Екатерина Хаккет - Эпоха Дугаров

– Как его зовут?

– Я не знаю! – рыжеволосая девушка разревелась как ребенок, потеряв остатки былой гордости.

– Она и правда не знает, – подтвердила Лоурен, ослабив действие своих чар. Дыхание Карен мгновенно выровнялось, а гнев дочери графа бесследно улетучился. – Они просто делают свою работу. Нужной тебе информации нет в её голове. Я проверила.

Как только магия ослабла, наемники, все до единого, перестали дергаться. Нет, не умерли, просто отправились в мир грёз. По крайней мере, Амон хотел так думать, радуясь, что снова может дышать, не прилагая к этому усилий.

– Мы должны рассказать об этом твоему отцу, понравится ему это или нет.

Лоурен опустила руку, оставив наёмников лежать неподвижно, но лошади не прекращали буйствовать, взрывая тишину какофонией звуков. Если бы не подрагивающий на земле фонарь магессы, чудом уцелевший, то темнота давно бы поглотила все. Факел воинов Каана потух ещё до того, как неведомая сила прижала их всех к земле.

– Скоро стража будет здесь. Эти наёмники больше не причинят тебе вреда.

– Но придут другие.

– Ты думаешь, я не справлюсь с ними?

Демиан с благодарностью и толикой страха взглянул на девушку. Она владела силой, которая внушала трепет. Его мнение насчёт магии понемногу начало меняться, так как он уяснил кое-что очень важное: магия для Лоурен служила не оружием массового поражения, как стараются убедить людей древние манускрипты Ордена, а средством самообороны.

Парень постарался ободряюще улыбнуться подруге, но в ответ вместо прежней лучезарной улыбки девушки увидел лишь измученное усталостью лицо.

– Я верю тебе, – после недолгого молчания согласился Амон. – Но не стоит брать столько ответственности на себя. Я и сам могу драться.

– Это мой выбор, – грубо отрезала Лоурен.

Амон не нашёлся, что ответить, и не успел подобрать нужных слов. Сквозь встревоженный гогот лошадей отчётливо донёсся скрип открывающихся дверей и тяжелые шаги закованных в броню стражников графства.

Ночь обещала быть долгой.

Алукан, чей род принадлежал к далёким южным землям за границами Империи, приказал каравану остановиться. Уставшие мулы, тянущие за собой тяжёлые повозки, чуть ли не падали от усталости.

– Посмотрите на это! – с нескрываемой ненавистью воскликнул смуглокожий воин, спрыгнув с места извозчика. – Вот он – Каан Олки’Ра – дом убийц нашего вождя!

– Алу… Все уже спят, – молодая женщина с чёрными как смоль волосами высунулась в окно повозки, спросонья потирая глаза. Её руки, как и шею, украшали многочисленные браслеты. – Едем дальше. Местью ты не вернёшь отца и мать. Нас давно ждут дома, – она тяжело вздохнула. – Мы все устали, а печаль не уходит из наших сердец. Мы вернемся сюда, когда придет время.

– Нет, мы отомстим сейчас! – мужчина гневно пронзил соплеменницу взглядом и сделал еще несколько шагов дальше по дороге. Ночь внимала его жестоким мыслям. Впереди, как манящая мишень, мерцали огни города наёмников, спрятавшегося средь густых лесных зарослей. Либо сейчас, либо никогда. Алукан во что бы то ни стало должен был пролить кровь убийц до рассвета, тем самым вернув честь своего клана.

– Что же вы делаете так далеко от дома?

Холодные потоки воздуха, пронзившие ночь, заставили мужчину отшатнуться. Он даже не заметил, как незнакомец в чёрном одеянии подкрался к нему сзади. На голову его был накинут капюшон, как у монахов храма Дугары, а вокруг него витала тьма, ледяная и всепоглощающая.

– Уйди от меня, мертвец! – с испугом воскликнул Алукан, вскинув пред собой заточенный клинок. – Я вижу, кто ты есть!

– И кто же? – игриво поинтересовался чужак, размяв белые костяшки пальцев.

– Ты – жнец здешних земель, которого держит за руку сама смерть! – мужчина с ужасом отметил, что от страха его язык начал заплетаться. – Гниль, разрушившая империю, и корень всех здешних бед!

– Жаль, но ты не увидишь моего триумфа, – худощавый монах жестом указал собеседнику на караван.

Все. Все до одного: мужчины, женщины, дети, мулы… Все были мертвы. Вокруг опрокинутых набок повозок и раскиданных по земле пожитков лежало множество тел, лишь издали походивших на человеческие.

– Невозможно, – с отчаяньем выдохнул Алукан. – Невозможно!

Его возлюбленная, красавица Боретта, теперь напоминала иссохший скелет, обтянутый серой кожей. Единственное, что отличало ее от остальных покойников – это браслеты, украшавшие ее руки и шею.

– Ты ответишь за это! – взревел мужчина и, вложив всю свою ярость в удар, обрушил его на монаха. Но магия никогда не поддавалась воле воинской стали. Клинок Алукана прошел сквозь противника, развеяв его худощавое тело черной дымкой. Голубые глаза колдуна, выглянувшие из-под капюшона в момент ответного удара, были последним, что узрел пред забвеньем последний вождь клана кочевников.

– Спасибо вам, безвестные люди, – произнес маг после трапезы, на прощанье оглядев разгромленный караван. – Вы продлили мне жизнь еще на несколько дней. Да упокоит Дугар ваши души.

Гневный крик заставил стены башни содрогнуться. Если бы книги императорской библиотеки имели собственную волю, они бы в страхе попрятались по тёмным углам.

– Повтори! – прорычал Джованни и, не задумываясь, швырнул ветхую книгу в стену.

Низкорослый гонец замялся, не поднимая головы на обозлённого мужчину. Пыльные книжные шкафы с потрёпанными временем фолиантами преграждали ему путь к выходу. Парень в капюшоне всем сердцем жаждал покинуть библиотеку, сжимая в руке смятый клочок пергамента, но не мог не повиноваться новоявленному хозяину Северных земель.

– Я здесь ни при чем, милорд, – нервно заикаясь, начал оправдываться тот. – Я… Я лишь должен был передать вам послание от управительницы Каана.

– Повтори! – взревел лорд.

Гонец инстинктивно зажмурился:

– Эльф Присцилла была обнаружена наёмником группы «Феникс» среди кочевников-торговцев. План наёмника провалился, но он успел ранить цель ядом Этеры. С того вечера прошло четыре дня. Вероятно, Присцилла Де’Лин мертва. Наёмники сообщают вам, что обыскали все близлежащие территории. Девушки нигде нет. Они попросили меня прибыть к вам с докладом об успешно выполненном задании.

– Я просил найти, а не убить! Тем более – ядом!

Хватило одного лёгкого толчка, чтобы юнец в дорожном плаще отлетел в сторону и потерял равновесие, споткнувшись о неровность на каменном полу. Вокруг светловолосого мужчины хлопьями летала пыль в свете полуденного солнца.

– Я ни в чём не виноват, милорд! – простонал мальчишка, медленно поднимаясь с пола. Его колотило от страха, а вместе с тем капюшон съехал с его косматой головы, выставляя на всеобщее обозрение выпученные глаза и стекающие по щекам слезы.