Екатерина Дей - Амир

Я автоматически сказала «свой дом», но на Амира не смотрела в этот момент, поэтому реакцию знать не могла, но уже сказано, пусть будет так.

– Хорошо, Роберт, приятно познакомиться.

А вот это я уже лишнее сказала, выражение лица Амира можно было понять совершенно однозначно. Он хмуро обошел стол и встал рядом со мной.

– Рина, лорд Бэверли приглашает нас посетить его владение на юге Франции, у меня там дела, ты хотела бы поехать?

В состоянии шока я пребывала несколько секунд, Ледовитый Океан решил за меня, и я кивнула, одумалась и быстро ответила:

– Да, я с радостью принимаю приглашение лорда Бэверли.

Начиталась книжек, Кто же так в присутствии шейха разговаривает, вспомни гарем, опусти голову и тоненько мычи, мол, согласная, если муж разрешит, а туда же, радостно принимаю. Теперь в состоянии шока пребывал Амир, его спасла Фиса, ей все равно на лордов, она и слова-то такого, всего скорее, не знает:

– Езжай, миленькая, езжай, головку свою проветри.

Роберт улыбнулся, посмотрел на Амира и спросил:

– Амир, когда вас ожидать?

– Так скоренько и езжайте, чего уже откладывать.

Великолепная Фиса, она смотрела на Амира чистым ясным взором без тени сомнения, что ехать – так сразу, нечего в долгий ящик откладывать. И Амир решился:

– Мы прибудем через три дня.

Пешком пойдем, границы по лесам обходить будем. И чего это я так развеселилась? Платье желтое надела и сразу решила вылететь из гарема. Вспомни ритуал, огонь и воду, особенно тех, кто твою руку на голову клал в клятве. Роберт чуть склонил голову, на меня больше не смотрел, они перекинулись несколькими словами с Амиром на непонятном языке, и он попрощался:

– Рад был познакомиться, я жду тебя в гости, Рина.

У Фисы глаза стали как два блюдца, а я склонила голову в попытке не захихикать, веселье пузырьков слишком сильно бурлило во мне. За меня ответил Амир:

– Лорд Бэверли, мы прибудем в назначенное время. Рина, я вернусь поздно.

И они исчезли. У меня сложилось впечатление, какое-то смазанное видение, что Амир подхватил Роберта за локоть и унес с собой. Я какое-то время смотрела на Фису и пыталась не засмеяться, а она вообще ладошкой рот прикрыла. Только присутствие Вито сдерживало нас, чтобы не выразить каждой по-своему удивление поведением Амира. Что это было? Как будто это обычное явление, встретился муж с деловым партнером, договорился с ним о поездке, и заодно жену проветриться берет с собой. Не было морды с клыками и ужасной маской, страшного стремления к моей крови и агрессии, все уничтожающей на пути. Хоть бы слово до этого сказал, мол, спасибо дорогая за спасение, счастлив, что ты жива осталась.

А этот гость тоже фрукт, вроде как с Амиром договорился о деловой встрече, а как тот жену с собой решил брать, так сразу жду только тебя, скучать буду до встречи. Кстати, а где до свидания, благородная Рина? И кому это Амир сказал, что будет поздно? Гостю? Или Вито? То, что это никак не касается меня, однозначно, а может подождать, выяснить, кому же слово было сказано, ага, а вдруг предупреждает о первой брачной ночи мужа и жены? Я растерянно посмотрела на Фису, и увидела на ее лице те же сомнения. Мы одновременно повернулись в сторону Вито, но он загодя опустил голову так, что лица не было видно совсем.

– Фиса, а ты со мной не поедешь?

– Нет, миленькая, ты за мужем теперь ниточка, куда он туда и ты.

Но уверенности в ее голосе не было, она так же растерянно смотрела на меня, не нравилась ей ситуация с поездкой.

– Витек, скажи мне, только в глаза смотри, знать я должна в точности, можно ироду верить? Не погубит нашу лебедушку?

– Не погубит.

Взгляд честный и совершенно чистый. Чтобы уже совсем развеять наши сомнения, он добавил:

– У Амира нет никаких признаков жажды и агрессии, его состояние проверили кольцом.

Я с трудом вспомнила, о каком кольце говорит Вито, а Фиса удовлетворенно кивнула: значит, можно верить.

– Тогда правильно ирод решил, вам надо вдвоем, дубу и березоньке, без остальных побыть, никто чтобы не мешал разумом говорить.

Насчет разума Фиса погорячилась, у меня с ним совсем плохо: ни о чем думать вообще не хочу, даже странности раскладывать, искать ответы на вопросы, а уж Амир только в себя пришел. Хотя, он у него, ум-то есть, всегда крепче моего был, раз шестьсот лет прожил, да и вождь целого народа, одна надежда на него. Вито как угадал мои мысли:

– У тебя будет возможность получить ответы на свои вопросы.

– А здесь нельзя?

– Амир завтра снова уедет и вернется перед вашим отъездом.

И опять чистый взгляд, отчет о расписании поездок своего хозяина на ближайшие дни. Это чтобы жена была в курсе.

Ночью я почувствовала Амира, очень странное состояние. Я спала и не спала, глаза были закрыты, но при этом я чувствовала его присутствие в комнате. Он медленно подошел к моей постели и невесомо коснулся руки, провел пальцем до плеча, замер, но не решился коснуться шеи, вернулся к локтю, там задумался, решился и сразу коснулся губ. Палец не был ледяным, но и не горячим, он просто жил, то есть ощущал меня, мою кожу. Я проснулась и распахнула глаза: никого не было.

Утром под ворчание Фисы я думала о наших странных отношениях с Амиром. Совершенно чужие люди, ничего общего, не говоря о крови и энергии, просто мужчина и женщина, и при этом я сама его целую и обнимаю. Правда, в бессознательном состоянии. И нужно признаться самой себе, что я очень ждала его, хотела увидеть, может быть поговорить, правда, разговор мог и не получиться, слишком у нас мало опыта разговоров. Может быть, поэтому я так радостно согласилась на поездку, надеялась, что он будет рядом… и мне будет этого достаточно? Просто ощущать его присутствие, пусть даже молчаливое? Ответа на этот вопрос у меня не было, как и на многие другие.

В течение двух дней не было не только Амира, но и Вито с Алексом, не появлялась и Мари. Казалось, что на весь дворец были только мы с Фисой. Когда мы шли завтракать, совершенно не по времени, кстати, во всем дворце я не видела никаких часов, телевизоров и радио, вообще никакой развлекательной техники, в столовой всегда было накрыто в соответствии с тем, что на данный момент должно быть, завтрак, обед или ужин. Мы с Фисой по молчаливой договоренности решили никак не реагировать на полное отсутствие кого-либо и занимались своими делами, то есть я плавала, а Фиса контролировала, или я спала, а она стерегла меня, подремывая в кресле. Мы даже между собой мало разговаривали – она о чем-то очень серьезно думала, а я старалась ни о чем не думать. Черта проведена – надо суметь принять новую жизнь без вопросов. Или это просто очередной побег от реальности? Ничего не хочу понимать, как Фиса тогда сказала, стала такой, какого сама выбрала, значит, я и сейчас сама такого выбрала, о котором думать не хочу.