Oleg 5594398 - Трон Знания. Книга 2

— Детей и эту девицу... из дома терпимости... привезли?

— Да, мой правитель. Они в замке.

— Их осмотрели в клинике?

— Да, мой правитель. Они здоровы.

— Приведи девицу!

В комнату вошла хрупкая девушка в простеньком платье селянки. Упала перед Адэром на колени и низко опустила голову.

— Встань! — приказал он.

— Я не достойна стоять перед вами, мой правитель.

— Посмотри на меня.

Девушка села на пятки и согнулась дугой:

— Я не достойна смотреть на вас, мой правитель.

— Как ты оказалась в доме терпимости?

— Я искала младшего брата. Его продал мой отец, а я не знала — кому. Я ходила из одного дома в другой.

— Нашла?

— Он умер на моих руках, мой правитель.

— А ты осталась.

— Я хотела ухаживать за детьми, как ухаживала за братом.

— Напомни, как тебя зовут.

— Сирма.

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— Ты познала мужчину, Сирма?

Девушка мелко задрожала:

— Да, мой правитель.

— Сколько у тебя было мужчин?

— Один.

— Ты работала в доме терпимости, и у тебя был всего один мужчина?

— Да. Это был хозяин.

— Наверное, ты ему нравилась, — хмыкнул Адэр.

— Нет, мой правитель. Клиентам нужны девочки с красивыми телами.

— Что с твоим телом не так?

— У меня был строгий отец.

Адэр обошёл девушку. В нерешительности постоял сзади, глядя на ряд потёртых пуговиц. Хотел отойти, но рука потянулась сама. Ткань соскользнула с плеч, открыв спину в продольных рубцах.

Адэр приблизился к окну, раздвинул шторы:

— Подойди, Сирма.

— Я виновата, мой правитель. Я знаю.

— Подойди!

Девушка остановилась в трёх шагах.

— Ближе! — приказал Адэр и указал на чёрное небо. — Что ты видишь?

— Ничего, мой правитель. Простите меня.

— Посмотри внимательнее.

Сирма уткнулась носом в стекло:

— Я ничего не вижу. Темно.

— Чёрное безлунное небо. Но смотри туда. На горизонт. Скоро там появится светлая полоска. Совсем тонкая. Потом посереет воздух. А через пару часов небо станет ясным, чистым. Знаешь, почему?

— Нет, мой правитель, не знаю.

— Потому что взойдёт солнце и наступит новый день. Новый день — это новый шанс изменить свою жизнь. Ты хочешь изменить свою жизнь?

Отпрянув от стекла, Сирма опустила голову:

— Да, мой правитель, хочу.

Адэр распахнул окно. В комнату хлынул запах близкой зимы.

— Что ты чувствуешь, Сирма?

Она поёжилась:

— Холодно.

— Холодно, когда ты один. А когда с тобой кто-то рядом... — Адэр нежно обнял Сирму за плечи: — Когда кто-то рядом, ничего не страшно. Тебе страшно?

— Нет, мой правитель. — Девушка повернулась к нему лицом. — С вами я ничего не боюсь.

В ушах эхом прозвучал голос Малики: «С вами я ничего не боюсь». Адэр резко выпрямился. Когда же она это говорила?

— Простите меня, мой правитель, — пробормотала Сирма и сжалась.

Вскинув руку, Адэр указал в окно:

— Смотри! Смотри, Сирма! Скоро начнётся новый день.

На горизонте растягивалась, не обрываясь и не ломаясь, бледно-розовая нить.

~ 70 ~

Обхватывая себя за плечи, Малика смотрела в окно. Вот она — причина её нестерпимых ночных мук. В форме горничной — словно статуэтка. Глаза медовые, хмельные от счастья. Кремовая лента в ореховых волосах развевается на ветру как вымпел. Шестнадцать лет... По законам Грасс-Дэмора — для девушки брачный возраст. Рядом прыгают дети — те, кто остался в замке. Троих Адэр отправил на лечение в Бойвард. У одного нашлись родители. Остальные не помнят ни своих имён, ни где они жили.

Сирма подтянула мальчикам штанишки, одёрнула на девочках кофты, кому-то вытерла нос, кого-то чмокнула в щёчку. Она будет хорошей мамой.

— Малика, — прозвучал голос служанки. — Вас ждут.

— Иду, — сказала она и задёрнула шторы.

В малом зале собрались старосты из Нижнего Дола. Им предстояло ознакомиться с грядущими реформами — налоговой и денежной — и донести информацию до селян и горожан. Многие старосты знали друг друга лично. По разным причинам они виделись редко и в другой день делились бы новостями, но сегодня мяли в руках фуражки и смотрели в пол.

Малика прошла через зал, разгоняя тишину стуком каблуков. Села в кресло, установленное на возвышении с одной ступенькой, и скользнула взглядом по пустующим стульям:

— Кто не приехал?

— Нет старосты Зурбуна, госпожа, — прозвучало с заднего ряда. — Его взяли под стражу. Дом его сожгли. Зурбун горит.

Малика опешила:

— Как горит?

— Вот так и горит. На месте некоторых постоялых дворов одни головёшки. Дома не все, правда, но тоже горят. Кругом люди с баулами, а бежать-то некуда. Из города только женщин и детей выпускают.

Со всех сторон понеслись голоса: «В Истве второй день пылает поместье графа Вальбы». — «Вчера ночью Озур светился. Сам видел». — «У нас двое селян продали дочерей за дрова, на сходке чистосердечно признались, а их хибары всё равно сожгли». — «Слышал, что Верхний Дол уже неделю дымит». — «В Ларжетае тихо. На улицах ни души». — «И у нас пока тихо. Сижу как на иголках. Вдруг вернусь, а Кесадана уже нет».

Крикс Силар шуршал бумагами в сейфе. Обернулся на щелчок дверной ручки:

— Ты ошиблась дверью.

— Объясни, что происходит! — потребовала Малика, переступив порог.

— Я же сказал — ошиблась дверью.

— Так нельзя! Крикс!

— Твоего племянника не насиловали семь лет. Я не тот, кто будет сочувствовать насильникам и убийцам детей.

— Есть закон! А ты его нарушаешь.

Он грохнул кулаком по корпусу сейфа с такой силой, что Малика присела. Показалось, что треснули стены.

— Мой правитель — мой Бог и мой Закон! — рявкнул Крикс. — Другого нет и не будет!

Малика проследовала в кабинет Адэра. Гюст пожал плечами: правитель ещё не появлялся. Она пронеслась по холлу, взбежала на верхний этаж. Жестом пресекла попытки охранителей воспрепятствовать ей и вошла в апартаменты.

Глядя в зеркало, Адэр завязывал галстук:

— Без доклада?

— Прекратите это безумие!

— Охранителям пора к Трою Дадье на ковёр.

— Адэр!

Он поправил воротник рубашки:

— Прежде чем обратиться ко мне по имени, не мешало бы закрыть двери.

— Что вы делаете?

Адэр взял со стула пиджак:

— Одеваюсь. Не видишь?

— Ваши стражи...

— Наши.

— ...Сжигают дома.

— Я предупреждал.

— Адэр! Остановитесь!

— Сегодня я жгу дома в наказание за детей, завтра я буду бить плетьми за воровство, послезавтра за убийства я отравлю колодцы. И так будет до тех пор, пока они не поймут, что я — закон, которому нельзя не подчиняться!

— Вы не закон! Вы деспот!

Адэр схватил её за локоть и потащил за собой. Входил в залы, смотрел в окна. Шептал: «Не то. Всё не то...» И тянул Малику дальше. Спустился по служебной лестнице в хозяйственную пристройку. Прислуга, потупив взоры, прижалась к стенам.