. Дорога к соседям заняла больше времени, чем они планировали. И прошлой ночью, убедившись, что учеников накормили и разместили с комфортом, он практически мгновенно уснул. Сообщить хранителю, что они на месте, просто не хватило сил.

– Прости, Джой, демонские детишки вымотали мне нервы.

Магистр землевиков извинялся редко, даже когда понимал, что виноват. И Лавджой Эспинс с трудом скрыл свое удивление.

Завершив разговор с хранителем, Альберт вернулся на свой наблюдательный пост. Драки, которой он ожидал, не вышло. Его ученики мирно беседовали с местными – к рыжеволосому пареньку присоединились еще два, похожие друг на друга, как песчинки в песочных часах, и такие же солнцеволосые. На шеях новоприбывших также красовались ошейники-ограничители силы.

Маг задумчиво разглядывал собравшихся под его окнами детей, не прислушиваясь к их болтовне. Странно. Сиелла жаловалась, что для грядущего ритуала у нее лишь два подходящих ученика. Неужели жизнью третьего она по какой-то причине решила не рисковать? Альберт заинтригованно рассматривал паренька, поспешившего на помощь Олли. Открытое лицо в веснушках цепляло, заставляя взгляд останавливаться на нем дольше, чем на других. Пару дней назад Лавджой проболтался, что Сиелла наконец-то нашла преемника, который прошел испытание «Дневником магистров». Неужели речь шла об этом мальчишке? А что, все может быть.