Стивен Эриксон - Память льда. Том 2

Пар и дым по-прежнему валили от чётырёх фургонов Тригалльской торговой гильдии, которые стояли у подножия холма. Быстрый Бен убежал, чтобы поговорить с начальником каравана — роскошно разодетым толстяком, смертельную усталость которого легко было разглядеть даже с пятидесяти шагов.

Паран вместе с «мостожогами» ждал Дуджека на гребне холма. Отсюда он видел, как чародей и тригалльский маг завели длинный разговор, итог которого, похоже, поставил Бена в тупик. Затем к ним подошёл даруджиец Крупп, и спор продолжился — с новым накалом.

— Чего это у них там? — поинтересовалась Хватка.

Паран покачал головой.

— Понятия не имею, лейтенант.

— Сэр?

Что-то в её тоне заставило Парана обернуться.

— Да?

— Нельзя было меня оставлять за главного — я всё провалила, сэр.

В её глазах Паран прочёл острую боль, и не отвёл взгляд, хотя очень хотелось.

— Не ты, лейтенант. Это ведь в конечном счёте был мой приказ. Это я вас бросил.

Хватка покачала головой.

— Бен нам рассказал, что вы делали, капитан. Вы были там, где должны были быть, сэр. Хорошо отыграли. Мы-то думали, что уж в этом месиве никакой победы не найти, а теперь знаем, что это не так — а такое значит больше, чем вы думаете.

— Лейтенант, ты вышла из цитадели сама и вывела выживших. Никто бы не справился лучше.

— Согласен, — прорычал новый голос.

Внезапное появление Дуджека заставило обоих замолчать. Первый Кулак словно постарел на десять лет за одни сутки. Он сутулился, единственная рука дрожала.

— Лейтенант, собери «Мостожогов». Я хочу поговорить со всеми вами.

Хватка повернулась и жестом подозвала пятерых солдат.

— Хорошо, — буркнул Дуджек. — Теперь, слушайте меня. Вон там половина Тригалльского фургона забита задержанным жалованьем. Жалованьем для роты, известной как «Мостожоги». В полном составе. Довольно, чтобы каждому из вас купить по усадьбе и жить в заслуженной идиллии. Тригалльцы отвезут вас в Даруджистан — не рекомендую возвращаться обратно в Империю. Что до меня, Тайшренна и Кулака Арагана — для нас ни один «мостожог» живым из цитадели не вышел. Нет, ни слова, солдаты! Именно так Скворец и собирался всё для вас обустроить. Худов дух, и для себя тоже! Уж это-то уважьте! К тому же у вас есть ещё одно задание, и оно требует, чтобы вы оказались в Даруджистане. Тригалльцы привезли кое-кого. Он сейчас под опекой Высшего алхимика Барука. И этот человек не здоров — думаю, вы ему нужны. Малазанцы. Солдаты. Сделайте для него в Даруджистане всё, что сумеете, а когда решите, что больше ничего не способны сделать, можете быть свободны. — Дуджек помолчал, разглядывая их, затем кивнул и сказал: — Это всё, «Мостожоги». Тригалльцы вас ждут. Капитан, задержитесь на миг — хочу с вами с глазу на глаз перемолвиться. Да, Хватка, пошли Высшего мага Быстрого Бена сюда, хорошо?

Хватка заморгала.

— Высшего мага?!

Дуджек поморщился.

— Этот ублюдок не может дальше прятаться. Тайшренн настоял.

— Так точно, сэр.

Паран смотрел, как маленький отряд начал спускаться с холма.

Дуджек провёл дрожащей рукой по лицу, отвернулся.

— Пойдём со мной, Паран.

Капитан последовал за Дуджеком.

— Вы хорошо всё устроили, сэр.

— Нет, плохо, Ганос, но это всё, что я могу сделать. Я не хочу, чтобы последние «мостожоги» погибли на поле боя или в каком-нибудь безымянном городке, который до последнего бьётся за свою свободу. Я поведу остатки своего Войска в Семь Городов, чтобы усилить карательную армию адъюнкта Тавор. Если хочешь…

— Нет, сэр. Я бы отказался.

Дуджек кивнул, будто такого ответа и ждал.

— Там для тебя тоже дюжина-другая столбиков лежит, у фургонов. Отправляйся со своей ротой — и моим благословением. Запишу тебя в список погибших при исполнении.

— Благодарю, Первый Кулак. Наверное, я просто не гожусь для того, чтобы быть солдатом.

— Ни слова об этом, капитан. Думай, что хочешь, но мы тебя будем помнить, каким знали — благородным…

— Аристократом.

— Да не в этом смысле благородным, Ганос. В том смысле, который надо заслужить, только он чего-то и стоит. Потому что в наши дни и годы это большая редкость.

— В этом, сэр, я при всём уважении не могу с вами согласиться. Про эту кампанию я твёрдо запомню одно — как раз за разом оказывался поражён и посрамлён теми, с кем мне выпала честь служить.

— Иди к остальным «мостожогам», Ганос Паран.

— Слушаюсь, сэр. Прощайте, Первый Кулак.

— Прощай.

Спускаясь вниз по склону, Паран споткнулся, но тут же восстановил равновесие. К остальным «мостожогам»… что ж, всё-таки меня причислили к ним, пусть и ненадолго.

Я стал «мостожогом».

Не обращая внимания на суровых солдат повсюду, Ток — Анастер — натянул поводья у небольшого шатра, который выделили ему «Серые мечи». Да, я помню Анастера, и это, может, его тело — но не более того. Он соскользнул с седла и вошёл.

Порывшись, Ток отыскал небольшой бочонок, спрятал его в кожаном мешке, который повесил на плечо, а затем поспешил обратно.

Когда Ток вновь забирался в седло, к нему подошёл человек.

Ток нахмурился, глядя на него сверху вниз. Это был не тенескаури, и не «Серый меч». Мехами и потёртой кожаной одеждой он скорее походил на баргаста.

Всё тело покрыто шрамами — столько боевых шрамов Ток никогда прежде не видел на одном человеке. Но вопреки всему этому было в его лице что-то мягкое, благородное. На вид незнакомцу нельзя было дать больше двадцати, лицо резко очерченное, костистое, длинные чёрные волосы без единого фетиша или косички. На Тока смотрели глубокие карие глаза.

Ток никогда не видел этого человека прежде.

— Здравствуй. Ты чего-то хочешь? — спросил он, поскольку ему не терпелось уехать.

Незнакомец покачал головой.

— Я хотел лишь взглянуть на тебя, убедиться, что у тебя всё хорошо.

Он думает, что я — Анастер. Старый друг, наверное, но не один из приближённых, я бы его запомнил. Ну, не буду его разочаровывать.

— Спасибо, я в порядке.

— Это меня радует. — Незнакомец улыбнулся, положил ладонь на ногу Току. — Сейчас я уйду, брат. Знай, что тебя я храню в памяти. — Продолжая улыбаться, он развернулся и зашагал прочь, мимо удивлённых «Серых мечей», на север, к лесу.

Ток уставился ему вслед. Что-то… такое знакомое в походке…

— Смертный меч…

Ток увидел, что это приближается Кованый щит, и торопливо подобрал поводья.

— Не сейчас, — крикнул он. — Позже! — Развернул коня. — Ну, ладно, старушка, покажи-ка, что можешь ещё гнать галопом. — Ток ударил пятками по бокам лошади.

Сестра ждала его на опушке леса.

— Всё сделал? — спросила она.

— Да.

Оба вошли в тень под деревьями.

— Я скучала по тебе, брат.

— Я по тебе тоже.