Екатерина Дей - Амир

Фиса вздрогнула всем телом, прижала руки к груди и охнула:

– Да как же это, ирод проклятый, да кто же на такое пошел, ничего девонька, мы тебя в обиду сами не отдадим! А кто клялся?

Вито лишь улыбнулся мягкой улыбкой:

– Я.

– Ты?!

– Фиса, все, много их было. Вито, и что теперь делать?

– Ты должна быть абсолютно здорова к моменту переливания крови.

– И это поможет Амиру?

– Да.

– Почему?

– Ты должна остаться в живых, ты ему нужна.

– Зачем?

– Ты его жена.

– Правильно говорит Витек, истинно, ты готова должна быть, клятву исполнять надо в силах, да и Витек ничего парень, ирод-то этот точно его сразу и убьет, меня тоже, скажет, не спасла жену…

Фиса еще что-то говорила, но я ее не слышала. Вот какая клятва, придумал Амир страшное дело, всех под ответственность подвел, не спасете ее для меня, значит погибнете. Это ритуал, а не свадьба, я головой покачала почти как Фиса.

– А что означает, что мы вам с Алексом вместе руку на голову положили? Зачем Амир сказал о законе?

– Ты наравне с ним можешь отдать нам любой приказ. Твое слово закон.

– Любой?

– Да.

Но пока никакой особенный приказ не придумался.

– Хочу бурю.

Он лишь пожал плечами, пожалуйста. Фиса даже рот ладошкой прикрыла, чтобы ничего лишнего не сказать, заговорила лебедушка, даже желание изрекла, вот и счастье.

Буря была так себе, но мне и этого хватило, я стала тонуть при первых же пузырьках, и Вито меня спас. Завернул в полотенце и объявил перерыв в шторме. И повелось, я плавала, сначала с Вито, потом уже самостоятельно, ела, спала, опять плавала. Через несколько дней подключилась Фиса, и я какое-то время плавать не могла, но все-таки заставила себя двигаться. И вот наступил тот день, когда Вито включил настоящую бурю. Я долго стояла у бортика и смотрела на бурлящую воду, вспоминала тот день, когда Амир меня из нее спас. Сейчас я удержалась на воде сама, даже Вито не пришлось прыгать.

Я стояла перед зеркалом и смотрела на себя. Плавание в бурю, которую Вито уже не меняет в управлении бассейном, маленькие жесткие руки Фисы, которая в стремлении поднять красавицу с постели не жалела сил, и собственная решимость сделали свое дело. Больше всего меня удивило то, что я сильно похудела, тело подтянулось и стало значительно стройнее, даже талия изобразила легкий изгиб. Я похлопала себя по животу, очень даже неплохо, диеты и отказ от вкусной еды в виде пирожков и конфет таких результатов не давали. Не лебедушка конечно, но уже и не та картина, от которой я пряталась, пытаясь не смотреться в зеркало.

Из комнаты я не выходила, сразу приказала Вито приносить еду в комнату, надо же, что придумал Амир, приказы наравне с ним. А не выходила непонятно почему, не хотела и все. Алекс приходил каждый день, брал меня за руку и старался передать мне свою энергию, я не брала. Уговаривать даже не пытался, только смотрел грустным взглядом. Да ни с кем я особо и не говорила, только изредка отвечала на вопросы. Думать тоже не хотелось, хотя в голове вопросы и возникали. Почему с Амиром такое происходит именно в моменты моего эмоционального восторга или волнения? Получает от меня энергию, и сразу звереет? А может сам волнуется? Он и волнуется? Мы оба волновались, если конечно допустить, что Амир способен в принципе волноваться. Может, ледяной палец на губах тому свидетельство, даже в состоянии нечувствительности он волнуется, и не всегда может с собой совладать. Вот жажда с агрессией и побеждают. Зато я сейчас не волнуюсь ни о чем, значит, все получится. Клятву изрекла, исполняй.

В комнату быстро вошла Мари.

– Добрый день, Рина.

– Добрый день.

Она изменилась за эти дни: брови нахмурены, глаза строгие, и губы плотно сжаты, даже складка образовалась. Я повернулась к ней, а она неожиданно обняла меня:

– Рина, спаси отца!

Я была не готова к такому и едва коснулась ее плеч.

– Что случилось?

– Все непонятно, ничего не получается, мы с трудом удерживаем его.

Она тяжело вздохнула и села в кресло, я устроилась на постели.

– Понимаешь, Рина, он ни на что не реагирует, только рвется к тебе.

– Так надо отдать ему то, к чему он стремится.

– Неизвестно, как переливание скажется на тебе, все происходит не так, все неправильно и не вовремя! Все очень быстро, нет времени понять, что произошло, и у тебя тоже все неправильно! Мы не успеваем подготовиться!

Мари закрыла лицо руками, неправильность возмущала ее и пугала. Она боялась, я почувствовала этот страх, обычный страх ребенка за своего отца. Юная шестисотлетняя девочка.

– Мари, я совершенно здорова, можно переливать.

Она вздохнула, не поднимая на меня глаз, тихо проговорила:

– Может оказаться, что ее понадобится много.

– Сколько нужно, я готова.

Она вскочила и подбежала ко мне, встала на колени и прижала руки к груди:

– Рина, мы спасем тебя, всё для этого сделаем, все готовы, но без твоей крови ничего не получается! Он не хотел, держался, пока мог, испробовал все, ничего не действует.

– Мари, я готова.

В комнате неожиданно появился совершенно белый Вито, глаза светились яркой желтизной:

– Амир ушел, Мари!

Она вскочила и убежала, а я лишь спросила:

– Он ко мне идет?

– Мы сможем спрятать тебя…

– Вито, я готова.

Он долго смотрел на меня со своей высоты, глаза менялись постоянно, но желтизна победила голубые отблески.

– Хорошо.

Сразу появился Алекс с каким-то аппаратом, а я легла на постель, вытянула руку и закрыла глаза.

Я чувствовала, как кровь покидает меня, она текла медленно, но уверенно. Не было необходимости как-то ее вытягивать из тела, кровь сама по венам двигалась к тому месту, где Алекс установил аппарат. Никакой боли, лишь ощущение движения крови. И слабость, прав Вито, я стала слабеть сразу, такое чувство, что растекаюсь по постели как сдутый шарик. Странная мысль, я же уже все отдала, и силу и эмоции. То, как я себя вела в эти дни, говорит как раз об этом, у меня не стало эмоций, все на все равно. Пусть мое равнодушие поможет Амиру успокоить его буйство. И еще одна мысль появилась, от которой, пожалуй, моя кровь потекла чуть быстрее, Амир в таком состоянии совсем себя не контролирует, и как сказал Вито, ничего не понимает и явно никого не узнает. Он может по пути убить кого угодно. А они бы меня от него прятали и погибали.

Слабость все усиливалась, и я уже не могла открыть глаз, тихо засыпала, вот и хорошо, пусть так.

– Девица красная, открой глазки красавица, открой милая.

Глаза не открывались, сон продолжал давить, и тут послышался веселый голос Вито:

– Рина, буря уже началась, только тебя не хватает.

Буря? Какая буря? И я открыла глаза. Фиса сразу улыбнулась, погладила меня ладошкой по щеке. Хриплым шепотом я спросила: