Лана Ежова - Тень ее высочества

Не успокоился один лишь жених, аристократ из уважаемого в Аг-Грассе древнего рода Леонард Хиомене. Парень, заканчивающий последний курс обучения в академии некромантии, рисковал жизнью, когда раньше срока вошел в храм Смерти, чтобы стать истинным некромантом. Он собирался позвать душу несчастной невесты и спросить имя убийцы. Из-за того, что маньяк стирал следы магией, обычный вызов души, который использовали некроманты-дознаватели, не подходил. И Хиомене, снова рискуя жизнью, провел ритуал, запрещенный сотни лет назад. Душа Алии пришла на зов жениха и, указав на герцога Ассардо Доминни, без утайки поведала о последних часах своего бытия. Приглашенный на обряд судья поседел от ужаса. Молодой некромант отправился в резиденцию брата короля, чтобы бросить вызов на поединок. Дурак. Его там поджидал магический конвой.

По обвинению в запретном колдовстве парня отправили в ссылку без права возвращения на родину. По дороге собственный эскорт попытался убить Леонарда. Некромант сбежал, но вскоре оказался в темнице одного из арбитров пустыни. Хиомене не казнили лишь по той причине, что сестра арбитра выбрала его своим учителем некромантии. Спустя несколько лет Леонард Хиомене пришел в храм Судьбы с заказом на герцога Доминни. Чтобы добраться до высокопоставленного убийцы, потребовалась приманка. И ею стала я.

Меня, четырнадцатилетнюю девочку, продали на Призрачных торгах. Жрицам удалось сделать так, что покупателем стал герцог Доминни. И он умер в тот же миг, когда попытался надругаться над новой рабыней.

«Как умер? Я знаю, что от яда, но как именно? – впервые нарушил молчание Грэм. – Уверен, тебя обыскали, прежде чем допустить в герцогские покои. Да и Доминни, судя по всему, был сильным магом. Как он мог погибнуть от руки подростка?»

«Я пронесла под языком шип кросии и вонзила его герцогу в шею».

Яд этого растения действует мгновенно, и сложно добраться до противоядия, когда в считаные секунды немеет все тело. Скорее всего, старый развратник даже и не понял, что с ним случилось.

«Если не ошибаюсь, яд кросии на хэмеллов не действует?»

«Слава судьбе, это так. Отэмис, внедренная во дворец Доминни в качестве любовницы Мальто, помогла мне сбежать. Жаль только, спустя годы посол опознал в жене принца Северной империи бывшую пассию. Мальто прижал мою напарницу к стенке – и она указала на меня».

«Я помню, как ты испугалась перед коронацией, когда поняла, что посол вычислил тебя».

Да, глупая ситуация. Кто мог подумать, что у Мальто хорошая память, а Отэмис окажется болтушкой?

«И все же, почему не хочешь пойти на уступки некроманту? Что тебе стоит согласиться на его условия? Вдруг на Призрачных торгах появится возможность сбежать? А если он сделает так, как предложила ты, и свяжется с храмом Судьбы, мы можем упустить шанс на спасение. Да, жрицы выкупят тебя из плена, но тогда придется снова служить им, чтобы вернуть деньги».

«Эх, Грэм, ничего ты и не понял… Я готова вернуться в храм, ведь четырнадцать лет меня устраивало служение Судьбе. К тому же мне все равно придется обращаться к Регине за помощью. Кроме того, если я соглашусь предстать на торгах, как чистокровка хэмелл, мне доведется испытать сильнейшую боль.

«А так ты ее не испытываешь?» – Сарказм в голосе сатурийца усилился.

«Да, испытываю. Но сейчас мне причиняют боль посторонние, а если я решусь на договор с похитителем, то больно сделаю сама себе. А я так не хочу! Да и не смогу!»

«Всего-то? Я помогу», – обрадовал сатуриец.

«Ну и кто из нас извращенец?»

Спорили мы долго. Затем пришел некромант с помощником. Толстяк, довольно скалясь, принес новую порцию отвара. Вслед за ними стражники втолкнули в пыточную увешанного хианитовыми цепями Юлиана. Парень смотрел только на меня, и в его глазах застыло странное чувство. Сожаление? Сочувствие? Недоумение? Не знаю, трудно улавливать чужие эмоции, когда свои бушуют горным потоком. Хотя… наверняка жалость. Истерзанная, окровавленная, я представляла, несомненно, грустное зрелище.

– Что вы делаете? – Каркающим голосом, сорванным до хрипа, я попыталась остановить помощников некроманта.

Агграссец обернулся, тогда как толстяк и стражник продолжили привязывать руки Юлиана к перекладине столба, где только что висела я.

– Ты сможешь восстановиться после пыток, а твой любимый нет, – с гаденькой улыбкой произнес старик. – Как думаешь, сколько он продержится, пока не сойдет с ума от боли?

Понятно. Он хочется вырвать мое согласие любой ценой. Бедный следопыт, он должен пострадать только из-за того, что не вовремя меня поцеловал.

И я пресекла назревавшее «развлечение».

– Оставьте его. Я согласна на ваши условия.

Когда уводили Юлиана, мне удалось снова поймать его взгляд. И он кардинально изменился. Неверие. Неужели думал, я позволю его пытать?! Странный маг. Я бы согласилась, будь на его месте незнакомый человек. К тому же Грэм и так уговорил меня согласиться на сделку с некромантом.

– А может, все-таки продашь меня жрицам Судьбы? Они заплатят любую сумму.

Некромант заскрипел зубами.

– Ты меня достала! Задашь этот вопрос еще раз, прикажу выпороть.

– Вот так сразу – и выпороть?! Ну не могла же я не попытаться в последний раз?

Старик смотрел на меня с ненавистью. Кажется, палку я все-таки перегнула…

«Думаешь? Всего-то и спросила тридцать восемь раз», – заметил Грэм.

«Ого! Ты считал, а я и не заметила!»

– Я снимаю с тебя хианитовый ошейник и разрешаю свободно передвигаться по двум уровням подземелья. – Старик сначала защелкнул на моей правой руке тонкий браслет, а потом снял хианитовые кандалы. – Только учти, попытаешься наброситься на меня или кого-то из моих слуг – испытаешь невообразимую боль.

Наверное, ему не понравилось скептическое выражение моего лица, и он решил продемонстрировать действие браслета.

– Словек, покажи ей.

Толстяк, усмехнувшись, занес кулак для удара. Я перехватила руку и вывернула увальню кисть. Но от боли закричал не он. Казалось, что жидкий огонь пожирает все мое тело – и я потеряла сознание.

Через полчаса, приведенная в чувство, я рассматривала комнату, в которой мне предстояло провести несколько дней до торгов. Ничего так, комфортно. Мой временный хозяин не пожадничал и выделил вполне сносную спальню, пускай и находилась она в подземелье.

– Устраивает? – хмуро бросил мнимый ювелир.

– Да, теперь покажи купальню.

Агграссец скривился, но приказал следовать за ним. И я пошла, с ненавистью буравя его спину. Как же легко сейчас подскочить и свернуть тонкую шею, покрытую старческими морщинами! Реагируя на мои кровожадные мысли, кожу под браслетом защипало. И я смиренно поплелась за своим мучителем, для которого была, увы, не опасна. Мы шли по узкому каменному коридору. Камеры, камеры, камеры… почти в каждом зарешеченном окошке мелькали темные фигуры. Сколько же людей в плену! Проклятый работорговец! Чтоб тебя коконы съели живьем!