Стивен Эриксон - Память льда. Том 2

Паран бросил монеты в ладонь старика.

— А там закопан клад? Ну, разумеется.

— Господин, сумма внушительная, и я с радостью расстанусь с половиной. Твоё вложение вернётся по меньшей мере десятикратно.

— Мне не нужно больше денег, — улыбнулся Паран. Он сделал шаг прочь от попрошайки, но затем остановился и добавил: — Кстати, не стоит тебе задерживаться у этих ворот. Дом не привечает чужих.

Старик съёжился. Голова его свесилась набок.

— Ве-ерно, — протянул он из-под рваного капюшона, — этот Дом — не привечает. — Затем послышался тихий смешок. — Но я знаю другой, где привечают.

В ответ на загадочные слова нищего Паран лишь пожал плечами, развернулся и пошёл прочь.

Позади попрошайка надсадно закашлялся.

Хватка не могла отвести от него глаз. Мужчина сидел, сгорбившись, на стуле, которому ещё не нашлось стола, продолжая сжимать в руках обрывок изорванной ткани, на которой что-то было написано. Алхимик сделал всё возможное, чтобы вернуть жизнь в практически уничтоженное, иссохшее тело, но даже внушительные дарования Барука подверглись серьёзному испытанию — в этом не было сомнений.

Она про него слышала, разумеется. Все слышали. И все знали, откуда он явился.

Человек молчал. Не сказал ни слова с самого воскрешения. И Барук категорически настаивал, что речь у него отнял отнюдь не какой-то физический недостаток.

Императорский историк онемел. И никто не знал, почему.

Хватка вздохнула.

Торжественное открытие «К’руловой корчмы» обернулось катастрофой. Столы пустовали, терялись в огромном главном зале. Паран, Штырь, Дымка, Мураш, Молоток и Перл сидели за тем, что стоял ближе к очагу, и редко когда бросали друг другу хоть слово. Рядом находился второй занятый стол, за которым расположились Крупп, Мурильо и Колл.

И всё. О боги, мы прогорели. Зачем только послушали Мураша…

Входная дверь распахнулась.

Хватка с надеждой подняла глаза. Но это был только Барук.

Высший алхимик задержался в прихожей, затем медленно направился к столу, где сидели остальные даруджийцы.

— Дражайший друг благородного Круппа! Барук, доблестный защитник Даруджистана! Кто мог бы пожелать лучшего общества нынче вечером? И он здесь, о да! За этим самым столом! Крупп как раз повествовал, повергая в оторопь своих достойных товарищей, равно как и мрачнолицых отставных солдат за соседним столом, — он рассказал удивительную и поучительную историю о том, как Крупп и тёзка сей корчмы совместно задумали сотворить новый мир.

— Так значит, история окончена? — спросил, подходя, Барук.

— Увы, но Крупп с радостью…

— Отлично! Тогда я её выслушаю в другой раз. — Высший алхимик бросил взгляд на Дукера, но Императорский историк даже не поднял глаз. Сидел по-прежнему, склонив голову, неотрывно глядя на обрывок ткани в руках. Барук вздохнул. — Хватка, есть у тебя горячее вино с пряностями?

— Так точно, — отозвалась она. — За тобой, у очага.

Мураш потянулся за глиняным кувшином, поднялся, чтобы налить чашу Баруку.

— Хорошо, — громко сказала Хватка, подходя к очагу. — Ну что же. Отлично. Огонь славно полыхает, выпили мы достаточно, и я лично хотела бы послушать какую-нибудь историю — нет! Не ты, Крупп! Твои рассказы мы уже все слышали. Но вот Барук, например, и Колл с Мурильо, наверно, захотели бы послушать историю о том, как всё-таки взяли Коралл.

Колл медленно наклонился вперёд.

— Так ты, наконец, заговоришь, Хватка? Давно пора.

— Не я, — ответила та. — Поначалу — уж точно. Капитан? Налейте себе ещё, сэр, и начните рассказ.

Паран поморщился, но покачал головой.

— Я бы рад, Хватка.

— Слишком свежо ещё, — проворчал Штырь, кивнул и отвернулся.

— Худов дух, ну и жалкая же вы компания!

— Само собой! — огрызнулся Штырь. — Такой рассказ, чтоб заново нам всем сердце разбить! Какая в нём ценность?

Хриплый, надломленный голос ответил:

— Ценность есть.

Все замолчали, повернулись к Дукеру.

Императорский историк поднял взгляд, рассматривал их тёмными глазами.

— Ценность. Да. Я думаю, великая ценность. Но не ваша, солдаты. Ещё нет. Слишком свежо для вас. Слишком рано.

— М-да, — пробормотал Барук, — наверное, тут ты прав. Мы хотим слишком многого…

— От них. Да. — Старик вновь посмотрел на кусок ткани в руках.

Молчание затягивалось.

Дукер не шевелился.

Хватка уже начала поворачиваться к своим товарищам, когда он вновь заговорил:

— Что ж, позвольте мне, с вашего разрешения, занять этот вечер. И вновь разбить вам сердца. Это повесть о «Собачьей цепи». О Колтейне из клана Воро́ны, недавно назначенном Кулаке Седьмой армии…

И так заканчивается третье сказание из Малазанской книги павших

Паннионский Провидец: политический и духовный лидер Домина

Септарх: правитель одной из семи провинций Домина (также военачальник)

Урдо: командир отряда элитной тяжёлой пехоты (урдомов)

Урдомы: элитная тяжёлая пехота, фанатичные последователи Провидца

Провидомины: фанатики, секта телохранителей и убийц в Домине

Бетаклиты: средняя пехота

Беклиты: обычная регулярная пехота (известны также как «Сотня Тысяч»)

Бетруллиды: лёгкая кавалерия

Бетакуллиды: средняя кавалерия

Скаланди: лёгкая тактическая пехота, стрелки

Десанди: сапёры

Тенескаури: крестьянская армия

«Серые мечи»: религиозный культ, наёмники, нанятые для защиты от Паннионского Домина

Совет Масок: Верховные жрецы Четырнадцати Взошедших, культы которых представлены в Капастане

Джидраты: солдаты на службе одного из четырнадцати храмов

Капанталл: городской гарнизон стражи Капастана, дружина князя Джеларкана

Коралльская рота: приверженцы изгнанного князя Арарда из Коралла

Лестийская гвардия: беженцы, бывшая дворцовая гвардия города Леста

Капанцы: этническая группа изолированных кварталов, также — народ Капастана

Даруджийский квартал: старый город, центр Капастана

Пленник: старая даруджийская цитадель, где заседает Совет Масок

Фэнер/Теннерок

Трейк/Трич

Д’рек

Худ

Огнь

Тогг

Беру

Маури

Опонны

Солиэль и Полиэль

Королева грёз

Фандерея

Дэссембрей

Престол Тени

Рхиви: скотоводы-кочевники центральных равнин Генабакиса

Баргасты: воинственные, кастовые племена, которые можно обнаружить на разных континентах:

Клан Ильгрес

Клан Белолицых (племенной союз сэнанов, гилков, ахкратов, барахнов и нит’риталов)

Т’лан имассы (Армии в Рассеянии):

Логросовы, Стражи Первого престола