Анатолий Махавкин - Звери у двери

Тучи, нависшие над Лисичанском, расползались в разные стороны, снег прекратился, и тусклое зимнее солнце открыло в бледном выцветшем небе своё багровое око, уставившееся на нас с пристальным вниманием прожорливой змеи. Улицы оживились, и люди бодро хрустели снегом, обмениваясь гортанными репликами, скрытыми в белых облачках пара.

Но мне было не до них. Ярость полыхала гораздо ярче тусклого светила и жгла меня почище огня на уничтоженном трактире. Чёртов Симон пытался нас прикончить, а я, как последний дурак, повёлся на его ложь, послушно укладывая шею на тщательно приготовленную плаху. Даже не знаю, что бесило больше: предательство старого знакомого или собственная непроходимая тупость.

– Кажется, я начинаю понимать, – вдруг сказала Оля, и когда я обернулся, непонимающе уставившись на неё, пояснила: – касательно твоего вопроса о причине покушений.

– Да все они просто идиоты, которые завидуют нам! – выкрикнула Галя и бешено пнула ни в чём не повинный сугроб. – А этот старый козёл, как пить дать, мстит за то, что я престала с ним трахаться. Смотрит вечно, смотрит, только вот слюной не исходит!

– У тебя одно на уме! – раздражённо рявкнул я, и группа мужчин в дорогих долгополых шубах испуганно юркнула в ближайшую подворотню.

– Зря изводишься, – спокойно одёрнула меня Ольга, – между прочим, в её словах тоже есть часть правды. Ты просто не представляешь, на какие гадости способны отвергнутые поклонники. А вообще, Лисичанск просто переполнен влиятельными людьми, которым мы так или иначе успели насолить. Не думаю, будто Симон действовал в одиночку, а уж помощников ему и искать не пришлось.

– И это всё?! – я остановился и обменялся взглядом с покосившимся ангелом без правой руки. Точно так же, как и это испорченное изваяние, я ощущал себя лишь бледной тенью прежнего Ангела. – Всё дело в обычной человеческой зависти и мстительности?

– Не только, если разговор идёт о Симоне. Серый Мыш по-прежнему радеет о Власи и не желает оставлять сменщику столь непредсказуемый и неуправляемый козырь, как наша группа. Проще, да и правильнее, навсегда закрыть неприятную тему.

– Угу, государственные интересы, – я сжал кулаки. – Ну ладно, он будет не первым и не последним, кто отдал жизнь за свою страну. Пошли.

– Погоди, – Оля покачала головой и вдруг прильнула ко мне, вглядываясь прямо в глаза. Её собственные в этот момент почти не отличались от человеческих, и лишь лёгкая позолота посвёркивала в зелени колдовского омута, – подумай, нам всем до смерти надоел это проклятый город. Да что город – весь мир, переполненный злобой, ненавистью и смертью! Подумай, возможно, настало подходящее время, чтобы отбросить прошлое, со всей его тьмой, и уйти прочь?

– И ты надеешься на изменения к лучшему? – я усмехнулся и поцеловал её. – Ну и чем же ты тогда лучше людишек, мечтающих о райских садах после смерти? Нет спасения, ни для них, ни для нас. По ту сторону будет то же самое: убийства и ненависть.

– Но попробовать стоит, – подала голос Галя, всё это время лишь слушавшая наш разговор.

– Хорошо, – я тяжело вздохнул, – вы меня почти убедили, и мы обязательно вернёмся к вашей идее. Но сначала я хочу попасть во дворец и получить ответы.

– Ты хоть себе не ври: они известны и без вопросов, – Оля хотела что-то добавить, но передумала, – а впрочем, пойдём. Всё равно нужно забрать Илью и… Наташу.

Мы переглянулись. Галя криво ухмыльнулась и отвернулась. Понятно. Интересно, кроме Оли кто-нибудь ещё верит в возвращение Наты? Даже Илья, ни на шаг не покидавший неподвижное тело, будто исполнял некий обет, данный самому себе. Словно пытался оправдаться за то, что оставил умирающую от голода Нату наедине с Павлом.

Приближение ко дворцу ознаменовалось всё усиливающимися миазмами, успевшими надоесть за утро, и столкновением с огромной грязной бочкой на двух брёвнах, исполняющих роль полозьев, которую тяжело тащили по снегу две надрывающиеся коротконогие лошадки. Около повозки вонь стала совершенно нестерпимой: видимо, в бочке перевозили те самые нечистоты, которые упоминал Симон, оправдываясь за дурной запах.

– Где-то я уже ощущала похожую вонь, – Оля приложила ладонь ко лбу и помотала головой. – Не могу сосредоточиться… Все эти события, да ещё и запах!

– Дерьмо – оно дерьмо и есть, – зажав нос, Галя побежала вперёд, – нечего разбираться в его сортах. Оставь людям.

Подворье точно вымерло. Ни единого человека, а некогда белый снег превратился в грязную кашу, изрытую полозьями саней, лошадиными копытами и глубокими отпечатками человеческих ног. Повсюду маслянистые смердящие пятна и обломки каких-то деревяшек. Королевский двор, называется!

– Не видно даже охраны, – я оглянулся, услышав смутный шум, и мне показалось, будто за конюшней мелькнула быстрая тень, словно исчезнувшая под землёй, – чертовщина какая-то.

Странности продолжились, стоило нам войти внутрь царской резиденции. Те немногочисленные лакеи, которые ещё встречались мне утром, точно растворились в воздухе, не оставив ни единого следа своего существования. Сейчас дворец напоминал покинутый замок, который я обнаружил на одном из островов Архипелага: ни малейшего следа человеческой ауры. Но там всё было понятно с самого начала: кровавые лужи и полосы недвусмысленно намекали на вторжение врага. Морских разбойников, как выяснилось позже, которые спрятали трупы обитателей замка в подвалах.

Здесь же не было ничего: только опустевшие комнаты, заполненные душной пылью и холодным зловонным воздухом. Кто-то открыл большую часть окон, и одинокие снежинки, подхваченные сквозняком, порхали в пыльном пространстве, медленно оседая на давно не чищенные ковры.

– Точно мы попали в царство призраков, – вдруг пробормотала Галя, – я видела такую постановку.

– Там, где главный герой в конце концов тоже оказывается неупокоенной душой? – я ухмыльнулся. – Мы её вместе смотрели, в Большом Императорском, лет пятнадцать назад. Не думал, будто тебе такое могло понравиться.

– А мне и не понравилось, – Галя встревоженно озиралась, – но запомнилось. Да где же они все?

– Я слышу голоса, – Оля прервала нас и указала рукой, – кажется, из кабинета Лилии. Она, Симон, и ещё кто-то, не разберу.

– Значит нам туда, – я пожал плечами. – Заодно поинтересуемся, куда и зачем они отправили всю прислугу.

– Как же воняет! – Галя закашлялась. – Не удаётся блокировать.

Это – да. Вонь прорывалась через все фильтры, которые мне удалось поставить. Представляю, как смердело всё это для обычного человека. Дворец, ха!

Теперь уже и мне удавалось расслышать голос Лилии и негромкие ответные реплики Серого. Вот вклинился ещё кто-то и тут же зашёлся глухим кашлем, напоминающим клёкот водоворота. А это… Илья? Какого дьявола?