Анна Мистунина - Доброе утро, Царь!

Стиснула Ташины пальцы, и та ответила таким же крепким пожатием. Разве они подружились лишь затем, чтобы вместе умереть?

– Это кто говорит, подстилка Бездомного? – рявкнул Симуги, которого распирало от злости. – Ты еще тогда с ним связалась, под носом у старого энса! Сука!

– Я тоже рада тебя видеть, – прошипела Иарра.

Она помнила, какой тяжелый у Симуги кулак и знала, что он сейчас ее ударит, но шарахаться в сторону было бы слишком унизительно. Удар пришелся в скулу и повалил бы ее на землю, если бы не Таша.

– Ты! – и Бездомная, которая только что помогла Иарре устоять на ногах, с визгом кинулась на Красного.

Этого не ожидал никто. Симуги остолбенел – всего на мгновение, которого Таше хватило, чтобы ударить его коленом между ног и вцепиться ему в волосы. Проделано это было ловко, у нее явно был опыт. Симуги со стоном согнулся, а остальные внезапно разразились смехом. Воин, что подошел к ним первым, поднял меч, собираясь ударить Ташу рукоятью по затылку. Взвизгнув от боли в лодыжке, Иарра подпрыгнула и повисла у него на плечах.

Кто-то из Красных пришел на помощь товарищам, она уже предчувствовала, в какое место придется удар мечом, плашмя, чтобы не убить, а лишь оглушить, но в этот миг вокруг стало очень тесно и тот, кто замахивался на нее, упал замертво. Бессмертные наконец явились их спасать.

На некоторое время ночь превратилась в топот, пыхтение и неприятный звон сталкивающегося железа. В еще более неприятные хлюпающие звуки, с которыми железо входит в плоть – живую плоть Красных или холодную, бескровную Бессмертных. В крики и хрип смертельно раненых людей. Бессмертные падали молча. Ранения не были им страшны, единственным способом оборвать их странную жизнь было отрубить им голову. Именно это старались сделать Красные, и порою у них получалось.

Но Бессмертных было больше, и через несколько ужасно долгих минут все закончилось. К Иарриным ногам упал хрипящий Симуги. Кровь толчками выливалась из раны на его груди. В ране так и осталось торчать вырвавшееся из руки хозяина короткое толстое копье.

Бессмертный наклонился за своим оружием. Иарра подняла голову – в самом начале схватки они с Ташей упали на землю и скрючились, прикрывая руками затылки, в надежде не попасть ни под чью горячую руку – и увидела совсем рядом знакомое молодое лицо.

– Хад?

Тот не обратил на нее внимания. Выдернул копье. Оно вышло с глухим хлопком. Из раны выплеснулась кровь, несчастный Симуги забился в последний раз, вытаращил глаза и затих. Его смерть резанула магические чувства, но еще больнее их ранило холодное присутствие Хада.

Он не был больше самим собой, вообще не был человеком. Ходящий, шевелящийся, сражающийся труп. Бессмертный.

Вот почему Римуш так рассердился на нее. В тот вечер, когда они ужинали за одним столом, Хад еще оставался человеком, но, по-видимому, был уже обречен. Он повстречался с Исхфаном и получил свою порцию вечности, так, как понимал ее Эссард. Неумирающий. Почти непобедимый. Не живой.

Он выпрямился и пошел вместе с остальными, туда, откуда недавно прибежали они с Ташей, к правой, жилой части дома. Иарра смутно уловила там присутствие большого отряда Красных.

– Иарра, – позвала Таша. Ее лицо в темноте было белее ночной рубашки. – Пойдем в дом.

Они все еще не решились шевельнуться – две перепуганные женщины среди мертвых тел. Неподвижные глаза Симуги, казалось, наблюдали за ними.

– По доброй воле, да, Таша? – прошептала Иарра. – Они выбрали это по доброй воле? Живые трупы! Зачем?

Бездомной было неловко, но ее преданность брату осталась непоколебима.

– Римуш с каждым встречался сам, всегда. И отговаривал их! Только если не удавалось… если сильно хочет…

– Да как вообще можно такого – захотеть? Как?!

– Ты не была Бездомной, – еле слышно отозвалась Таша. – Не знаешь, как это – быть ничтожеством… слабым, жалким… Любой может сделать с тобой, что захочет…

Иарра не нашла, чем на это возразить. Опустила голову, трогая больную лодыжку.

– Пойдем в дом, – сказала Таша.

– Иди. У меня нога повреждена. Больно вставать.

– Я тебе помогу! – Таша вскочила и попыталась поднять ее на ноги. – Давай!

Иарра отстранила ее.

– Пришлешь за мной Римуша, пусть несет на руках. Сам виноват, что бросил нас одних.

– Он не… Он пошел за помощью!

– Да, а нас могли тем временем убить. Иди ищи его.

– Я не пойду без тебя!

– Иди. Здесь полный двор Бессмертных, кто меня тронет?

Таша решительно уселась на землю, скрестив ноги. Ее белая рубашка была вся в темных брызгах и пятнах, как и Иаррино платье. От запаха крови тошнило.

– Хочешь сидеть здесь с мертвыми, ладно. Я тоже буду!

– Таша, – сказала Иарра. До чего все-таки настырная эта девица! – Я знала этого человека, он служил моему деду. Дай мне с ним проститься. Прошу.

– Он хотел тебя убить!

– Да. Но мне все равно.

– Я подожду подальше.

Она поднялась на ноги. Иарра замотала головой:

– Просто иди в дом без меня. Если ты меня любишь, пожалуйста, поверь хотя бы раз.

Таша заколебалась, но волшебное слово «любишь» победило. Она вздохнула и пошла, оглядываясь, как будто ждала, что Иарра передумает. Иарра помахала ей рукой. Наконец Таша исчезла в темноте, и она осталась одна с мертвецами, их свежей кровью и своими черными намерениями.

Кровь была везде. Медленно впитывалась в землю, медленно густела в открытых ранах. Быстро теряла уходящую в пространство Силу.

«Не медли», – сказала Лада.

Иарра позвала:

«Элетия! Скажи, что ты думаешь. Я знаю, ты умерла, чтобы зло ушло из мира, но оно не ушло, Элетия! Зло прямо здесь. Я не знаю, как его одолеть, не знаю, что будет дальше. Никто не знает. Римуш думает, что управляет им, но на самом деле его используют. Мне страшно, Элетия, и я не хочу быть перед ним бессильной. Это моя единственная надежда!»

«Если ты все решила, – слабо отозвалась Элетия, – зачем спрашиваешь меня?»

«Затем, что не могу спросить Ладу, а тебя не спросить. Тебя это тоже касается, нас всех троих».

Ей показалось, она услышала вздох своей прошлой личности:

«Делай, как ты решила».

– Я решила, – прошептала тогда Иарра. – Я хочу стать магом.

Она вытянула руку – в прошлых жизнях делала это множество раз, это было естественным, как принятие пищи. Память о тех жизнях была яснее ясного. Там ей подносили кровь в серебряных чашах, соблюдая все положенные ритуалы, но ритуалы не важны, важна только суть. Она чувствовала Силу, вожделенную, как ничто под солнцем, Силу человеческой крови. В ней проснулась жажда. Она не сомневалась, касаясь магией густой багровой жидкости: «Отдай мне твою Силу». Сила всколыхнулась – самое невероятное ощущение за всю ее нынешнюю жизнь – и тогда Иарра взяла ее себе.