Сергей Малицкий - Тень Лучезарного

– Хороший меч, – нарушила тишину Туррис, когда весь отряд сгрудился вдоль ельника. – Древний меч. Такой же у моей хорошей знакомой. Но она завоевала его, убив близ Иалпиргаха стража Храма Света.

– Стража Храма Света нельзя убить, – глухо обронил парень. – Его умение обращения с мечом выше умения любого мастера. Мой далекий предок был стражем Храма Света. Никто не смог его победить. Он умер от старости.

– Никто не может покинуть Храм Света по собственной воле, – усмехнулась Туррис. – И уж тем более унести с собой меч. Меч всегда остается в храме. Если твой предок сумел нарушить правила, значит, и моя знакомая тоже могла их нарушить. Оказалась сильнее стража Храма Света.

– Может быть, стражи Храма Света стали не те? – наклонил голову парень. Он говорил с легким акцентом, как чужеземец, но не тушевался перед отрядом вооруженных незнакомцев.

– Однако их хозяин, – вдруг подала голос Бибера, – явно стремится сравняться с Лучезарным!

Парень вгляделся в юную всадницу, спросил после короткой паузы:

– Но ведь вы ему не служите?

– А ты ему служишь? – ответил вопросом на вопрос герцог Эксилис.

– Ты герцог Кирума, – кивнул парень. – Я видел тебя на торжище в Кируме.

– К герцогу нужно обращаться Ваше Высочество, – холодно заметила Монс.

– Оставь, Монс, – покачал головой Эксилис. – Теребить титулы будем потом, когда иссякнет эта мерзость на нашей земле.

– Да, – пробормотал парень, который словно прислушивался к чему-то. – Все это мерзость. Но она не иссякнет. Простите меня, Ваше Высочество, герцогиня Монс. Вас я тоже видел на торжище. Вы же никогда ни на шаг не отходите от мужа? Но это не плохо, нет. Да и кто я такой, чтобы судить вельмож… Я вообще никто… У меня остался только этот меч и все…

– Куда же ты идешь? – спросил Эксилис.

– На север, – решительно заявил парень. – Больше идти некуда. В Ардуусе – зло. Там никогда не хватало добра, но в конце первого месяца зимы, когда вдруг случилась гроза, оно воцарилось. В Светлой Пустоши – бездна, которая затягивает в себя каждого. На юге – что-то страшное творится в Кируме. Больше идти некуда. Поэтому я иду на север, пока еще дорога туда свободна.

– Откуда ты знаешь все это? – спросила Аментия.

– Я чувствую, – проговорил парень. – К примеру, ты – колдунья. Большая колдунья. И девчонка, что рядом с тобой, тоже большая колдунья. Но еще неумелая. Ты, – он посмотрел на Туррис, – словно мать колдуний. Ты не столь сильна, по сравнению с ними, но очень умелая. Кажется, ты что-то знаешь о древней магии. Я всех вижу. Кроме тебя.

Парень вперил взор в Игниса.

– Ты словно покрыт панцирем. Зря. Не нужно закрываться так. Так ты еще заметнее, чем те, кто прогуливаются по жизни. Ты должен быть закрытым, но выглядеть как все. А ты почти невидим, хотя и тяжел. Очень тяжел. Это чувствуется, когда ты рядом. А вот она, – парень ткнул эфесом меча в сторону Биберы, – она, как мотылек. Невесома. Но пламя не опалит ее крылышек. Они стальные.

– Ты песенник или сказитель? – усмехнулся Игнис. – Кто ты? Ты ведь не колдун? Я думаю, ты можешь сражаться с мечом, во всяком случае, держишь его как мастер. Но кто ты по сути? Я не могу угадать. Что у тебя с магией? Она не действует на тебя?

Парень молчал.

– Мы видели твой дом, – сказала Аментия. – Мы видели лохмотья паутины. Как тебе это удалось? Ты порвал ее, а я не вижу ожогов на твоем лице. Эти раны не от магии. Даже я не сунулась бы в это заклятье, не уничтожив его.

– Это не так просто, уничтожить его, – исказилось гримасой лицо парня. – Зачем вам знать, что я могу с магией, Ваше Высочество? Чего вы хотите от меня? В твоем отряде полсотни воинов, да еще пять всадников, каждый из которых, без сомнения, является колдуном. Еще месяца два назад за вами гналась бы инквизиция всего Ардууса! Какое вам дело до меня?

– Мы были в твоем доме, – ответил Эксилис. – Нам пришлось убить околдованную женщину. Она была твоей матерью?

– Была, – прошептал парень, но так, что его услышали все, кто стоял рядом. – И оставалась ею даже тогда, когда корча охватила ее. Мне пришлось сражаться с нею, но убить ее я не смог. Я оставил ловушку у входа, надеясь, что она остановит ее, если ей удастся вырваться. И ушел. Меня зовут Холдо.

– Холдо, – задумался Эксилис. – Мы идем на север с заходом в Бэдгалдингир. – Хочешь пойти с нами? Я включу тебя в отряд, если ты будешь готов слушаться меня в пути.

Парень медленно вставил меч в ножны, замер в растерянности.

– И вот еще что, – добавил Эксилис, – среди моих воинов нет рабов. И тебе рабская участь не грозит.

– Ваше Высочество не колдун, – криво улыбнулся Холдо. – Хотя в магии сведущ. Но я вижу умение читать мысли.

– Угадывать, – улыбнулся Эксилис. – Поспеши. Мы торопимся. Кто посадит Холдо к себе за спину?

– Я! – крикнула Бибера. – Если у меня стальные крылышки, мне точно нечего бояться.

Тем же вечером отряд остановился в последнем селе перед Бэдгалдингиром, таком же пустом и мрачном, как все предыдущие деревни. На окраине нашлись два больших и заброшенных сенных сарая, в одном из которых расположился Эксилис. Там же у костра, без просьб и напоминаний, Холдо начал рассказ. Он заговорил вдруг, когда по рукам разошлись чаши с горячим напитком, и когда стало понятно, что никто не станет допытываться, что же случилось в деревеньке недалеко от Ардууса и что за таланты позволили парню разорвать сильную магию, нисколько не пострадав от нее.

– Хозяин Храма Света не стремится сравняться с Лучезарным, – глухо заговорил он. – Я знаю. Тот, кто теперь воцарился в Ардуусе, вот он, наверное, хочет сравняться с Лучезарным. Но я ничего не знаю о нем. А хозяин Храма Света его верный слуга. Его зовут Вененум, но в моей семье его всегда звали Фабоан. Он не человек. Он нечисть. Полудемон. Акс. И если он служит этому новому императору… Зелусу, кажется? Тогда тот или демон, или тень демона. Никогда акс не будет служить равному или тому, кто ниже его.

– Откуда ты это знаешь? – спросила Туррис.

– Я же говорил, – пожал плечами Холдо и погладил потрепанные ножны своего черного меча, – мой далекий прадед был стражем Храма Света. Почему-то он решил закончить служение ему. И сумел уйти. У него был дар, который, наверное, перешел ко мне и, так или иначе, был свойственен любому в нашем роду. Наверное, именно он помог моему деду и уж точно помог мне. Но не помогло моему роду, я остался один. Мой прадед был даку. Но даже с его даром ему пришлось долгие годы скрываться в копях Униглага. Он вышел из них уже стариком, когда все сочли его мертвым. Но он успел продолжить свой род.

– Ты тоже обеспокоен судьбой своего рода? – усмехнулась Бибера.

– Нет, – покачал головой парень, – я пока не думаю об этом. Все-таки то, что случилось с моим дедом, было не во время битвы при Бараггале, а позже. А в такие времена, как теперь, кажется, что лучше бы дети не рождались. Вы знаете, куда делись жители окрестных деревень? Кстати, вместе с детьми и домашней скотиной.