Сергей Малицкий - Скверна

– Чем занимаемся?! – рявкнул Волуптас, на что послышался такой же мутный, как глаза, ответ.

– Похоронная команда короля Аббуту.

– А соль зачем? – раздраженно спросил лигурец Маллеус и приподнял рогожу на ближайшей подводе фальшионом. Под рогожей оказался зажатый в руке возчика самострел. Стрела вошла Маллеусу в горло, а стиснутая зубами возчика нахоритская дудка огласила окрестности тоскливым воем, но вой длился недолго. В минуту охотники порубили всех возниц, и у каждого нашли оружие, соль и много серебряных монет с даккскими рунами и рельефом Донасдогама.

– Вот как, – вытер окровавленный меч о рукав на обрубке руки Волуптас. – Конечно. Тут Светлая Пустошь в двух днях пути. Даже и на этом берегу Азу. Кто еще может скупать мертвечину? Только они.

– Что будем делать? – мрачно спросил данаец над телом Маллеуса.

– Скорбеть! – выругался Волуптас и пнул ногой колесо ближайшей подводы. – Сбрасывать мертвечину с телег, вытряхивать рогожи от соли, сажать детей и накрывать их сверху. Пробираемся к Азу, а потом, осторожно, по берегу, к Аббуту. И я буду не я, если не разберусь с этими торговцами тленом!

– Что ты делаешь? – спросил Игнис Ирис, которая выдернула из налучника странно изогнутый лук и ловко набросила на него тетиву. – Дождь же!

– Готовлюсь, – прошептала Ирис. – Поверь моей битой хлыстом спине. Зудит перед схваткой, как кости у стариков к перемене погоды.

Они не успели сбросить с подвод трупы. Сквозь косые струи дождя послышался стук копыт и блеснули клинки. Защищать сборщиков кровавого урожая явились безумные подданные короля Касаду. Их было не менее полусотни.

Еще вода шумела на улицах Тимора, а Аэс уже объявил построение, и несколько подвод потащили к восточной и северной переправам заранее подготовленные стволы кедров. Четыреста конников Лауруса пополнились двумя тысячами уцелевших воинов Соллерса, которым тот же Аэс приказал отдать лошадей. Войско Обстинара, сохранившее большую часть своих воинов, и войско Тимора готовились идти на помощь к Аббуту. Но ночь следовало провести в городе. Воины нуждались в отдыхе, поэтому из-за верхней стены старики и женщины вывели подводы, запряженные быками. Десятки тысяч трупов, заполнивших город, следовало убрать. Аэс приказал сбрасывать врагов в Азу, до которой по южной дороге было четыре лиги. Огромную могилу для павших воинов Тимора и Обстинара начали долбить у Лошадиной Головы. Соллерс отправился к королеве Армилле и Нитенсу, который лежал в замке, а Лаурус и дакит занялись конницей.

– Все, – потянул с головы колпак Йор, когда почти две с половиной тысячи воинов были поделены на сотни и размещены на месте недавней стоянки врага, в их же шатрах на отдых. – Как было хорошо ходить с угодником Сином. Он говорил, я делал. Что мог, конечно. Ну ничего. Скоро намолчусь. Война переломилась.

– Переломилась? – не понял Лаурус. – Здесь сгинула четверть войска северян. Но у них еще больше двухсот тысяч! Разве ты не понял за последние дни, что и венты, и анты, и особенно свеи очень хороши в бою в поле? Скольких мы потеряли на наших вылазках?

– Я с этим не спорю, – согласился Йор. – И ни с чем другим. Эта война сделала из меня болтуна. Ничего, думаю, что замолчу на ближайшие лет пять, если, конечно, переживу последующие дни. Война переломилась, но еще не закончена. Но пойми главное, парень. Всякое дело, а война – это дело, хотя и грязное и гадкое, даже когда она ведется за собственную землю, так вот всякое дело определяется его целью. А здесь, в Тиморе, войско северян лишилось цели.

– Подожди, – насторожился Лаурус. – Не хочешь ли ты сказать, что разоренные города и убитые люди – все это было только прогулкой? Кровавой прогулкой без цели и смысла?

– Нет, – покачал головой Йор. – Цель была, хотя нам она неведома. Но теперь ее нет, конечно, если не считать целью затопление Азу северными воинами, смертельно захмелевшими от пролитой ими крови. Но у них нет той цели, которая наполняет войну смыслом. Пусть и ужасным смыслом. Пусть у северян еще двести тысяч воинов. Или даже больше. На что они могут рассчитывать? Взять Аббуту – легко. Я думаю, что, если у Адамаса есть хотя бы немного разума, он оставит город. Аббуту обречен, и он не стоит ни капли крови. Что принесет взятие Аббуту северянам? Добычу? Нет. Рабов? Нет. Радость победы? Какая же это радость, если на высоком берегу напротив стоит непотрепанное войско Ардууса? Какая же эта радость, если идти больше некуда? Это у тех, кто защищается, всегда остается смысл. А у нападающих впереди должна быть вершина! Не яма, понимаешь, а вершина! Даже если предположить, что они перейдут на левый берег Азу и разобьют, пусть и потеряв еще сто тысяч, войско Ардууса, что они будут делать потом? Им никогда не взять Бэдгалдингир и Ардуус. На окраинах Светлой Пустоши добычи нет. Кирум – это тот же Аббуту. Все его жители уйдут за реку. А там и остатки северян будут разбиты. Самсум и Эбаббар для этих воинов неприступны. Они, конечно, могут обойти Самсум и взять Туршу или даже Тир, но это попытки отыскать отмель на середине большой лужи дерьма.

– Так что бы ты посоветовал северянам? – усмехнулся Лаурус.

– Бежать на север, пока есть возможность убраться живыми, – отчеканил Йор. – Особо голодных до добычи отправить в Махру. Самарра не поднимется за него. Но если северянам даже и удастся поживиться чем-то в Махру, бежать им потом придется еще быстрее. Им вообще не следовало сюда приходить.

– А ты думаешь, что это они решали? – спросил Лаурус.

– Вот этот вопрос главный, – кивнул Йор. – Даже с учетом того, что нам придется завтра переходить на ту сторону пропасти через северный мост, его восстановят быстрее, и гнать лошадей к Аббуту. Твоя выдумка насчет кочевых уловок сработала. Но нельзя заткнуть все прорехи смекалкой. Ты знаешь, что у тебя в коннице есть соглядатаи Деменса?

– Как ты узнал? – спросил Лаурус.

– Значит, знаешь, – кивнул Йор. – Я давно их приметил. Рад, что и ты понял.

– Еще бы не понять, – поморщился Лаурус. – Умелый воин, прикидывающийся неумехой, уже подозрительно. А уж умение из любой схватки выходить без царапины, да еще кричать громче всех…

– Радуйся, что Деменс пожалел отправлять к тебе в конницу настоящих умельцев, – проговорил, оглядываясь, Йор. – А может, есть и они. О том, что они соглядатаи, можно узнать тогда, когда это уже будет поздно.

– Ну что же, – потер перетянутую окровавленной тряпицей руку Лаурус. – Выходит, что моему царственному дяде хотя бы интересно, чем я занимаюсь.

– Лаурус! Йор! – послышался топот копыт и крик.

К временному лагерю конницы направлялся Лупус Валор.

– Быстрее! Аэс послал за вами!