Илья Павлов - Другая жизнь

В дверь стукнули, вошел Немой. Во как, я и не заметил, что его нет рядом с командиром… Внизу у лестницы, наверное, сидел. Старшой повернулся к нему.

– Что? Человек ко мне? От барона? Не от нашего? Сейчас выйду. – Повернулся к нам. – Я быстро. Думайте.

Старшой вышел. Я посмотрел на своих. Хин скорчил задумчивую рожу, Магон ухмылялся, Весло, откинувшись на спинку, смотрел на торчащую в потолочной балке арбалетную стрелу. На ней висели какие-то амулетики.

– Мы не слишком сильно зарываемся? – Я снова разлил по кружкам. – Я, конечно, Старшому доверяю, но тут уже прямо-таки…

– А деваться некуда, – Магон улыбнулся еще шире, – мы залезли слишком высоко. Теперь или мы тут удержимся – а это можно только так, как Старшой говорит, – или нас быстро съедят. Другие, у кого этих вопросов не возникнет. А что до объемов и людей, это все ерунда. Начинаешь с одной улицы в маленьком городке, вдвоем с напарником, а через пару лет глядь – у тебя уже несколько городков и людей как грязи.

Хин насупился, глядя на Магона. Он все еще не мог простить себе, что, зная про него как «ночного» авторитета, не смог вычислить его настоящий облик.

– Твоим людям только бы грабить и воровать… – Хин в упор смотрел на бывшего противника.

– Вы не правы, уважаемый. Две трети из этих людей просто не смогли применить свои силы в другом, более пристойном деле, вот и приткнулись к «ночным». А мы им дадим нескучную и хорошо оплачиваемую жизнь. Многие согласятся.

– Ну-ну.

– Это точно. – Весло принял сторону Магона. – Вспомните, в Егерском тоже было много таких, кого спокойно за громилу можно было принять. А ничего, служили.

Теперь уже заржал я.

– Ну-ка, Весло, расскажи поподробнее про свое детство. Мы, оказывается, не все про тебя знаем.

– Не, у меня все проще было. Не замечен.

Вернулся Старшой, выслушал доводы Магона.

– Хорошо… значит, так. Хин с Веслом выстраивают всю легальную схему. Магон с Веслом – тоже, но скрытую часть. Весло смотрит и тут, и там, чтобы не порезать друг друга.

– Нужна легенда для людей. Дело какое-нибудь, лучше купеческое.

– А что не особо выгодно, но везде есть?

– Продукты. Вино. Но это большая работа.

– Это хлопотно, а надо, чтобы ближе к нам. Есть! Оружейная лавка. Открываем везде оружейные лавки. И наемники, и оружие сразу, если срочно надо. И денежки. Сами сможем сдавать, и между городками возить кому что надо. – Старшой помахал руками, как будто перемешивая что-то в большом котле.

– Хорошая мысль, – Хин хлопнул ладонью по столу, – удачная.

Магон с Веслом тоже покивали. Я сидел с открытым ртом. Банк, оружие… вывозите, боги. Сейчас я общее настроение испорчу.

– Я тоже кое-что хочу сказать, – и все обернулись ко мне. – Во-первых, – я загнул палец, повторяя Старшого, – не мы одни такие умные, и значит, нас тоже уже пасут. В связи с этим, второе: кто из нас работает на Секретную службу корроннского герцога, и если таких еще нет, то как нам их вычислить, когда они скоро уже здесь появятся.

– Да, про это мы как-то не подумали… – Весло даже привстал.

Старшой беззаботно махнул рукой:

– Ерунда; опять-таки, во-первых, – и он загнул палец на руке у меня, – Секретная служба, как я знаю, интересуется только явными врагами Корронны. Ну то есть они интересуются всеми, но противоборствуют только конкретным силам. А во-вторых, – он снова загнул мой палец, пришлось опустить ладонь на стол, – Секретная служба очень не любит Банк Корронны, и тут мы им как раз в жилу. Пусть смотрят, не страшно. А вот вычислить их, конечно, хотелось бы. И этим тоже занимайтесь.

– Охренеть: в столице – Секретная служба старого герцога, а у нас – молодого! Или ты барон, Старшой?

– Я командир толпы бездельников, которым лишь бы не работать, а зубы об ложки точить. Нет, если кто-то не хочет – может обратно по дорогам начать шастать.

– Ладно, не кипятись, Старшой. Ты же знаешь, я это любя, – почесал я голову по привычке.

– Знаю, поэтому на тебя и не обижаюсь. Тебе, кстати, персональное задание. Пойдем в Южный порт.

– Далеко, пешкодралом-то.

– Тогда поплывем. Дойдем напрямки до моря и наймем какую-нибудь посудину. Заодно помоетесь.

25 утеля 323 года. Полдень. Дамба. Старшой

– Немой, я хотел бы тебя попросить, чтобы ты остался здесь. С ней.

– …

– Я знаю, но я очень тебя прошу. Непонятно, сколько продлится наше путешествие на юг, а здесь много чего может случиться.

– …

– Спасибо.

Ну вот, хоть здесь договорился…

Посмотрел на портрет. Ее портрет. Барон Коннх прислал художника, о котором мы говорили. Человек оказался творческим и пытливым. Посидел несколько вечеров в таверне, разглядывал ее, потом долго расспрашивал, что я хочу увидеть. Получилось здо́рово. На портрете она стояла на фоне открытого окна, и казалось, что это не рисунок, а настоящая живая женщина с еле заметной улыбкой стоит в проеме стены и смотрит на тебя. Эффект был поразительным. Многие вздрагивали, когда первый раз видели портрет на стене.

– Это лучшее, что я сделал. – Художник с достоинством принял от меня плату.

– Спасибо, мне понравилось.

– А ей?

– Сказала, что платье можно было и приукрасить.

Мы посмеялись. На самом деле – не сказала ничего. Долго рассматривала (я повесил его в своей комнате над пюпитром), потом покачала головой, но так ничего и не сказала. Однако слух про картину распространился быстро, служанки прибежали все, под видом уборки, поварихи – тоже. По-моему, относиться к ней после его появления стали более уважительно. С поклоном. Конечно, сделать свой портрет могли позволить себе только благородные или очень богатые. Хотя в столице художники рисовали от души, не только за плату, но здесь, в провинции, это все еще было делом статуса. Тем более такой портрет.

«И в весенней куще жизни мы – играющие дети…»

29 утеля 323 года. Полдень. Дамба. Лиса

«На хозяйстве», как выразился командир, из стариков оставили Хина и Весло. И Пекло с Немым. Одного по старости, второго упросил командир. Мы поняли зачем. Остался и Щука, который придумал какую-то новую штуку. Что-то вроде общей почты. До сих пор только благородные отправляли фельдъегерской службой свои письма по городкам, если было надо. Остальные передавали весточки с купцами, караванами. Щука предложил: раз все равно открываем в каждом городке отделение банка, которые постоянно обмениваются друг с другом и центром письмами, то пусть и все желающие смогут за небольшие деньги посылать весточки родным или партнерам по делам. Секретность обеспечивал банк, охрану – наш отряд.

Идея пошла еще быстрее, чем банковская. Знать, какие цены в соседней провинции, – оказалось даже востребованнее, чем прочитать, как здоровье у бабушки. Денежки были небольшие, но капали постоянно. Да, прав был Старшой, когда сказал, что времена меняются и скоро мы не узнаем свой старый пыльный мир. В этом мор пошел на пользу. Сковывавшие традиции умерли вместе с ним. Люди спешили жить. Торговля разворачивалась невиданными до мора темпами и объемами. Как мы раньше жили без южного вина, северной рыбы и столичных безделушек, было непонятно. Жизнь менялась.