Сергей Малицкий - Тень Лучезарного

– Наверх? – спросил Орс. – Процелла сказала, что покои короля и королевы тоже содержатся в порядке. Но там топят меньше.

– Нет, – мотнула головой Кама. – Пошли на внешнюю галерею. Ви ждет меня там.

Девушка стояла у зубцов обрамления средней стены, опоясывающей здание замка чуть ниже третьего яруса. Такая же стена, в которой были прорезаны бойницы-окна покоев детей короля, а также его братьев и сестер, поднималась к четвертому ярусу, выше его были только шпили и башни.

– Вот здесь, – поклонилась принцессе Ви. – Мать-королева погибла, ударившись головой об этот зубец.

– Процелла сказала, что она упала с верхнего яруса, – нахмурилась Кама.

– Ее сбросили, – покачала головой Ви.

– Но Патина, моя тетка, свидетельствовала об этом, – стиснула зубы Кама.

– Ваше Высочество, вам нужна правда? – спросила Ви.

– Только правда, – кивнула Кама.

– Она ведь была младше вашего отца на три года? – прошептала Ви и бросила взгляд на Орса, который замер в паре десятков шагов. – Ни одного плохого слова я не скажу Вашему Высочеству о Патине Тотум, я слышала, что она тоже умерла страшной смертью, но тут, в Лаписе, недолго, наверное, она была счастлива. Наконец стала счастлива, дожив до пятидесяти лет.

– До пятидесяти двух, – дернула подбородком Кама.

– Он делал с ней все, что хотел, – сказала Ви. – Но только сам, никому не дозволял забавляться с нею. Я думаю, что он был хорошим воином. Безжалостным, холодным, ненавистным, но хорошим. Он ведь и меня спас. Не позволил разорвать меня на куски. Не препятствовал издевательствам, но калечить не давал. Или почти не давал.

– Мне он неинтересен, – холодно проговорила Кама.

– Он был с нею в покоях вашего отца, – твердо произнесла Ви. – Стор Стормур был с Патиной Тотум в покоях ее старшего брата. Это увидела королева-мать, Окка Тотум. Закричала. Стор Стормур как был голым, так и взял ее в руки, вынес из покоев на верхний ярус и бросил вниз. Она упала сюда и ударилась головой. Умерла мгновенно.

– Откуда ты знаешь? – медленно процедила Кама.

– Со мной забавлялись там же, – ответила Ви. – Но не в покоях. На галерее. Вчетвером или впятером. Поставив коленями на лед. Увидев своего вожака с вашей бабкой в руках, они бросили меня и кинулись любоваться мертвым телом. В тот день я сама еле осталась жива, но я все видела.

– И Патина Тотум… – закрыла глаза Кама.

– Стор Стормур вернулся к ней, и они продолжили то, что прервали, – проговорила Ви. – А потом она сказала то, что считается правдой. То, что рассказала Вашему Высочеству Процелла.

– Я должна тебе верить? – спросила Кама.

– Ваше Высочество уже верит мне, – поклонилась принцессе Ви. – Но вы ничего не должны мне. Я должна. Я должна была рассказать это, и я рассказала. Если же моих слов недостаточно и происшедшее не менее важно, чем сама смерть, то спросите бабок, что омывали тело королевы-матери. Ее Величество кричало, когда Стор нес ее: «Оставь меня, ты сломал мне ребро, оставь!» Если даже у нее не были сломаны нижние ребра, огромные синяки там должны были остаться.

– Орс, – позвала Кама. – Подойди.

– Мы наконец отдадим должное ужину? – прищурился великан.

– Я тебя огорчу, – сказала Кама. – Мы пойдем в горы.

– В горы? – удивился Орс. – На ночь глядя?

– Смотри, – Кама встала рядом с Ви, вгляделась во вздымающиеся выше замка вершины, до которых было две или три лиги. – Замок стоит на левом берегу Малиту. На утесе. Весь новый город построен на правом берегу. На этом, кроме крепости и трех сотен домов выше и ниже по течению, ничего нет. Как ты думаешь, почему? Почему дома не забираются на склон? Под этой стеной ущелье шириной в три сотни шагов, в котором нет ничего, кроме острых камней и льда, весной вода шумит в нем, но за ним крутой, но не отвесный склон на целую лигу. И мост в стороне через ущелье имеется, хотя он и подвесной. В чем дело?

– Подожди, – прищурился Орс, – но там же есть какие-то строения? Правда, уже вечереет, но я вижу. Дай угадаю… Это склепы?

– Да, – кивнула Кама. – Усыпальницы всех знатных родов Лаписа. А чуть ниже, у тех темных скал, что стоят особняком, – общее кладбище. Видишь, тропа ведет туда? Там ниши в скалах. Те, кто богаче, долбят нишу, в которой могут поместить мертвое тело. Кто беднее – обходятся нишей для пепла. И, кажется, эта тропа утоптана.

– Так везде, – пожал плечами Орс. – Люди продолжают умирать, независимо от того, война ли вокруг или мир.

– Идем, – решительно произнесла Кама. – Тут недалеко, и сильных морозов не было, тропа не должна заледенеть. И не волнуйся насчет темноты. На пару часов хорошим ночным зрением я тебя одарю. Я должна побыть с отцом, матерью, сестрой, братьями.

– Ты думаешь, принцесса, что я совсем ничего не умею? – с улыбкой вздохнул Орс.

– Я ни о чем не могу думать, пока не прикоснусь к могильным плитам, – прошептала Кама.

– Я могу пойти с вами? – спросила Ви.

– Не стоит, – мотнула головой Кама. – Ты ведь уже не служишь Диа?

– Нет, – ответила валлка. – Жена наследника короны Утиса попала в цепкие лапы служанок и мамок. Кое-кто из них, как мне показалось, растил и воспитывал еще ее мужа.

– Отправляйся к Дивинусу, – сказала Кама. – Скажи, чтобы не ждали нас с Орсом к застолью, мы вернемся через два-три часа.

…Натоптанная дорога оказалась хуже целины. То, что растопило скупое полуденное солнце, уже в сумерках застыло ледяными потоками, поэтому идти пришлось не по тропе, а вдоль нее. Кама щелкнула пальцами, одарив себя и Орса ночным зрением, и теперь все вокруг нее – и горы, и склон, и черные скалы, и замок за спиной – все казалось белесыми тенями на фоне непроглядной бездны. Только на два десятка шагов взгляд различал каждый камешек, каждый след.

– Хвоя, – пробормотал Орс. – Тропа присыпана хвоей.

– Значит, хоронили кого-то с утра, – словно вынырнула из забытья Кама. – Кого-то, для кого выдолбили нишу в скалах. По тропе рассыпают хвою, на следующее утро ее сметают, собирают и сжигают в домашнем очаге, испрашивая покровительства дому умершего. Если человека сжигают на погребальном костре, то вместо хвои рассыпают золу из костра. Поэтому солнце и растопило тропу.

– Сколько поколений твоих предков лежит на этом склоне? – спросил Орс.

– Не знаю точно, – призналась Кама. – Старые склепы выше, совсем древние – тоже выдолблены в скалах. Многие уже обрушились. Мы забирались с Игнисом к последним, но там уже только осыпи. Отец говорил, что здесь лежат семьдесят три поколения Тотумов. С ним получается – семьдесят четыре. С Нуксом, Нигеллой и Лаусом – семьдесят пять. Первый Тотум, который пришел сюда с отрядом, занял крепость Ос через двадцать лет после битвы у Бараггала. Мне стыдно, но я не помню его имени.