Сергей Юрьев - Нашествие с севера

– Прошу извинить, но я вынужден откланяться.

– А каким образом вы намерены их настигнуть?

– Я пойду по их следам, – уклончиво ответил лорд и поспешно вышел, так что его насмешливый герольд едва успел распахнуть перед ним дверь.

– Но он же там не один! С ним же и служители, и Гордог, наконец!

– Служителей не очень-то заботит жизнь отдельных людей… Даже близких… Даже своя собственная. Если Голос прикажет умереть, они умрут, не задумываясь. Впрочем, Голос не приказывает…

Долго искать Миню Лотару не пришлось – тот был большой любитель перекусить и всё свободное время проводил поближе к кухне. Вот и сейчас он был занят тем, что пополнял свои запасы копченостей прямо в коптильне. Отказу ему не было, потому что он приглянулся чем-то пожилым толстухам, которые занимались разделкой оленьих туш. И он как раз завязывал туго набитый мешок, когда из-за спины услышал приветствие Лотара:

– Кончай обжираться, а то скоро в ворота не пролезешь.

– А я про запас… – почему-то начал оправдываться Миня. – Мне господин сказал, что скоро назад пойдем. Надо же на дорожку…

– Пойдем со мной, лорд тебя зовет.

– А чего он своего гонца не прислал? – удивился Миня.

– Вот у него и спросишь…

– Тока я сперва Фертина Дронта отыщу, старосту нашего, а то мы люди вольные, нам лорды эти – не указ.

– Нету Фертина твоего. Пропал он. Вот лорд и дознается, куда он делся.

– Ну хоть мешок к себе занесу.

– Потом занесешь. А то он сам тебя найдет, – пригрозил Лотар и пошел как бы своей дорогой, и Мине ничего не оставалось делать, кроме как взвалить на себя мешок и, кряхтя, последовать за ним.

А лорд был уже в галерее и ждал. Он уже почти пожалел о том, что послал за Миней именно Лотара, но вскоре из-за поворота послышалась чья-то тяжелая поступь. Миня с некоторой опаской поглядывал из-за спины мореплавателя, не снимая с плеча мешка, от которого доносился густой запах копченостей. Но Лотар сделал шаг в сторону, и Миня оказался лицом к лицу с лордом.

– У тебя сохранился тот серебряный оберег? – тут же спросил его лорд.

– Какой такой оберег? – изумился Миня.

– Не прикидывайся, мне Олф сказал, что ты специально за ними увязался оборотней добивать и серебряные бляхи, что я у входа в подземелье разложил, ты сразу же прибрал.

Миня начал как-то виновато переминаться на месте, а лорд повернулся к Тоому и сказал:

– Дай-ка ему мешочек серебра, а то он скрытный какой-то.

– Не мешочек ему, а мешочком бы ему… – высказал свое мнение герольд, но серебро достал, подошел к Мине и сунул ему мешочек за пазуху.

– Да я того… – промямлил Миня и, уронив свой мешок, полез в рукав.

Неожиданно ловким движением он достал оттуда все три бляхи и протянул их Тоому.

– А теперь, если хотите, можете идти, – обратился лорд и к Мине, и к Лотару.

– Нет уж, я с вами. Я ж и так собирался. – Лотар, видимо, понял, зачем лорду понадобился оберег.

– Так если староста Фертин там, и я туда, – заявил Миня. – Вот я и мясца на дорогу припас.

– Сказано же было – если хотите… – напомнил им Тоом слова лорда.

А сам Бранборг тем временем уже раскладывал треугольником на полу обереги и тихонько бормотал что-то совершенно непонятное. Потом он пригласил всех войти в границы треугольника и взяться за руки. Надпись на стенах снова вспыхнула голубым пламенем, но вдруг раздался металлический скрежет, как будто кто-то отворил проржавевшую насквозь дверь, и вслед за этим раздался короткий сухой смешок. Серебро светящихся букв осыпалось со стен, а обереги, лежавшие на полу, скрутило, как от страшного жара, и свечение, которое едва занялось вокруг четырех фигур, замерших в ожидании, схлынуло и впиталось в каменные плиты.

Лорд, обессилев, опустился на пол и сказал, посмотрев на всех снизу вверх:

– Они закрыли этот ход…

– Они – это кто? – поинтересовался герольд.

– Не знаю… Да не важно кто. Нам-то здесь всё равно не пройти, и что делать, я теперь не знаю.

– Я знаю, – сказал вдруг Лотар Воолтон, и все посмотрели на него с удивлением и надеждой…

Мир на мгновение перевернулся, а потом исчез совсем – тоже на мгновение. Оказавшись вновь в каменном мешке с ледяным сводом, Ос ощутил в груди тот же холод, который не оставлял его все те долгие дни, что провел он в узилище. Это было страшнее того холода, который снаружи, и даже голода, который чуть не убил его здесь. Он вдруг подумал о том, что они не взяли с собой никакой еды, но потом попытался обнадежить себя мыслью о том, что Герант всё предусмотрел и знает всё, в том числе и то, что они будут кушать. Хотя здесь можно погибнуть, не успев проголодаться.

– Фертин, ты помнишь, как добраться до основания черной скалы? – спросил Герант спокойно и буднично, как будто спрашивал дорогу до овощной лавки.

– Смутно… Но найдем, – ответил Фертин не слишком уверенно. – А может, сперва кузнеца отыщем, и я с ним поквитаюсь.

– Забудь о нем, – посоветовал Герант, но, заметив, что благородный эллор намерен вспылить, добавил: – Пока сам не попадется…

– А к скале всё равно без толку идти, – сообщил Фертин. – Там наверху воздуху глотнешь, и можно ставить себя вместо памятника. Холодно тут у них… И всё равно я только от кузни дорогу найду, так что пошли…

Он подошел к одной из многочисленных нор, неведомо кем продолбленных в камне, и, встав на четвереньки, двинулся в темноту, которая казалась тем непроглядней, чем уже были стенки лаза. Но Миня в прошлый раз здесь пролазил. Правда, это был сильно отощавший Миня… Два раза налево, затем вниз и снова налево – они тогда целые сутки потратили на то, чтобы отыскать этот ход, и был момент, когда надежда найти выход почти угасала.

Фертин прислушался, не отстали ли остальные, но позади него явно кто-то еще протискивался вперед. Он подумал, что зря пошел первым, надо было Оса вперед пустить, а самому ползти замыкающим, но было уже поздно что-либо менять – не возвращаться же. Стало заметно холоднее, а значит, вход в лабиринт был уже недалеко, хотя в этом и была-то одна радость, что простору побольше. В бесконечных коридорах царили разруха и запустение, стены местами были покрыты грязно-зеленой плесенью и копотью давних пожарищ. Фертин вдруг подумал о том, что, скорее всего, теперешним хозяевам лабиринта это грандиозное каменное подземелье досталось случайно, возможно, через тысячи лет после того, как сами строители и их потомки ушли из этого мира.

А вот вылез он вовсе не там, где в прошлый раз – всё-таки не дело воина считать да пересчитывать повороты в какой-то норе… Нора выходила в грандиозный круглый зал, в центре которого стояла бронзовая чаша, наполненная холодным огнем. Поначалу она показалась Фертину не слишком большой, но когда он прикинул расстояние до нее, оказалось, что огонь полыхает в кольце диаметром в две дюжины локтей, и примерно такой же высоты постамент подпирает днище чаши, а пологая лестница с широкими ступенями, такая, по которой не взбираются, а восходят, вела прямо к основанию пламени.