Марк Лахлан - Темный лорд. Заклятье волка

– Я тоже вижу сны, – заявил Карас. – Я должен довести обряд до конца.

– Возвращайся домой, присмотришь за Стилианой, как я тебе велела, – сказала мать.

– Ничего с ней не случится, там полный дом теток. Возьмите меня с собой. Я хочу знать, откуда мои сны. – Он продолжал карабкаться вверх по склону.

– Ты слишком мал, Карас, ты еще не привык к этому миру. Ты просто вспоминаешь что-то из прежних жизней, вот и все. Когда ты наконец вырастешь, видения покинут тебя. Мужчины созданы для того, чтобы действовать и бороться. Они не могут удержать в себе магию.

Мальчик уселся рядом с матерью.

– Я удержу магию.

– Довольствуйся тем, что имеешь. Ты не живешь в природной гармонии с ней… – она указала на луну, – и с приливами и отливами вокруг нас.

– Тогда что означают мои сны?

– Какие сны? – Обычно она пропускала слова сына мимо ушей. Мальчишка все время озорничает и задает вопросы о том, чего ему не полагается знать. Магия – женский дар, он передается от матери к дочери. И тяга сына к магии казалась ей весьма странной, нездорово женственной.

– Я уже тысячу раз тебе рассказывал!

– Расскажи еще.

– Есть волк.

– И?

– И он поджидает меня.

– И?

– И все.

– Как-то не очень похоже на сон. Вряд ли ты сможешь стать прорицателем с такими-то видениями. – Мать с сестрой переглянулись и засмеялись.

– Тогда что это значит? Этот волк в лесу, где растут странные большие деревья, и он дожидается меня.

– Может, это значит, что волк дожидается тебя, – предположила Эли, – под какими-то деревьями.

– Нечего меня дразнить, тебя никто не дразнит из-за твоих снов.

– Верно. – Девочка уставилась в землю. – Только тебе снится вовсе не то, что мне.

– Откуда тебе знать?

Мать вскинула руку.

– Хватит спорить. Карас, послушай. Я истолкую твой сон, если он так для тебя важен. Ты же знаешь, что мы потомки племени герулов, которые пришли в империю с запада. Твои предки были великими воинами северных племен, а один из них, Одоакр, даже сверг императора Ромула Августа.

– Это я знаю.

– Я и говорю, что ты знаешь все это, и потому, если бы ты обладал хоть какими-то способностями, то сам бы истолковал свой сон. Ты просишь объяснений, ну так слушай. Одоакр привел своих воинов-волков в храмы Рима и заставил императора склониться перед ним. Возможно, ты слышишь зов предков. Они когда-то поклонялись волку. Они и сами были волками, некоторые из них, если ты внимательно слушал легенды. Возможно, ты видишь во сне себя, такого, каким был когда-то.

– Ясно. Но если ко мне обращаются призраки, это значит, что мужчина способен удержать в себе магию. Я должен пойти с вами.

– Это не магия, а всего лишь ее отголосок, все равно что сравнить свет городских огней со светом звезд.

– Ну, пожалуйста, возьмите меня.

Женщина сунула ногу в пространство между валунами почти так, как купальщик сует ногу в воду, пробуя температуру.

– Так и быть, пойдем. Возможно, ты будешь полезен, – сказала она.

– Тогда пошли, пошли скорее! – Начальник священных покоев испугался собственного детского рвения.

– Сначала выслушай меня. Когда мы доберемся до места, мы с твоей сестрой проведем обряд, который позволит нам говорить с богиней. Обычно в том нет ничего опасного, однако некоторое время мы будем как будто не в себе – перейдем в мир богини, – не будем сознавать, что происходит в нашем мире. Ты будешь присматривать за нами, следя, чтобы мы не упали в воду.

Мальчик улыбнулся.

– Хорошо. Мне пойти первым?

– Ты пойдешь последним и не так сразу.

Мать достала из мешка тряпки и бечевку.

– Привяжите к коленям и обмотайте руки. Путь долгий, вы не дойдете, если не побережетесь.

Дети вслед за матерью обмотали тряпками колени и ладони. Теперь все были готовы.

Мать вгляделась в расщелину между валунами. Она вовсе не казалась какой-то особенной или достойной внимания, однако женщина опустила вниз свой мешок и полезла следом, стараясь не стукнуть лампу о камни.

– За мной. – Она обернулась на детей, и лунный свет превратил ее лицо в белую маску. Она скрылась в яме, и дети спустились следом за ней.

– Есть здесь осиные гнезда? – спросила Эли.

– Нет, – откликнулась мать, – так что самое опасное уже позади. Идемте.

Начальник священных покоев наблюдал в своем видении, как они ползут по низкому тоннелю, который привел их в небольшую пещеру, где мать смогла бы стоять, только сгорбившись. Пещера была в длину шагов двадцать, и в конце их снова ждал темный лаз. Они двинулись к нему в свете лампы, мечущемся по стенам. Скалы были неровные, и идти по камням было не так-то просто, поэтому двигались они медленно.

Каменный коридор, в котором они оказались теперь, сначала резко пошел под уклон, но тут же превратился в длинный тоннель с едва заметным наклоном. Детям пришлось согнуться пополам, а их мать ползла на четвереньках. Карас замыкал процессию. Он обернулся назад. Тени в свете лампы как будто вытягивались, пытаясь уйти от них, а в следующий миг сжимались и цеплялись за них, словно жадные руки, силившиеся затянуть его в прошлое. Начальник священных покоев снова стал маленьким мальчиком, уже не столько сторонним наблюдателем, сколько участником событий, снова вернувшимся в те времена, когда он был просто Карас.

Всякая разобщенность исчезла. Ему было десять лет, он уже воображал себя великим чародеем, а тени были волшебным плащом, который он мог набросить на себя и исчезнуть. Он вспомнил одну сказку, которую рассказывала мать. «Плащ, сшитый из куска ночи». Может, размышлял он, ему удастся стать чародеем, тогда он сам возьмет ножницы из лунного света, отправится на небо и принесет матери отрез темноты, из которого она сошьет плащ иголкой из звездного света. Он нисколько не боялся, он был весь в предвкушении, зато сестра совсем побледнела и не произносила ни звука. Он не понимал ее. Если мать говорит правду, то Эли идет, чтобы получить великий дар. Почему она так боится?

Они нагибались и ползли на четвереньках, шли и протискивались по каменным коридорам много часов. Кое-где на стенах попадались рисунки: месяц и звезда, символы Гекаты, богини-покровительницы Византии, как в старину назывался Константинополь. Теперь город поклонялся Христу, однако многие жители все равно находили время для прежней богини, особенно в трудную минуту или же когда требовалось узнать будущее. Но эти рисунки сделали не обычные просители. Даже если бы кто-то из них нашел вход в пещеры, он ни за что не осмелился бы пойти дальше. Рисунки, сделанные охрой, оставили многие поколения жриц богини, которые никому не рассказывали о тайных ходах и сами являлись сюда только за тем, чтобы получить пророчество.

– Что это такое?

Они остановились отдохнуть, и Карас увидел рисунки на стенах, простые грубые линии, но явно сделанные рукой человека.