Марк Лахлан - Темный лорд. Заклятье волка

Она вынула что-то из своего сундука, какой-то поднос с пузырьками и порошками. Достав со дна сундука украшенный драгоценными камнями нож, поставила поднос обратно. Аземар силился освободиться от веревок, но они держали крепко.

Она взяла немного порошка и бросила на угли. Небольшое пространство заполнил омерзительный запах. Она вынула пробку из пузырька, помазала его содержимым лоб Аземара, затем сделала то же самое с собой. После чего уселась напротив Аземара, едва не касаясь его.

Она вдохнула дым и заговорила нараспев:

– Богиня мертвых. Охотница. Появись. Появись и покажи все, что было, что есть и что будет. Появись здесь, богиня мертвых, ледяная повелительница земных недр, та, кто движет луну, проливающую свой свет над царством мертвецов. Богиня смерти, властительница мертвых, та, что стоит у врат смерти, появись. Покажись!

Женщина взяла нож в правую руку и полоснула себя по левому плечу. Затем переложила нож в левую руку и ударила по правому плечу. Она даже не поморщилась от боли, хотя раны получились глубокие. Кровь заструилась по белой рубашке.

– Я приношу тебе в дар свою кровь, богиня мертвых. Пей кровь, купайся в крови, богиня смерти и разрушения. Появись, появись!

Она упала вперед, продолжая бормотать.

Время для Аземара перестало существовать. Его начал одолевать сон, и, несмотря на свои веревки, он задремал. Проснулся. Женщина сидела в той же позе, только ее раны больше не кровоточили. Сколько времени прошло? Он решил, что довольно много.

Аземар снова задремал, и на этот раз ему приснился сон.

Он шел ночью по какому-то странному лесу у реки. Вокруг было очень красиво и сыро, в серебристом ночном воздухе висел свежий запах молодой листвы и гниения, такой сильный, что кружилась голова. Он брел по лесу, выискивая неизвестно что. Между деревьями засветился какой-то огонек, и он пошел на этот свет. Что там такое? Небольшая жаровня, точно такая, в какую женщина бросала свой порошок.

Ему стало холодно, поэтому он решил подойти и погреться. Женщина сидела рядом с жаровней, обмякшая, точно такая, какой она была в подвале.

Аземар решил подойти к ней, сказать, что он не опасен, даже попросить ее о защите.

Он тронул ее за плечо. Но когда отнял руку, оказалось, что пальцы в крови. Он лизнул их. Вкус был приятный. Он снова коснулся ее плеча, стер кровь и снова облизал пальцы. А в следующий миг он уже не мог совладать с собой. Он наклонился над женщиной и принялся лизать рану на плече, упиваясь незнакомым и восхитительным вкусом.

Женщина оттолкнула его, ее лицо исказилось от ужаса. Она произнесла только одно слово: «Волк!» Теперь вокруг них появились какие-то другие существа. Прозвучали слова: «Он порвал путы!»

Кто-то невидимый ударил его по лицу, и он упал на спину. Он как будто был теперь наполовину в лесу, наполовину в подвале. Или же это лес превратился в подвал, а в подвале проросли деревья? До него дошла вся нелепость собственных рассуждений, и он захихикал. Ему завели руки за спину и снова связали.

Он услышал, как кто-то спрашивает по-гречески:

– Мне его убить, госпожа Стилиана?

Женщина тяжело дышала и кашляла. Потом она наконец отдышалась и сказала:

– Ничего не получится. Отведите его в Нумеру.

Начальник священных покоев полагал, что находится в полной безопасности в своих раззолоченных комнатах – важное должностное лицо на ложе, с руками, надушенными ладаном, с лицом, умягченным маслом, с телом, облаченным в шелка. Однако внутри него искрилась магия, высвечивая воспоминания такие яркие, как огонь в очаге, воспоминания, которые, как и огонь, жили и обжигали.

Мысленно он слышал голоса и видел людей. Два силуэта на каменистом склоне холма, под которым раскинулся огромный город. Они двинулись вперед, и вся картина ожила у него в сознании, он догадался, о чем они говорят, как путник в горах догадывается по грязному дождю, что вот-вот сойдет лавина.

– Мама, я боюсь.

Он увидел, как девочка всматривается в черное пространство между валунами. Он тоже был там, на склоне холма, наблюдал за ними – магия, живущая внутри него, вынуждала его смотреть.

– Страх входит в цену знания. Возьми себя в руки, Эли. Ничто не дается даром.

Фигурка повыше – его мать – держала в руке лампу, заправленную рыбьим жиром, хотя луна была почти полная и ярко сияла. Мать села на большой камень посреди дикого склона.

Внизу, в двух-трех летних часах пешего пути переливался огнями ламп и свечей Константинополь. Город походил на два мерцающих озера света, разделенных непроницаемой тьмой невидимого отсюда моря, которое окружало и разъединяло его.

Мать указала на громаду Святой Софии. Лунный свет превратил ее купол в расплавленный металл, под которым белели ряды окон. Сознание матери раскрылось перед препозитом подобно цветку, он понял, что собор напоминает ей присевшего на корточки великана, который низко надвинул на голову шлем и окидывает земли внимательным взглядом, высматривая незваных гостей. Что ж, думала мать, если это так, то он смотрит не в ту сторону. Они пойдут по одной из тайных дорог, которая на многие мили протянулась через холмы и под городом.

– Вон туда мы пойдем, – сказала мать, – вниз.

– Это так далеко, – сказала Эли.

Ей было уже тринадцать лет, но сейчас она превратилась от страха в маленькую девочку – евнух чувствовал это, глядя на нее. Он содрогнулся от этого ощущения, от легкости, с какой он читал в ее душе.

– Я спускалась туда, когда мне было столько же лет, сколько тебе, – сказала мать. – И твоя бабушка до меня, и ее мать. Богиня обитает внизу, она дарует тебе способность видеть. Только соберись с духом. На стенах тоннелей есть знаки, у нас с собой лампы и полно масла. Путь достаточно прост, если ты понимаешь, что делаешь. Самое страшное, что нам может встретиться – осиное гнездо, да и то только у самого входа, а не в темноте.

– А как же псы Гекаты?

– Псы не нападут на нас. Мы же служим богине. А они бросаются только на чужаков.

Девочка кивнула.

– Карас тоже пойдет?

Карас. Начальник священных покоев перекрестился. Это же его имя, хотя никто не зовет его так уже пятнадцать лет. Что общего у него с тем ребенком? Тело? Да, конечно, но выросшее и измененное. Разум? Нет, вот это точно нет. Тогда что же? Поступки. Действия, за которыми он сейчас наблюдает в своем напитанном магией сознании. В этом и только в этом, подумал Карас, он остался тем же мальчиком, которого видел сейчас, мальчиком, которым он был когда-то. Он был связан с прошлым воспоминаниями, которые не желали угасать.

Он увидел, как женщина поглядела на сына, который ощупью пробирался между валунами, поднимаясь к ним. Карасу, младшему брату Эли, было десять лет. Начальник священных покоев заметался на своем ложе, ему хотелось протянуть руку, взять мальчика и увести обратно в лачугу, к его игрушкам.