Нина Цуканова - 9-й вал

– Эй, как тебя… Молния! – крикнул Том, снова вступая в бой: – Беги за подмогой!

Спринтер скрылся. Антику кровь заливала глаза, и ему постоянно приходилось стирать ее рукой и отбрасывать насквозь окровавленную челку. Акиру опять ударили, и пока она приходила в себя, Тому приходилось, помимо всего прочего, прикрывать ее. Рядом с ним отчаянно дралась Мэу.

Молния вернулся: перетрусил бежать по коридору из норовящих сомкнуться вражеских флангов.

– Том, черт с ним, давай я пробегу! – крикнула Мэу.

***

Мы стояли на месте уже эдак с час.

Пока с криком:

– Срочно подмогу на страховочную точку! Они сражаются с основными силами противника! – не прилетела потрепанная Мэу, почти рухнув мне под ноги.

– Юджин, за главного! – бросил я, жестом приказывая Тимуру, Чарли и Лиане бежать со мной.

– Не-ет! – в панике заорал тот, но мы уже ушли.

Когда мы показались на поле боя, ополченцы с криком побросали оружие и побежали. Ловушка была прорвана, и я отправил Чарли за Юджином и остальными.

Антик жестом, уже ставшим привычным, откинул окровавленные волосы со лба, чтобы кровь не застилала глаза, и наложил на тетиву три новых стрелы, но Том осадил его:

– Антик, отбой! Они уже бегут.

Томмазо, опираясь на меч и не поднимаясь с колена, обернулся к товарищам и объявил: "Молодцы! Мы сделали это!"

Антик опустил лук и, сочтя свой долг выполненным, решил, что можно с чистой совестью терять сознание.

Лекс, хитро сплетя пальцы, лег на землю, тихонько напевая какую-то мантру – восстанавливал растраченную жизненную энергию.

Тимур подбежал к Акире и с готовностью подхватил ее на руки (что-то подсказывает мне, что он к ней неровно дышит).

– Не верь ей, Тим. Она симулянтка! – весело отозвался Гюстав, приподнимаясь и выдергивая болт из плеча.

Я ошалело присел на корточки рядом с Томмазо. Том сплюнул кровь, повернулся ко мне и, улыбаясь во все лицо, проговорил:

– Юссариан, они сказали, что мы бесы.

– Знаешь, – усмехнулся я: – В этом я с ними, пожалуй, соглашусь.

Пишет Ка-ну.

Меня разбудил капающий по спине дождь.

Я не отогрелся, только вымазался в саже; сон не придал мне сил, я чувствовал себя таким же разбитым, даже еще хуже.

Я продолжил идти.

Здоровая нога подкашивалась, на раненую я и вовсе не рассчитывал.

… Все равно не сдамся. Чуть-чуть отдохну и пойду дальше.

Стемнело. Я потерял счет шагам, метрам, привалам…

Из-за непрекращающегося дождя земля скользила.

Я даже ничего не почувствовал: ни боли, ни холодной влаги. Просто упал. Как труп. Словно в тумане, приподнялся на локтях… и увидел мираж. Как будто меж деревьев светилось оконце.

Нет! Не мираж!

Из последних сил я, чуть ли не на четвереньках, пробрался между деревьев и оказался у широкой (маленькая повозка пройдет) лесной дороги.

Вода и грязь ударили в лицо. Сложно сказать, споткнулся ли я, поскользнулся или просто ноги подкосились…

В глазах плясали разноцветные круги. Темный занавес опускался все ниже.

А вдруг там живет религиозный фанатик или чокнутый таксидермист-коллекционер?

Боже, надежда на помощь таяла, как утренний туман…

Я преодолел еще участок леса и вышел (Ох! Не льсти себе, Ка-ну!) на поляну.

В ушах колотила кровь, сознание душила темнота…

Ладно! Все равно это мой последний шанс…

Ноги подкосились, земля с готовностью приложила меня по голове.

В угасающем сознании возникла лихорадочная мысль.

Я поднялся и дрожащими, непослушными пальцами выудил из кармана наконечник копья.

Была не была. Это все равно единственная надежда.

Из последних сил я метнул наконечник в сторону хижины и провалился в темноту.

Подвиг «героической семерки» спас весь отряд.

Выбравшись из западни, мы теперь улепетывали со всей возможной скоростью.

С ранеными Лиана вчера, вроде, разобралась. Благо ранены почти все были несерьезно.

Опасения у нее вызывали только Антик и Том. Но Том заявил, что может идти самостоятельно (хотя, в некоторой степени, думаю, он все-таки храбрился), а Антик был в отключке, и его, не спрашивая, потащил Тимур. К вечеру и он пришел в себя.

Во время боя Том с Мэу помирились. Да, у Тома бывали заскоки с кражами, он не всегда был в состоянии себя контролировать. Полагаю, он действительно в некоторой степени страдал клептоманией.

… – Я тоже неправа, – говорила Мэу: – Сделала чуть ли не культ из этого медальона. Фетишистка.

– Ну… это же твоя фамильная драгоценность, – ответил Том.

– Ну, фамильный. Что с того? Вещи – это такая ерунда! Ни одна вещь не стоит разрушенной дружбы, – Мэу тяжело вздохнула: – Жаль, что я так поздно это поняла.

Некоторое время они молчали. Мэу перебрала пальцами подвески медальона.

– Том? Хочешь, я тебе его подарю?

Том удивленно поднял брови.

– Ты бы, это, поосторожнее с такими предложениями. Я ведь могу и согласиться!

Мэу расхохоталась и, сняв медальон со своей шеи, протянула Тому.

Утром Антик попытался вытребовать у меня свой лук. Настолько дико ему, видно, было ходить без оружия.

– С ума сошел? – поинтересовался я. – Ты же на ногах еле стоишь.

– Об этом не может быть и речи, – отрезала Лиана.

– Я в поряд… – начал было Антик, но пошатнулся и удержался на ногах только благодаря моей услужливо поданной руке.

– Ага, я заметил.

Во второй половине дня мы столкнулись с ополченцами. Антуан снова потребовал вернуть ему его лук.

– Ну чего тебе неймется-то так? – раздражаясь, поинтересовался я.

– У меня дурное предчувствие, – каменным голосом ответил он.

Я усмехнулся:

– С каких пор ты веришь в предчувствия?

Черт возьми, как же он был прав…

В разгар боя в эпицентре сражения невесть как оказалась Лай-лай, и, если честно, я думал, ей конец. Никто не успевал прийти ей на помощь. Но…

– Дай лук! – крикнул Антуан.

– Нет.

Антик попытался у меня его выхватить, но я коварно воспользовался своим ростом и поднял лук на вытянутой руке вверх, сделав его недосягаемым.

Антик попытался допрыгнуть, но не достал. Следующим движением он двинул мне с ноги по печени, заставив меня с хрипом согнуться и выпустить лук из рук. Лучник с готовностью схватил его и, прошипев: "Я спасу ее. Чего бы мне это не стоило", – отбежал на несколько шагов.

Но стрелять сквозь своих, как обычно, он почему-то не рискнул…

Ему пришлось добежать до края поляны. Стрелять в обладателя занесенного над Лай-лай меча было уже поздно – это ее не спасло бы.

Стрела ударила в каблучок ее туфли, буквально выбив Лай-лай из-под удара – меч прошел над ней, зацепив лишь кончики ее волос.

Еще через секунду стрела прошила нападающего, потом второго, чуть позднее третьего – каждый выстрел давался Антику все тяжелее… Он никак не мог отдышаться, руки с трудом его слушались.