Екатерина Хаккет - Эпоха Дугаров

Пошел третий день моего осознанного пребывания в эльфийской обители, когда ко мне в шатёр-прачечную заявился сам Заитра со своей свитой седовласых подпевал и парой вооруженных эльфов-стражников. Главы влиятельных семей выглядели мрачнее самого Старейшины. Светлые одеяния закрывали их ноги, а в вытянутых ушах мерцали металлические серьги, обозначавшие их главенство над всеми остальными.

Как я заметила, серьги носили только те, кто входил в Совет клана.

– Ты должна уйти, – без тени акцента прошамкал старик, спрятав руки в широких рукавах белоснежного одеяния, опираясь на трость.

– Почему? – я инстинктивно поднялась с койки. Дневной сон не удался. Эльфы застали меня врасплох.

– Потому что мы уходим, – глаза старца закрывались под тяжестью морщин. Мне казалось, что за эти несколько дней Заитра постарел на десятки лет. Я не видела его с момента моего исцеления, но не стала задавать лишних вопросов.

– Куда уходите? Зачем?

– Здесь небезопасно, дитя, мы должны вернуться домой, а ты должна уйти. Война скоро поглотит собой Империю, а мы не хотим участвовать в этом бессмысленном кровопролитии.

– Почему я не могу пойти с вами? – слова вырвались сами собой. Я не очень-то желала отправиться в путешествие с враждебными эльфами, но и идти обратно одной по Пустой Тропе меня тоже не прельщало.

– Ты нам не нужна, – ответил один из седоволосых мужчин, страшно коверкая слова. – Ты – человек, и должна отправиться к людям. Старейшина выполнил свой долг перед демоном. Мы уходим, уходишь и ты.

– А где мои вещи? Почему все это время вы держали меня в неведении?!

– Это не твоё дело, – грубо отрезал старик Заитра. – Ты должна уйти сейчас же. Мы даем тебе время до вечера. Если ты не уйдёшь сама, мы выгоним тебя силой.

– Превосходно!

– Твои вещи лежат у выхода, – высунулся снаружи страж в доспехах, приоткрыв полог. Холодный воздух вытеснил из шатра уют. – Уходи. Тебе здесь не рады.

– Будь по-вашему!

Так и не отблагодарив Старейшину за выздоровление, я прошла мимо него, нарочно задев кого-то из его свиты плечом.

На улице моросил дождь. Ветер пропитался сыростью. Я слышала, как капли слабо молотили по шатрам и доспехам караульных. Каждая семья грелась у своего костра под плотными навесами, откуда-то доносился стук молота по наковальне, а где-то позади за холмом слышался шелест скоротечной реки и зеленых листьев.

Мой слух улучшился десятикратно с тех пор, как я потеряла человеческий облик, но эта способность приносила лишь бессонные ночи и много лишних переживаний.

Я пересекала главную поляну под конвоем плетущихся следом стражников, минуя остроугольные крыши палаточного городка. Светловолосые эльфы с плохо скрываемыми улыбками облегчения наблюдали, как я покидаю их дом. Никто из них не осмелился выползти под дождь, чтобы убедиться, что я ухожу навсегда. Они только провожали меня взглядами и перешептывались между собой. Своими сплетнями и неуважением эльфы очень напоминали людей.

Я злилась на них. Злилась почему-то на себя. И каждая новая капля, попавшая за шиворот, злила меня ещё больше. Сырая земля затягивала сапоги, как трясина, а уши мёрзли на холодном ветру. Я шла, не оглядываясь назад, но все же сделала это, когда за спиной послышался глухой радостный гул. Игнорируя эльфов, я накинула на себя дорожный плащ, уже изрядно промокший, и повесила сумку через плечо.

К черту… Пора было убираться из этих краев.

Стража на выходе расступилась, звеня латами, пропустив меня вперед. Грязь хлюпала под ногами. Мой караул встал оборонительной стеной за изгородью лагеря. Видимо, они должны были убедиться, что я покинула их территории.

– Удачи в пути, така’ши! – безразлично крикнул мне один из стражников.

Я не отреагировала на это и пошла быстрее по размытой дождем тропе. Почему-то в эти секунды горечь обиды вместо яда начала грызть изнутри. Обида, злость, отчаянье, тоска – все это причиняло боль. Я не знала, куда идти и что делать. Не знала, где искать Аэдана и как выйти к торговым путям из эльфийских топей.

Одиночество… Да, то самое одиночество своей тяжестью придавливало меня к сырой земле. Оно хотело прикончить меня не меньше, чем наёмники, и напоминало о себе столь же часто, как голос красноречивой совести.

У эльфов было все: семья, друзья, место, куда можно вернуться. А у меня?

Я остановилась под навесом из шуршащих на ветру листьев и накинула на голову капюшон, услышав за спиной торопливые шаги. Они только будили во мне раздражение.

– Подожди! Постой! – эльфийский акцент быстро вернул меня в реальность.

Пришлось обернуться.

Перепрыгивая через лужи, какой-то эльф стремительно нагонял меня с набитой доверху сумкой через плечо и колчаном стрел. На ногах – кожаные сапоги, сверху – белая льняная накидка с длинным рукавом на пуговицах, на голове – капюшон.

Парень добежал до меня и согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Я видела, что он не привык бегать. Какое-то время мне пришлось смотреть на него в ожидании, но, когда он выпрямился в полный рост, я невольно проглотила язык.

– Я пойду с тобой. Мне нужно попасть в город, – тяжело дыша, объяснился он, ломая знакомые мне слова.

– Ты откуда вообще?!

– Я… – эльф обеспокоенно растерялся, наблюдая за моей реакцией.

Признаю, я обомлела. Острые уши говорили о принадлежности паренька к эльфийской общине, но вот его внешность казалась более чем необычной. Вместо светлых волос – иссиня-чёрные; более тёмный оттенок кожи, совершенно иное строение лица, разрез глаз и их цвет.

– Я тебя не видела среди остальных!

– Я ходил на большую рыбалку, – эльф виновато уставился в землю. – Но теперь я должен уйти отсюда.

– Ты из этого клана? – я в недоумении указала рукой на еле различимую ограду вдали за деревьями, где стража все ещё не покидала своего поста.

– Да, – он не поднимал на меня взгляда чёрных глаз. – Но не совсем. Моя мама много путешествовала с Гёто.

– Гёто? – я совсем запуталась. – Это племена с далеких островов востока?

– Да. Я полукровка.

– Я вижу.

Он вытянул вперёд правую руку:

– Посмотри на мои пальцы. Все ненавидят меня из-за них.

– Не понимаю.

– Сравни.

Я с осторожностью выставила свою руку. Его пальцы больше походили на человеческие, чем мои. Они выглядели более пропорциональными, а ладонь казалась более широкой. Парень обладал ушами эльфа, но имел человеческие руки. Полукровка. Гёто. Не такой, как они все – светловолосые и надменные.

– Эльфы ненавидят меня, – тихо повторил он. – Я должен уйти в город.

– А при чём здесь я?

– Ты тоже идёшь в город, – собеседник боязливо посмотрел на меня.

По его суженным глазам я поняла: он сомневался даже в том, что говорит! Кажется, парень с рождения говорил только на эльфийском и сейчас с трудом понимал то, что я пыталась до него донести!