Макс Ридли Кроу - Дневники Химеры

– Эй!

– Прости, но так и есть. Повезло, что за мальчишкой заметили потенциал, и приняли решение воспитать его в волчьей стае, а не загрызть. Да, Маугли?

Колин продемонстрировал ей средний палец и, отвернувшись ото всех, стал гулять по обочине.

– Не обращайвнимания, – отмахнулась Сэб. Она сказала это Нике, которая растерялась от такой реакции на ее вопрос. – Остальные взращены кланом с младенчества. У нас тут семьи. Иначе нельзя. Тому, что умеют боевые агенты вроде Алекса, за пару лет не выучишься. Это мы – группа поддержки – отсиживаемся порой на месте.

– Сладко заливаешь, – хмыкнул Алекс. – Если бы не вы, на крыше было бы туго.

– Потому что их много было. А ты – не один.

В фургоне раздался электронный писк, и Сэб, выругавшись, кинулась обратно. Алекс потоптался на месте немного, искоса бросая взгляды на Нику. Заметив это, Рита еле заметно улыбнулась и, мурлыкая под нос джазовую песенку, отошла в сторону.

Ника проводила ее взглядом. Она тоже заметила, что Алексу что-то не дает покоя, но надеялась, что разговор будет отложен на неопределенное время. Почему-то она ощущала внутреннее напряжение всякий раз, когда он оказывался рядом, особенно, если задавал вопросы. Странное ощущение. Словно у стоматолога в кресле: вроде бы, уже вкололи анестезию и больно быть не должно, но всякий раз, когда врач берет бормашину, внутренне сжимаешься и ждешь, что вот-вот…

– Про Нострадамуса, – без обиняков сообщил он, садясь рядом с Никой.

– Что именно? Я в пророков не верю. И в предсказания всякие тоже.

– Конечно. Рациональное мышление досталось тебе по наследству. Поэтому там, в подземелье, из множества вариантов ты выбрала правильный ответ.

В его словах Нике почудилось какое-то обвинение, и она, испытывая желание защититься, огрызнулась:

– Хочется верить, что я тоже к своим мозгам имею отношение, и не зря училась. Предсказания Нострадамуса можно трактовать, как душе угодно, не говоря о трудностях дословного перевода. Ну а что первично: предсказание или его осмысленное осуществление вторым лицом – вообще бесконечный спор.

– Известно, что Адольф Гитлер был большим поклонником мистики, и взял пророчества Нострадамуса за основу своего образа. Но есть один момент. Нострадамус – еще одна фикция Созидателей. Их агент. К тому же многие его якобы пророчества – подделка, удачно подложенная уже после свершившегося. Сохранить бумагу и чернила, чтобы вовремя ими воспользоваться – не так сложно.

Ника не стала возражать. Она и прежде считала, что людям нужны предсказания только для нагнетания собственного суеверного ужаса. От скуки. Еще ни одно государство не заключило мирное соглашение, руководствуясь пророчеством Нострадамуса, зато население снабжено его мрачными прогнозами и запасается консервами.

– Ты помнишь историю да Винчи. Многие его изобретения на самом деле принадлежат другим, менее известным людям, а впервые громко звучат только в паре с его фамилией. Заслуженное своим умом и талантом влияние было основной причиной, почему именно ему предстояло популяризировать водолазный костюм или колесницу смерти. Технологии было разработаны кем-то задолго до рождения гения, но Леонардо их улучшил, доработал и предложил общественности. То, что было выгодно Созидателям.

– Откуда такая уверенность?

– Это известный факт, просто не каждый станет интересоваться. Имя да Винчи стало брендом в нашем мире. Но скажи, ты знаешь многих ученых, кто, делая чертежи, не попытался бы испытать на себе свои разработки? Взлететь в небо! Опуститься на морское дно! В то время это покруче американских горок и прыжка с парашютом.

– Возможно, он это делал? – предположила Ника.

– И ему удивительно везло не разбиться и не утонуть, – хмыкнул Алекс. – К прочим достоинствам следует добавить поразительную удачу.

– Это у тебя что-то личное, да? Завидуешь?

Алекс покачал головой, оставаясь неожиданно серьезным:

– Я удивлен. Каждый день поражаюсь тому, в какой лжи мы живем благодаря Созидателям. А еще тому, скольким людям это безразлично.

Ника пожала плечами:

– Слушай, ты сегодня ел гамбургер, а где-то в другой точке мира в этот момент защитники животных агитировали за вегетарианство. Тебе же тоже плевать.

Алекс посмотрел на нее так, словно она только что призналась в сообщничестве с тамплиерами или продала душу дьяволу, или совершила одно и другое сразу.

– Когда крушат дома в центре города, начинают войну, уничтожают с лица земли народы, играют в богов – это не так весело. Ты помнишь людей в том клубе? Все они погибли, чтобы Созидатели получили тебя. Чтобы ты исчезла, умерла. Это их методы, им плевать, сколько будет жертв, главное – сохранить информацию.

– Эй, полегче, – возмутилась Ника, почувствовав внезапный страх. Он так смотрел и говорил, словно видел перед собой врага. У нее мурашки побежали по коже и захотелось отодвинуться как можно дальше. – Что я-то могу сделать?

– Сделай всем нам одолжение, – его тон стал сухим и безжизненным, – постарайся узнать секреты Лорин поскорее.

– Я же пытаюсь!

– Плохо пытаешься!

Их спор был прерван появлением Сэб. Она перевела взгляд с сурового Алекса на расстроенную и разозленную Нику:

– Анимус готов. Когда сможешь…

– Хоть сейчас, – буркнула та, поднимаясь.

– Представь память как женскую сумочку, – говорила Сэб, провожая ее в фургон. – Покопайся там хорошенько, чтобы найти то, что нам нужно.

– Ну, конечно, – натянуто улыбнулась Ника. – Ведь у каждого из вас такой богатый опыт! Сколько сеансов ты прошла?

Сэб нахмурилась, но не ответила. Ее собеседница тут же пожалела о том, что вспылила. В конце концов, это Алекс вывел ее из себя. Какие-то бестолковые обвинения на ровном месте. Будто это она спрятала проклятые архивы.

– Какие у него проблемы? – пробурчала она, ложась в аппарат.

Сэб прекрасно поняла, о ком вопрос. Она наклонилась, чтобы подключить датчики. Ее лицо было напряжено и молчание было достаточно красноречивым, чтобы понять – ответа можно не ждать.

– Когда-нибудь, – не слишком весело улыбнулась Сэб, прикрепляя последний датчик к пальцу Ники. – А теперь расслабься и сосредоточься на вопросе. Думай о нем. Думай об архивах.

Сочный вечер был полон пряных ароматов. Ночные птицы уже затянули свои трели, первые звезды стали сверкать на небосводе. Одних сумерки склоняли ко сну, других – к любви, третьих – к злодейству. И ни один из соблазнов ночи не действовал на стражников, выстроившихся у входа в мавзолей Аливарди-хана, правителя, покинувшего этот мир много лет назад. Лишь когда его внук, Сирадж уд-Даул, открыл дверь и вышел на порог, стражники сменили позу, чтобы склониться, и проследовать за владыкой.